— Нет, Саш, ну какой стервец! — цокнул языком Виктор Петрович, — Узнаю его кровь. Ещё молоко на губах не обсохло, а зрит сразу в корень!

Вопросов к деду у меня стало ещё больше. Очевидно, он каким-то образом был знаком с родом Леоновых. А сейчас мне была крайне необходима любая информация о моём роде. Однако, служанка, подошедшая ко мне, не позволила мне задать столь интересующие меня вопросы. Дед же велел мне идти за ней, а сам, попыхивая сигарой, продолжил о чём-то шептаться с немногословным Александром.

Клавдия Никитична проводила меня в комнату предназначенную для гостей, которая располагалась как раз напротив двери ведущей в комнату в покои его внучки, возле которой уже успели поставить кресло и небольшой журнальный столик. В кресле расположился человек в сером, который лениво перелистывал страницы цветного журнала. Вот только в журнал он толком и не смотрел, цепко обшаривая взглядом всё вокруг.

В комнате меня уже ждала стопка чистого белья, белоснежное полотенце и какой-то напомаженный хмырь.

— Одну минуту! — приторно сладким голосом прознёс незнакомец и подскочил ко мне, — Позвольте, Ваше сиятельство! Это займёт буквально минуту Вашего драгоценного времени!

— Конунг! — прошипел Дрейк, — Позволь, я проучу этого человечиш-ш-шку! Что он себе позволяет?

В ответ я лишь раздражённо дёрнул щекой и развёл руки в стороны. Потому как незнакомец оказался портным. Он достал из кармана измерительную ленту и блокнот. Управился со всеми замерами он действительно за минуту, после чего спешно удалился из комнаты. Клавдия Никитична неспешно последовала его примеру, оставляя меня в комнате одного.

Я толкнул попавшуюся на глаза дверь, и не прогадал. Тут располагалась ванная! Да ещё и заботливо кем-то наполненная тёплой водой. Вот уж действительно чего мне сейчас не хватало. Скинул всю пришедшую в негодность одежду на пол и залезаю внутрь, прикрыв глаза от накатившего чувства блаженства.

Поместье Троекуровых. Рабочий кабинет князя.

Иван Фёдорович отодвинул от себя очередную стопку бумаг, откинулся на спинку своего рабочего кресла и устало потёр переносицу. Вся эта бумажная возня его дико выматывала. Куда проще было бы испепелить пару рот вражеской пехоты, как он делал это десяток лет назад, в стычках с набравшимися наглости британцами. Тогда он был молод, безрассуден и не обременён нынешними заботами. Наверное, именно поэтому он с теплотой вспоминал свою службу в армии. Там, в бесчисленных боях, он оттачивал своё мастерство. Там он стал уважаемым в обществе человеком. Там он стал одним из искуснейших магов огня в империи, а возможно и на всём том, что прежде называлось континентом, а теперь являлось лишь кучей разрозненных архипелагов.

— Мда. Славные были деньки, — пробурчал себе под нос князь и щёлкнул кнопку на пульте телевизора.

Британцы несли колоссальные потери, но не сдавались. Оно и не удивительно. Слишком уж лакомым куском была Российская империя. Слишком уж большая её часть находилась над поверхностью воды, в отличии от той же бывшей Европы.

Теперь же, судя по донесениям, началась какая-то нездоровая возня со стороны Америки.

А ещё этот чёртов Леонов никак не шёл из головы. Слишком уж неожиданно всё случилось. А Иван Фёдорович не любил неожиданности. Но в отличии от себя десятилетней давности, нынешний князь очень полюбил власть. И деньги. Хотя деньги он считал лишь тем инструментом, который упрощал его триумфальное шествие вверх.

— Где же ты, маленький крысёныш, спрятался-то? — прошипел светлейший князь и посмотрел на экран телевизора.

— Уровень воды снизился за прошедшую неделю на рекордные три сантиметра, — весело вещал новостной диктор с экрана телевизора, — Учёные делают робкие выводы о начинающемся Великом отливе. Может мы стоим на пороге эпохальных событий? И в скором времени сможем отвоевать у стихии наши земли?

— Ну да, конечно! Отвоевать у стихии наши земли, — передразнил ведущего Иван Фёдорович, — Проходили уже. Сейчас уровень опустился на три сантиметра, значит в скором времени поднимется на все пять!

— А теперь к новостям криминала, — продолжил диктор, — В Магнитогорске, на имение почётного гражданина этого города, ветерана Первой народной войны, Виктора Петровича Ларина, совершенно дерзкое нападение. И у нас есть уникальные кадры с места, где развернулись эти страшные события!

— Идиоты! — фыркнул князь, глядя на то как смазливая журналистка что-то щебечет на фоне характерных чёрных пакетов, — Форменные идиоты! Витя Змей, и до службы в имперской канцелярии то был опасным врагом, с которым многие Рода боялись связываться. А уж после… Это какими кретинами нужно быть, чтоб полезть в гнездо ветерана службы имперской безопасно… ЧТО-О-О⁈

Князь судорожно остановил видеоряд, не веря собственным глазам.

— Антошка! Антошка, растуды тебя! — взревел Троекуров, — Где тебя черти носят⁈

С экрана телевизора на него смотрел растерянный Алексей Леонов, собственной персоной.

Когда, спустя час, я вышел из ванной, то был несколько ошарашен. Слащавый портной находился в моей комнате и настолько приторно улыбался, что мне резко захотелось дать ему в пятак.

И видимо, мне нужно учится сдерживать свои эмоции. Потому что, портной сразу осунулся и побледнел. Коротко указав на массивный шкаф в углу комнаты, он пулей вылетел из комнаты. Я же, открыв тот самый шкаф, немного обмер рассматривая такое великолепие.

На меня смотрели три комплекта одежды.

Два кителя с форменными брюками и строгий деловой костюм. Но соль была не в этом. Мои пальцы с благоговением коснулись объемной серебряной вышивки на каждом изделии. Я уже видел эти символы, когда копался в воспоминаниях Алексея, а также на найденном фамильном ноже — приготовившаяся к броску росомаха.

А старик непростой! Я даже ощутил некоторый душевный подъём, когда осознал всю серьёзность момента. Герб рода Леоновых возвращается в империю, после долгих лет забвения. И именно мне придётся стать тем, кто это совершит.

Я надел китель и форменные брюки, перевязь с ножом, перекинул сумку через плечо и убрал остальные комплекты одежды в хранилище на руке. Выходя из комнаты, взглянул на своё отражение в зеркале и улыбнулся. Оттуда на меня смотрел молодой, высокий парень с копной ещё влажных чёрных волос, тонким носом и наивно-добродушной улыбкой. Вот только глаза. В отражении были мои глаза. Серые, злые глаза матёрого волка, который уже успел побывать в сотнях передряг.

Тело оставляло желать лучшего. Было понятно, что парень особо собой не занимался, но это поправимо. Мясо я наращу, превратив суповой набор в послушный, гибкий и выносливый инструмент. А результаты уже есть, не даром я при первой возможности гоняю по себе волну живительной силы, уже можно сказать о начале роста тела магического и укреплении духа. Особенно хорошо для укрепления тела прошла недавняя драка с кровавым мерзавцем. Тело в процессе очищения, не без помощи лекаря конечно, разрослось новыми энергетическими каналами и готово к более серьёзной нагрузке.

На этих мыслях я оскалился и пошёл вниз.

Александра уже не было, а оставшийся в одиночестве старик задумчиво смотрел в окно и попыхивал толстой сигарой.

— Останешься? — Виктор Петрович вопросительно посмотрел на меня.

— Нет, — покачал головой я в ответ, — Мне пора. И спасибо за подарок.

Старик махнул рукой, показывая что это для него сущая ерунда.

— Куда-то торопишься? — прищурился он.

Что-то мне подсказывало рассказать всё как есть. А он, внимательно выслушав меня попросил показать сопроводительные бумаги. Чем-то мне импонировал этот старик с добродушным лицом и я согласился.

Виктор Петрович всё внимательно изучил, хмыкнул своим мыслям и вернул бумаги мне.

— Не знал, что опекуном Леонова, стали Троекуровы, — с натянутой улыбкой произнёс старик.

— Как стали, так и перестанут, — буркнул я ему в ответ, — К тому же я уже совершеннолетний.