Все в подобном духе.

Ей явно было жутко холодно без куртки, но она доблестно терпела, не подавая и виду. И лишь тут начала ерзать, пытаясь хотя бы немного отогреться. Хараде, честно говоря, было жутко неловко, но она не знала, что сказать в этот момент — обычно Кавашима ассоциировалась у нее с неприятными воспоминаниями из юности, когда дразнила ее в школе и уже после, тогда, при том разговоре, а теперь, вот… Кто бы мог подумать.

Когда перед ними поставили заказанный кофе, Кавашима кивнула баристе и подвинула самую большую кружку Хараде. Потом с серьезным видом кивнула.

— Ну, выкладывай.

— А есть что? — криво заулыбалась та, и в ответ до нее донеслось цыканье.

— Не увиливай, идиотка. Ты выглядишь, как помойная крыса, которая вот-вот потеряет сознание, вся избитая и в крови, а еще пыталась спрыгнуть с моста. Неужели, — она широко распахнула глаза, — ты поругалась с мужем, который тебя побил, и пыталась покончить с собой?

— С мужем…

— Ну, да! — глаза у Кавашимы с азартом засверкали. — Вы поругались из-за того, нужен ли вам ребенок, что-нибудь такое…

Свои знания об отношениях она явно подбирала из каких-то глупых сериалов, да?

Харада хотела было ответить что-то несерьезное, не желая углубляться на эту тему, но слово «ребенок» словно эхо отдалось в нее в голове. Она замерла; а в это время из темных глубин подсознания вновь возник образ Тайтэна, от которого разило алкоголем, чьи губы на вкус были солеными из-за их слез, и который… Ребенок…

Замутило. Когда она резко согнулась пополам, хватаясь за рот, чтобы не стошнить, Кавашима замолчала и тут же подлетела к ней, хватая за плечи. Это было так странно… Почему она, вечная красавица школы, задира, сейчас так о ней беспокоилась?.. Почему ей вообще было дело, никому не было дела, никогда не было, она всегда была одна…

— Ну, ну… Не надо…

Ее руки мягко обхватили лицо Харады и подняли к себе. Да уж, наверное, они сейчас жутко различались. Самая настоящая уличная крыса и офисная леди. Из разных миров. Так не должно было быть. Она должна была добиться всего, стать лучше остальных, достигнуть мечты. Утереть им всем нос. Но, выходило, что Кавашима, что и вынудила ее возненавидеть в себе слабости и заставить от них отречься, пойти на опасную дорожку успеха, была сейчас тем единственным человеком, которому было хоть какое-то дело.

Та, кого Харада ненавидела всю свою жизнь.

— Расскажи, — мягко продолжила та. — Я не смогу тебе… помочь! Пока не пойму! Давай начнем… ну, не с самого травмирующего, но хотя бы с чего-то. Почему ты… Кто это сделал?

Был ли вообще смысл увиливать?

Если бы не она, то…

Они вновь вернулись за места. Харада обхватила руками чашку с кофе; та рука, где была не цельная аугментация, а лишь усиления костей и мышц, ощутила слабое тепло. Приятно… Она так замерзла, если подумать. Просто уже ничего не ощущала из-за побоев и боли в животе, но и живот уже не кололо, просто долгая протяжная тупая боль… Она поджала губы, чуть скривившись, когда трещинка дала о себе знать.

Сглотнула.

— Это был мой бывший босс, — решила не таить она. — Он узнал… об одной афере, что я проворачивала после… увольнения, да, и решил так показать, что он об этом думает.

— Ты собираешься кормить меня кастрированными историями? — Кавашима скептически вскинула бровь. Она подперла голову руками и смотрела прямо в глаза Хараде, выжидающе. — Давай же. Мы, конечно, не самые близкие друзья, но…

— Действительно. Не друзья.

Их взгляды пересеклись, и обманчиво спокойным тоном Харада проговорила:

— Ну точно. Та наша встреча, годами ранее. Как ты тогда сказала?.. «Она просто тратит время», да? «Глупые игры». «Станет офисной шлюшкой». Что-то такое.

Вообще-то, она не должна была этого говорить. Раскрывать. Ведь она, по сути, этого не слышала — это осталось случайно подслушанным, ее маленький злорадный секрет, помогавший продолжать работать в столь нелюбимом месте. Но это небольшое словцо, оброненное Кавашимой, заставило старые воспоминания вернуться вновь, к тому моменту, когда они поговорили, и…

На лице одноклассницы выступила заметная краска, и, откинувшись назад, она поджала губы. Отвела взгляд.

— Слушай, Харада…

— Не отнекивайся только, хорошо? Я знаю, что вы меня терпеть не могли. Меня это абсолютно устраивает. Только не надо забывать… свое настоящее отношение.

— Это было много лет назад, — возразила она. — Нет смысла ворошить старое. Я не буду говорить, мол, «ой, это было недопонимание». Раз уж ты услышала… — вздох. — Просто тогда у меня были другие ценности и более наивное мировоззрение. Это потом милая юная Кавашима Ариса ступила на путь приличного офисного работника и познала все эти трудности, — после этого она развела руки с ироничной усмешкой. — Так что… Ну, «не сердись» тут явно не подойдет. Прости, пожалуй. Мы тогда полную глупость сморозили. Сейчас-то я понимаю, как обстоят дела, и твое положение тогда. Ты не то, что была неправа. Права, конечно, по-своему. Но кто бы сказал об этом мне в ту пору? Сомневаюсь, что маленькая тупица-я это поняла бы!

Кавашима рассмеялась, жестко.

Но чувствовалось, что она говорила это искренне, без желания подлизаться. Действительно считала, что все, что было сказано тогда, в том неприятном диалоге, было просто чушью. Харада слушала ее, затаив дыхание, и, когда ей взглянули в глаза вновь и уже во второй раз попросили прощения, сумела лишь моргнуть. Это было так сюрреалистично… Она получила извинения, от человека, которого в тайне ненавидела всю свою жизнь, и… Это ведь был источник ее пламени, позволявшей двигаться дальше…

Теперь его не было.

Как и повода двигаться вперед. Карьеры больше не было.

Когда на лице Кавашимы проступило нечто непонятное, и она протянула руку вперед, Харада дернулась.

— Ты плачешь.

— Прости. Черт… Прости, — нервно засмеявшись, она уткнулась рукой в ладонь, чувствуя, как катятся слезы. — Нет сигаретки? Закурить?

— Курить в твоем состоянии…

Кавашима цокнула, но пачку тонких женских все же достала.

Вдвоем они закурили.

Ах, как же хорошо…

Затянувшись и зажав сигарету в зубах, Харада откинула голову кверху. На потолке были видны разводы от протекавшей ранее крыши, где-то плитка была очевидно более новой. Рассматривая стыки между, она вдруг, неожиданно для себя, отстраненным голосом пробормотала:

— Мой проект по продвижению по карьерной лестнице завершился смертью дочери гендира. Она была нетраннером закрытой системы, сидевшая на наркотиках, и он приказал мне заменить ее. Отрабатывать долг… Ее смерть… Но мне удалось уйти. Но из-за того, сколько времени это заняло, моего дома уже не было. Никто меня не ждал…

Неправда. Тебя ждала Широ.

Кавашима слушала ее молча, не перебивая.

— Пришлось зарабатывать продажей старых знаний о системе. Я… Мы… моей работой было взламывать корпоративные импланты. Делать отмычки. Но об этом узнали; сын гендира нашел меня и решил выплеснуть злость. Вот и вся история.

А потом она добавила еще кое-что. Обронила, непреднамеренно, просто рассказ словно сам зародился на языке: от ее неспособности схватить убийцу жены до пьяной выходки, обернувшейся… Последнюю часть Кавашима слушала в ужасе, закрыв рот рукой, и, видя ее выражение лица, Харада ощущала торжество. Вот оно. Так и должен выглядеть испуг. Так и должна она была себя ощущать.

Это ненормально, она понимала, но отчего-то в тайне ей это невероятно нравилось.

— Так что на самом деле вы были правы. Все закончилось именно так. Провалом и…

— Не говори так, — оборвала ее Кавашима, огибая столик и садясь рядом. Схватила за плечи, крепко, и заглянула в глаза. — Это все чушь, что мы сказали. Глупость зазнавшихся девчонок из дешевого университета. Взгляни на меня! Если бы не этот случай, ты бы уже давно меня обскакала по карьере. А я кто сейчас? Просто дизайнер в мелком агентстве. Ничего серьезного. Я взрослый человек, осознавший, сколько глупостей было наговорено. Ты имеешь полное право злиться, не спорю, но, пожалуйста, сейчас… Я правда хочу как лучше. Но то, что сделал этот твой босс… Невероятно отвратительно! Такого вообще не должно случаться! Да пошел он, уебок! — потом чуть запнулась. — А что с ре…