— Твой хобот… — Дрейк уже откровенно ржал.

Шок был мимолётным. Я быстро взял себя в руки.

— До ангара уже метров тридцать, тащи ракету! — заорал я. — И ещё ей туда ракет направь!

Дальше было всё как во сне.

Как же медленно летели эти чёртовы ракеты!

К тому моменту, когда ракеты попали в чудище, я уже не то что потом пошёл, а покрылся толстым слоем любовной слизи этой гигантской нимфоманки. От стыда и кровь прилила к моей коже, сделав меня ещё розовее. Ага, вот такой слон у меня вышел. Всё там розовое!

Короткий взрыв, чудище дрогнуло и обмякло, скрижаль завибрировала, пронося сквозь себя энергию монстра. Я с замиранием сердца распахнул скрижаль, и замер, рассматривая невнятное облако нового жетона [6], который порхал у шестого круга. Там сейчас мёртвая зона. Излишняя энергия прокатилась по пирамиде в виде сгустка, а жетон медленно спустился вниз, пульсируя и ища свое место. Тогда пирамида подстроилась сама. Две грани постепенно разошлись в стороны, создавая между собой четвёртую грань, в которую облако и влилось.

— Хм, похоже именно так, постепенно, я смогу улучшить скрижаль до привычной башни. — проговорил я, задумчиво глядя на пустую грань, на вершине которой дрожал знакомый черный дымок нового жетона [5].

Я быстро коснулся её, и в этот раз скрижаль мне дала возможность сделать выбор. Пространство как бы разделилось, на две части и там вращались два жетона. В одном был прозрачный жетон с чеканкой любовного напитка, а на обратной стороне иероглифами значился образ: «Ночь напролёт, ты будешь легко предаваться стихии любви». Второй призрачный жетон был другого толка, на нём был изображен человек с дополнительными щупальцами вокруг тела, которые он мог использовать как гребные лопасти, а надпись гласила: «Два часа вольного плавания в воде».

Выбор конечно интересный, но я взял плавание [5]…

Выдохнув, я начал осматриваться. Я всё ещё на вражеской территории, шлюз в ангар закрыт, а в дырку сверху пролезет лишь Дрейк. Посудина хоть и покорёжена, но ещё на ходу. Значит, пора в путь!

Пост 51, десять минут спустя.

— Лёнь, кто там плывёт? — раздался из рации грубый голос дежурного по караулу.

Леонид Ярёмин, ранее простой работяга из глухой самарской деревушки на волне всемирного потопа выбился в люди. В глазах деревенских, он получил очень почётное и уважаемое место бойца в рядах великого княжеского рода Троекуровых.

Два других бойца из караула ушли проведать стену и механизм, а сам Леонид, оставшись на пульте, сейчас чинно попивал чай. Ну надо же проснуться в самом деле молодому бойцу, ведь надо же было так померещиться, будто был открытый шлюз, чудище и удирающий от него княжич. Разве может такое случиться? Нет! Точно не в его смену! Всё увиденное не может быть взаправду, ведь сами по себе шлюзовые ворота открыться ну никак не могут!

Он взял бинокль и пригляделся к водной глади канала, а там розовый слон лихо управлял крохотной утлой посудиной, да ещё откровенно рулил в его сторону. А на спине его неясным бугром что-то топорщилось в хламиде, оставшейся от явно дорогой одежды.

— Бр-р-р! — сказал Лёня, и отложил бинокль в сторону — Чур меня! Чур! Больше не буду пить в карауле! С этого дня я трезвенник!

Связавшись по рации, он коротко поведал о том, как коряга попала в канал, а теперь дрейфует.

Но вдруг, он подскочил и схватился за внезапно простреливший острой болью подбородок. У Леонида потемнело в глазах, и он от ужаса побежал вперёд так быстро, как только мог. Вот только жгущая боль в челюсти не дала ему вспомнить о том, что всего в трёх метрах перед ним была крепкая бетонная стена…

И вот я на воле.

Лёгкий бриз ласкает и манит вдаль. Не скажу, что у меня всё замечательно, ведь я всё ещё в личине розового слона, а значит внимание тварей из водной стихии лишь вопрос времени, но несмотря на это, я полон оптимизма. Мне лишь бы убраться подальше от штандартов Троекуровых, высадиться в рощицу и на оставшиеся два с половиной часа забиться в любую щель, да не отсвечивать.

Но не всё так просто. Морские волны — это не спокойная заводь канала, покорёженная лодка стала вести себя весьма непредсказуемо на водном просторе, и мне стало совершенно не до видов вокруг. Тем более в воде уже пару раз мелькнул розовый силуэт очередного моллюска.

Делать нечего, я сразу открыл скрижаль и выхватил с вершины жетон с щупальцами. В отличии от вполне реальной формы слоника, из окружившей меня розоватой дымки начали рождаться прозрачные щупальца. Мой мозжечок словно взорвался от потока новых возможностей. Как же я могу управлять не четырьмя конечностями, а целым дюжиной сразу⁈ Однако со временем мой разгоряченный мозг немного успокоился, а через минуту я уже смог аккуратно подвигать каждым из протуберанцев по отдельности. Море уже не казалось таким пугающим. Наоборот, вода, в которую щупальца невольно проникали, обещала неимоверное наслаждение лишь своим прикосновением.

Ракета в сторону, нырок и реальность оказалась не такой заманчивой. Неповоротливая тушка слона отказывалась послушно предаться волнам. То и дело хотелось фыркнуть, тогда как щупальцам требовалась своя игра с водной гладью. Мои первые гребки были неуклюжими и неловкими, однако с каждым пройденным метром, увлечение и азарт наполняли меня все больше и больше. Но восторг мгновенно уступил место холодной рассудительности, когда невдалеке мелькнула голова огромного моллюска. Теперь лишь желание выжить определяло мои действия. К счастью, благодаря скрижали, мой турборежим позволил использовать щупальца в качестве гребного винта, в отличие от привычного моллюскам хватания и сжимания. Хотя может всё ещё впереди…

Скорость моего передвижения оказалась поистине впечатляющей! Я быстро оставил позади огромное тело гиганта и с легкостью перепрыгнул через другого такого же, который неожиданно всплыл у меня на пути.

— Конунг, суш-ша! — раздалось над моей головой.

Я поднял голову и обрадовался, увидев жёлтую полоску песчаного берега, окаймленную высокой стеной из тёмного камня. Как подсказала мне память Алексея, эти стены старались выстроить вдоль всей линии побережья, как дополнительные укрепления от вездесущих тварей.

Беда пришла откуда я совсем никак не ожидал. Со стороны суши раздался хлёсткий щелчок, и в моей груди будто взорвалась граната, а меня скрутило от приступа боли. Бросив взгляд на грудь, я заметил, как из неё хлынул розовый ручеёк, который гламурным шлейфом мгновенно расползся по воде. Я нырнул поглубже и уже на последних силах открыл скрижаль. И надо признать если бы не мой манёвр, там бы я и остался, мерно качаясь изрешечённой розовой тушей на водных барханах. По воде как частоколом копий прошли другие выстрелы.

Короткий миг эйфории от жетона лечения, а потом жизненной силы и я опять поплыл, иногда осторожно всплывая и судорожно заглатывая порцию воздуха для здорового лёгкого. Но вот когда на стене штандарт с медведем Троекуровых сменился на имперский флаг, тогда я и решил, что уже можно причалить к берегу.

Мне повезло. Я выскочил в более-менее безлюдном месте, где не было приличного куска этой бесконечной каменной фортификации, и сразу без разбора ломанулся в лес.

Однако, судьба не пощадила меня и в этот раз. Тут стояла бригада рабочих, которая в этом месте восстанавливала разрушенную стену. А охотники скрытно охраняли местность от вторжения непрошенных тварей.

Завидев меня, и рабочие, и охотники замерли в ступоре. Я же перебирал ногами, как мог и таким образом, воспользовавшись заминкой, преодолел добрую треть пути. Но спокойная обстановка в лагере быстро сменилась паникой. Мне бы остановиться, выдохнуть и крикнуть «свои». Да кто-ж мне даст! Жизнь важнее таких экспериментов, а я как заправский цирковой слоник маневрировал между грузовыми платформами и преодолевал преграды из паллет с камнями, периодически перепрыгивая робких рабочих, не к месту выскакивающих у меня на пути.