Тело детины было угловатым, словно нарисованным не умелым художником или ребенком. Кулаки как кувалды, руки свисают почти до земли. Ноги короткие, слоновьи.

— Да что ты такое⁈ — только и смог вымолвить я.

— Аг-р-х-х! — ответил монстр, улыбнувшись и обнажая мерзкие зубы и такой же мерзкий змеиный язык.

И двинул на меня.

Вот ведь черт!

От мощнейшего хлесткого, словно плетью удара меня спасло чудо. А точнее теснота комнатки. Противник снес половину стены, пытаясь попасть мне по голове.

Меня обдало пылью и известкой. Я отстранился назад, но детина не дал мне уйти. Он схватил меня своей лапищей за одежду и потянул на себя. Сила в его руках неприятно удивляла.

Слышал я рассказы в кадетском корпусе о том, что некоторые аристократы держат у себя в подвалах таких вот людей — дурачков для работ по хозяйству. И даже что есть некая мадам Белла, которая этих дурачков знатным господам и поставляет. Говорят, она работает в цирке и что не гнушается любым связей, только лишь чтобы понести ребенка в своей утробе. И лишь только начинает ее живот округляется, как мадам надевает на себя жуткие стягивающие корсеты, которые этого самого ребенка и уродую еще до рождения. Кто хилый и не способный для тяжелой работы — идут на продажу в цирк уродов. А кто уродился крепышом — по очень высокой цене отдается в дом к избранным. И что-то мне подсказывало, что стоящий передо мной монстр был одним из сынов этой самой мадам Беллы.

— Аг-р-х-х! — произнес противник, как бы говоря, что моя песенка спета.

И раскрыл свою пасть.

Что он собирался сделать? Содрать мою кожу? Обглодать лицо? Откусить голову? Я не знал. Но знал другое — любой из этих вариантов меня никак не устраивал.

Кажется, я закричал. Но едва ли мог быть уверенным в этом, потому что все перед глазами у меня помутилось. Я лихорадочно создавал конструкт. Но противник был быстрей, и до моей гибели оставалась последняя секунда. Челюсти противника открывались и закрывались с удивительной скоростью, а мощные крепкие руки несли меня в эту хлеборезку.

Я врезал монстру прямо в нос, ожидая, что это возымеет хоть какой-то эффект. Но все было напрасно. Детина лишь хрюкнул. И продолжил издеваться надо мной, пытаясь перед смертью как следует меня напугать. Признаться, у него это получалось неплохо.

Еще удар. И еще. Бесполезно. Лишь только отбил руку.

Спасла Катя. Она забежала в каморку и увидев происходящее, без лишних вопросов создала конструкт огненной стали и метнула в противника.

Сотни стальных струн, звенящих от окутывающего их огня, полетели прямо в противника. И в один удар нарезали ровными слоями. Смерть детины была эффектной. Катя постаралась на славу, вложив в конструкт много сил.

— Ты как? — спросила девушка, подбегая ко мне.

— Бывало и лучше, — ответил я, поднимаясь на ноги. — Абашев забежал сюда, но схватить его я не успел. Этот, — я кивнул на стейки, — помешал.

Мы огляделись. Небольшая дверца, куда, скорее всего, ушел беглец, обнаружилась довольно быстро. Не больше метра, она пряталась за вязанкой дров. Ага, запасной ход специально для таких вот возможных моментов. Значит, Абашев готовился к этому долго, вон, даже пути отхода предусмотрел.

— Прикрой, — сказал я Кате.

А сам распахнул дверь. Она, как оказалась, вела в небольшое помещение, где и прятался сам беглец.

— Без глупостей! — крикнул я, демонстрируя в своих руках готовый конструкт. — А не то отправишься на тот свет.

Абашев, сжимавший в руках пистолет, не двигался. На его лице легко читалось смятение. В этот самый момент он лихорадочно соображал, что делать дальше. Пойти ва-банк, попытаться отбиться и наверняка умереть? Или сдаться и точно остаться в живых? Судя по трусливым глазам, мечущимся в глазницах, беглец выбрал второй вариант.

— Хорошо, — выдохнул Абашев, подняв руки вверх. — Я сдаюсь.

— Пистолет на пол.

Звякнуло оружие, упав к моим ногам.

— Отлично. Теперь говори, если хочешь жить.

Абашев вопросительно глянул на меня.

— Сейчас сюда подойдет третий человек, который гнался за тобой. И давать тебе шанс на жизнь у него нет в планах. Ему приказано доставить тебя живым или мертвым, и он наверняка выберет второй вариант. Потому что от мертвецов меньше проблем. И поэтому у тебя не больше минуты чтобы все рассказать. А потом я уже и подумаю, как спасти твою жалкую душонку.

— Я все скажу! — выпалил Абашев. — Все скажу! Только не убивайте!

— Говори.

— Деньги выведены через подставную фирму «Нортон и компания». Через несколько счетов, вся сумма распределена в равных долях между тремя банками. Один «Смирнофф-банк», второй «Капитал», третий…

— Постой, — оборвал его я. — Какие еще деньги?

— Как это какие? — Абашев был не менее растерян, чем я. — Которые выделили из бюджета для строительства двадцати спортивных детских комплексов в трех областях Российской Империи.

— Ты пошутить решил? — сквозь зубы прошипел я.

— Нет, — очень серьезно ответил тот. — Вы же из-за этого ко мне пришли? Я догадывался, что дело крупное и нужно делиться с нужными людьми. Но, честно сказать, пожадничал. И вот теперь…

— Где Кристалл⁈ — закричал я.

— Какой Кристалл? — окончательно растерялся Абашев. — Это какая-то подставная фирма?

Я злобно сжал кулаки. Но заставил себя успокоиться. Сделал глубокий вдох. Выдох. Сказал:

— Давай еще раз, хорошо? Начнем все с начала? Итак. Ты украл Кристалл…

— Я не крал никакой Кристалл! — перебил меня Абашев. — Деньги — крал. Об этом и говорю. И банки все назову, только прошу отметить это в суде, что шел навстречу следствию, чтобы смягчение получить. А Кристалл никакой я не брал. Даже не понимаю о чем вы.

— Черт! — сквозь зубы выдохнул я.

Катя, стоявшая все это время у дверей, тихо произнесла:

— Зашли в тупик.

Это уж точно. Абашев к похищению Кристалла явно никакого отношения не имеет. Он — рыбка мелкая, хоть и ворует приличные суммы. А значит нужно искать дальше. Значит, версия Его Величества не верная.

Пришел Март, и Катя ввела его в курс дела. Магистр слушал молча, но лицо его с каждым сказанным словом становилось темным и злым.

Я договорился с Мартом о том, чтобы он дождался приезда следователя, чтобы передать тому Абашева, а сам двинул на улицу. Я хотел посетить старую свою знакомую, но не хотел, чтобы об этом кто-то знал. И сам не знал почему. Интуиция подсказывала, что так будет лучше и правильней.

К Смит я приехал через полчаса. Она встретила меня тепло, напоила чаем, и только когда я показал ей свой пустой стакан, сказала:

— А вот теперь рассказывай.

— Не могу, — стыдливо ответил я. — все не могу рассказать.

— Настолько все серьезно?

— Я кивнул.

— Ох! Пушкин, твои дела с каждым разом становятся все секретней и секретней. Хот, казалось бы, куда еще-то можно?

— Я и сам этому удивляюсь.

— Тогда как я могу тебе помочь, если ничего от тебя не услышу? Попытаться прочитать твои мысли?

— А вы можете?

— Теоретически, можно. Но это очень долго нужно будет… в общем, читать твои мысли я не собираюсь. Придумай что-то, чтобы объясниться. Или мы просто продолжим с тобой пить чай, что делать я очень даже не против.

— У меня кое-что есть.

Я протянул госпоже Смит небольшой светящийся шарик — слепок видения в небе. Смит с интересом взяла кругляш, осторожно его развернула.

— Так-так-так… — протянула она, внимательно разглядывая принесенный предмет. — Вижу, что учеба в моей Школе была для тебя полезной. Очень хорошо сделан слепок. И даже фоновые точки взял?

— На всякий случай, — кивнул я.

— Это хорошо. Будет с чем поработать.

— Можно что-то сказать?

— Что-то конкретное — сложно. Но вот что сила, идущая от фантома необычна — это точно.

— И в чем ее необычность?

— А то, что выброс этот появился благодаря использованию протосилы.