Наверное, так и рождаются былины про диких жителей Российской империи, но терять уже нечего. Я только помахал им и нырнул.

Я уже было хотел достать из наруча мыло с губкой, как вдруг в мутной воде плавными петлями начала виться тень гигантской морской змеи. Её мощное изогнутое тело выстрелило из глубины блестящей смертоносной стрелой.

Долгие скитания по ледяным пустошам приучили меня быть готовым и к такому повороту, тело конечно слабое, однако ноги-то раздвинуть я в состоянии…

Миг и я оттолкнулся от раскрытой пасти чудовища и пулей выскочил из воды, сделал кувырок в воздухе и приземлился на ноги.

Теперь я в том же положении с которого начал, но у меня затруднение, от резкого выныривания плавки смыло водой, и я оказался перед япошками во всей красе! А народ притих, не аплодирует, но надо ли говорить, о том, как защёлкали вспышки фотоаппаратов?

Однако у меня другая проблема — змея, с огромными, длинною в локоть, зубами и ярко-зелёными чешуйками, вырвалась из воды всего в нескольких метрах от края пирса. Это был монстр невероятного размера. Одна только её морда была больше метра шириной, и поднялась она над водой метра на три. Она медленно пробовала воздух на вкус своим стремительно мелькающим языком и явно подбирала удачное время, свиваясь для своего нового прыжка. К разочарованию японской делегации, я молниеносно натянул плавки и полез в хранилище за родовым ножом.

Я смотрел в немигающие глаза рептилии и думал только об одном: лишь бы тело не подвело! Я допустил большую ошибку, не изучив толком его возможности и пределы.

Когда морская змея прыгнула в очередной раз, начался настоящий танец — шаг в сторону и уклонение от ее смертоносных клыков, быстрые и точные удары, подныры под извивающееся кольца, которыми она старательно хотела взять меня в тиски. Каждое моё движение было максимально эффективным, отточенным в долгих походах и рассчитанным, словно танец самурая. А мои руки уверенно наносили резкие удары синим пламенем, которым благородный клинок вожделенно подрагивал в моей руке с каждой атакой.

Лихо орудуя реликвией моего рода, я умело избегал ответных выпадов и продолжал свой бой, вращался вокруг морской змеи, определял ее слабые точки и неизменно находил возможности нанести удар за ударом. Сердце билось в унисон с ритмом боя, навыки и интуиция слились единое целое, уступая друг другу в необходимые моменты. И это принесло свои плоды. Тварь увлеклась и, совершив поспешный бросок, не справилась с инерцией своей массивной туши, так удачно подставив мне свой переливающийся зеленью бок. Росчерк ножа, и клинок проник глубоко в корпус чудовища, выдрав кусок плоти и вызвав отчаянное шипение змеи.

Но монстр просто так не сдался. Он с ожесточением бросил все свои силы в последний рывок. Вышло это настолько внезапно, что создавалось впечатление, будто он применил какой-то навык. Мгновение, и голова твари оказалась прямо около меня. Распахнутая пасть, блестящие капли яда на кончиках монструозных клыков, хищный блеск в её глазах… Всё говорило о том, что змей собрался нанести решающий укус. Но скрижаль уже была открыта. Я лишь с лёгкой улыбкой выхватил из неё жетон стальной хватки и с силой захлопнул пасть змея. При этом нож уже оказался вбит между её ноздрями. Обильно брызнувшая кровь меня удивила, тварь нанизала свою челюсть на свои же клыки.

Недолго думая, я выдернул нож и вбил его между глаз чудовища, тут же отпрыгнув в сторону. Испуская громкие хрипящие звуки, морская змея упала на мостовую, а скрижаль тренькнула, извещая о том, что теперь можно немного расслабится. Я же, тяжело дыша, смог наконец оглядеть бьющееся в агонии чудище, каждый удар которого выбивал из камней под ногами щедрые брызги щебня. В длину она была метров двадцать и надо признать, для неё я был скорее, как букашка, потому как она явно была в состоянии заглотить целого слона. В голове тут же нарисовался образ розового слоника, которого неспешно и любя обвивает похрюкивающая от удовольствия тварь… Проклятье! Кажется, у меня появилась новая фобия!

Японские пенсионеры напомнили мне о своём присутствии и опять разразились овациями, а когда я на них грозно глянул, то они, подобно неживым болванчикам, синхронно поклонились в пояс.

— Аргх! Морозное урочище! Сходил помыться! — досадливо прошипел я в сердцах.

— Уз-з-знаю твой бой, конунг! — подал голос Дрейк.

— Ага, — сказал я, а сам подумал: «Пока рано радоваться, тело в целом справляется с нагрузкой, чувствуется влияние благородного рода, однако впереди ещё слишком много работы».

— Мне порвать этих людиш-ш-шек наверху? — милая мордаха дракончика никак не вязалась с его разрушительной и жаждущей крови натурой.

Но я лишь отрицательно качнул головой и помахал им снова, а затем с разбега опять сиганул в море. На этот раз всё оказалось без приключений, а скрижаль предложила мне жетон третьего круга на выбор: постоянный жетон «Дыхание змеи под водой» на пол часа и «Последний рывок», с десятком применений — мощный бустер по типу берсерка.

Многоразовый рывок, хоть и обладающий неоспоримой силой, при долгосрочной оценке всегда уступает постоянному жетону этого же круга, особенно в случае водного мира, где возможность дышать под водой даже полчаса придётся как нельзя кстати. Я без раздумий ткнул на дыхание и тут же активировал его. Мой нос и рот как будто взорвались новыми возможностями, а я смог прогонять воду через нос и мощной струёй выплёвывать изо рта, получается я ещё водомёт получил и лёгкую реактивную тягу в воде в одном флаконе! Поистине, грандиозный жетон.

Нырнув поглубже, я наконец, как следует помылся губкой и мылом, а потом поплыл к докам и вынырнул в безлюдном месте.

Теперь мне определённо следовало понять, как действовать дальше. Да и деньги хоть и имелись, но точно было необходимо увеличить их запас. У аристократов они утекают как вода сквозь пальцы. А мне так, или иначе придётся соответствовать этому кругу. Заурчавший живот опять напомнил и о том, что ещё неплохо было бы где-нибудь подкрепиться.

Напялив на себя последний приличный костюм штаны-жакет из трудовой подборки, я вскоре покинул пассажирскую часть порта и оказался на узкой, но шумной припортовой улочке, на которой велась бойкая торговля всякой всячиной. Небольшие, двух-трёхэтажные постройки, щедро утыканные огромными навесами, дарили лёгкую защиту от жаркого солнца. Здания перемежались небольшими уличными забегаловками. А продавцы весело зазывали отведать диковинное лакомство. Частые прохожие важно, словно на курорте, сновали то тут, то сям.

Почуяв одурманивающий запах свежей выпечки, я сдался. Мой желудок буквально взбесился, оглашая своим утробным рыком всю округу. Поэтому, ведомый древнейшим инстинктом, я остановился неподалёку от кондитерской лавки и полез в карман за мелочёвкой.

Продавщица оплату приняла и начала делать кофе, а булочка с корицей уже аппетитно лежала на прилавке. Кажется, в этом мире я становлюсь зависим от еды. Она здесь разнообразная и очень вкусная, в отличии от того места, где мне довелось провести последнюю сотню лет. Здесь же я не могу пройти спокойно мимо места, где витают клубы ароматных и разнообразных запахов чего-то съестного. И вот, пока я стоял и давился слюной, ко мне подошёл местный попрошайка.

— Господин, — обратился он ко мне. — Подайте на пропитание пару копеек, очень уж кушать хочется!

Передо мной стоял мужчина с бородой. Одежда бедная, старая, не особо чистая, но запаха нет. И лицо не пропитое. Но видно, что бродяжничает. В моём мире милостыню не просили, а всё потому, что королевство моего отца было хоть и крупным, но островным. И если работяга не мог добывать изумруды, то оставалось много другой работы, например, ходить по морю и ловить рыбу, ну или сети плести на худой конец. Здесь же на удивление бродяжничество было в порядке вещей, ну а я смотрел на этого мужичка как на диковинную обезьянку.

— Держи, отец, — недолго думая ответил я и сунул ему мелочь из руки, а сам взял услужливо поданный мне кофе с булочкой и пошёл прочь.