Обстановка не то, чтобы бедная, но и не цивильная. Типично для трущоб. На фоне играла какая-то дурманящая музычка, и правда, как в эзотерической лавке. На стенах были рисунки, полумрак развеивали тусклые цветные лампы, стоявшие по углам… Харада поморщилась. Такой жанр ей не особо-то и нравился. Судя по высоте окон, это был подвал.

Голова болела, но уже не так сильно. Харада дернула рукой и нахмурилась, ощутив, что не может двигать ею свободно — как оказалось, к вене был присоединен катетер с подозрительной прозрачной жидкостью. Выдрать эту гадость хотелось неимоверно, но Харада не была идиоткой, поэтому она покосилась на Идзо — тот с дюже обиженным видом сидел рядом, положив подбородок на край койки.

— Что это?

— Это бензодитрополин в смеси с фактором К, — раздался из-за ширмы приятный женский голос. — Хорош для поддержания разума в состоянии мыслить и чистки организма.

— Как антипохмелин, — хмыкнул Идзо, и они с Харадой обменялись многозначительными взглядами.

Рука замерла над веной, но, по итогу, она все же отсоединила катетер и тяжело откинулась назад. В голове плыло, но хотя бы без жуткой боли и крови из носа. Какая к черту работа в таком состоянии? Раньше она могла хотя бы подремать в офисе, пока подчиненные прикрывали бы, а сейчас? Ни связей, ни-че-го. Сплошное разочарование. Хорошо, что на съем кабинки еще хватало, но этого было так мало.

— Это очень мило, но сколько это будет стоит? Я сейчас не особо при деньгах.

— Идзо уже заплатил!

Когда Харада недоверчиво покосилась на того, он лишь пожал плечами.

— Будешь должна. Мне или Акеми.

— Как-то больно благородно с твоей стороны.

— Эй, — неожиданно ощерился Идзо. — Я просто помогаю тому, кого точно так же кинула корпа. И кто отпустил клетку мяса. Ничего личного.

Ну да, хрома в ней теперь было уйма.

Еще раз бросив на него сомнительный взгляд, Харада лишь поджала губы и откинулась назад. Пусть будет так. Главное, что она ничего не была должна. Тратить денег на врача не хотелось, надо было лишь чуть-чуть продержаться, а там она как-нибудь накопит денег на нормальное съемное жилье. А в нем и здоровье чуть-чуть подправится. Да, точно. Харада была в этом уверена.

Потерев запястье, она спустила ноги с койки и уставилась на вышедшую из-за ширмы хозяйку помещения. На вид — ничего примечательного. Крашенные в яркий розовый волосы выделялись больше всего, но если бы Харада увидела бы ее ранее в толпе, эту Акеми, то ни за что бы не узнала позже. Но это было по-своему хорошо. Наверное. Не выделяться было удобно. На вид она была… ее ровесницей, примерно, но они разительно отличались. Чтобы выглядеть такой счастливой, Харада бы отдала многое.

Лопнув жвачный пузырь, Акеми кивнула ей, и Идзо бодро гаркнул:

— Знакомься, Хацунэ Акеми. Она мой риппер!

— Я не риппер, — нахмурилась та, после чего с легкой улыбкой намотала яркую прядь на палец. — Просто владелица клиники.

— Как риппер.

— Да нет же, никакой не риппер!

— А я говорю…

От этой ругани начинала болеть голова.

— А еще мой дилер, — хмыкнул Идзо и потряс Хараду за рукав. — Бля, слово даю: у нее ты свой сраный анти-токсин в три раза дешевле купишь. Потому что я такой хороший твой друг и знакомый и привел тебя сюда. Да, Акеми? — та стрельнула в него взглядом. — Тот хуй, Такеру, постоянно огромную цену ломит. А на самом деле разбавляет наркотики. Вот утырок, да?

— Сам-то чего тогда у него сегодня закупался?

— Даже у Акеми-тян иногда не бывает дозы, — глубокомысленно изрек Идзо.

И не поспоришь даже.

— Хочешь, вместе ему ноги переломаем?

— Может, чуть попозже, — со смехом ответила Харада. — Я сейчас не в состоянии оценить это по полной.

— Зашибись! — он развернулся к владелице подвала. — Ну? Так че? Акеми?

— «Парамиту» же больше не выпускают из-за побочных эффектов, как и средства, сбивающие конкретно ее эффект… — подумав, проговорила она, после чего постучала пальцем по губам. — Но это токсин бета-серотонина, наверное, можно заменить на что-то похожее… Мне нужно подумать. Это не самый стандартный случай, с каким я встречалась. С тобой, голова садовая, в тысячу раз проще.

В ответ Идзо лающе рассмеялся, а Акеми фыркнула с таким видом, будто этот диалог уже имел место быть, и не раз.

Харада наблюдала за ними из-под полуприкрытых глаз. Если уж Идзо сумел, то и она найдет тут дом, думалось ей. Мысли текли лениво, неохотно. Чем бы не была та адская смесь, которую ей загнали в вену, но вместе с обезболом действовал он знатно. В последний раз она так хорошо себя чувствовала в тот самый день, когда Ямато с его тупым очкастым приятелем полез на базу. А дальше начались полтора года маленького личного ада.

Идзо сумел… и она тоже сможет.

Выбора у нее и не было.

Проведя рукой по лицу, она пробормотала себе в ладонь едва слышно:

— Невыносимо…

— Что? — спросил Идзо, развернувшись к ней.

— Эта жизнь.

И закрыла глаза.

В игровом доме сегодня было очень шумно

В одном из окраинных районов, в Ота, он скрывался за стальными дверями небольшого двухэтажного заведения, неприметного с первого взгляда; сливался с тысячей магазинчиков и заброшенных домов вокруг. Но внутри обстановка разительно менялась: и вместо облезлой краски и битой плитки, тех, что встречали на входе, там, внутри этого невероятного местечка, были стены, вымощенные настоящим деревом; дорогие ковры, картины; люди в роскошных костюмах, встречавшие с улыбкой на входе, а следом, в огромном зале: целый дворец фальшивого золота. Рулетка, пачинко, маджонг, ханафуда — чего тут только не было, развлечения на любой вкус. Обычно тут царила спокойная обстановка, благо, что это место держали люди, весьма близкие с «Союзом 109», мало кто хотел переходить дорогу тем, кто запросто мог лишить тебя жизни; но сегодня там произошел Случай, заставивший игравшую на фоне спокойную музыку замолчать, а зевак стянуться к одному из залов. Они заозирались, когда позади раздались крики. Менеджеры навострили уши, а камеры мгновенно навелись на источник проблем. Все вокруг, жаждущие азарта, замерли, предвкушая — в конце концов, в этом месте ценили азарт и способность рисковать всем, и, раз кто-то вызвал гнев свыше… Из этого могло получиться нечто интересное.

Голодые взгляды хищников замерли в ожидании. Уставились на сцену, впились, словно охотники, готовящиеся разорвать добычу, только наградой тут было развлечение, азарт. Бурлящее чувство в крови, столь блаженное, столь притягательное.

Как наркотик.

Там же, в центре внимания, два мужчины с яркими угрожающими татуировками скалящихся они, прижимали к ковровому белому покрытию лицом одного незадачливого игрока, вестимо решившего нарушить честный ход игры и сжульничать. Частая ситуация, ничего нового. Казалось бы, в чинчирорине сделать подобное практически невозможно, уж больно хороши сейчас были системы распознавания любой подделки: утяжеления кубика ли, отверстий в ковровом покрытии, чьих-то шепотков — но гость сегодняшней игры все же нашел способ, решил действовать по-старинке, так, как многие уже и не помнили. И, видимо, свезло. Поначалу. Охранники игрового дома во все глаза смотрели на менеджера этого места, сурового вида мужчину в тонкой оправе очков, который прокручивал в руке кубики, и ставшие причиной раздора.

Он смотрел на жулика во все глаза. Холодное выражение лица его не выдавало ни единой эмоции — как и следовало любому порядочному менеджеру.

Метод был очень прост: в чинчирорине необходимо было выбросить нужную комбинацию двумя кубиками. Игра удачи, но казино умели жульничать и с этим, давая игрокам побеждать не всегда; иначе в этом бизнесе было не прокормиться. Но нельзя было жульничать всегда, это понесло бы урон по репутации, а это, в свою очередь — потерю прибыли. Управление казино, пусть и подпольным — тонкий бизнес, требовавший искусных манипуляций и знаний, когда врать становилось опасно, и менеджер это прекрасно знал; впрочем, как и игрок, решивший испытать удачу. Чем-то это даже было похвально. Проблема, собственно, была в кубиках; них самих, что сейчас и держал перед глазами менеджер, располагались небольшие отверстия на месте сторон с нечетными числами, а внутри — черная пудра. В итоге, когда кубик падал нужной стороной, то ничего не высыпалось, но, если падали четные числа — пудра уходила, из-за чего верхняя сторона всегда казалась нечетной. Выбросить победную комбинацию было довольно сложно, а дилер, тот, кто прятал кубы в чашу и мешал, легко мог по следам пудры определить значение кубиков: если пудра оставалась, значит, на кубах были четные значения: то есть, выпадало два куба с нечетными. В зависимости от следов пудры можно было определить, что показывали оба куба. Опытный дилер мог определить значение еще даже до открытия чаши, а избавиться от пудры не было так уж и сложно, она была невесомой и едва заметной, особенно на простыне. Вокруг сидело так много людей, что ничего удивительного не было в том, что та могла испачкаться. А пыль уж — они стояли поодаль от шоссе, но даже сюда ветер доносил грязь.