Потом она встала, протянув руку землянину.

— Идем в замок, — сказала она. — Ивала и Агафон уже заждались. И на веранде готов обед. А потом я расскажу тебе много интересного.

— Ивале и Агафону пока не буду ничего объяснять, — решил Быстров, поднимаясь по крутым ступеням к замку. — Нет, я им безоговорочно доверяю, но мало ли что может случиться по пути к «Тезею». Вылетаем сегодня же. Только тебе придется подумать, как нас доставить в космопорт. Доставить по возможности незаметно.

— Останься хотя бы до завтра, — Олибрия замедлила шаг и добавила: — Пожалуйста. У вас есть еще время, а мне дорог каждый час, проведенный с тобой. Я знаю, поисками Ариетты занимается маркиз Леглус. Его люди рыщут в другой планетной системе: нам удалось подбросить им ложную информацию.

— До завтра? Очень соблазнительное предложение, — капитан «Тезея» неожиданно повернулся и, обняв пристианку, прижал ее спиной к чешуйчатой колонне.

Она шутливо вскрикнула, положила руки ему на плечи и спросила:

— На мое соблазнительное предложение ты ответишь: «да»?

— Я хочу ответить «да», но ведь кроме людей Леглуса, могут быть другие недобрые люди, которые подобрались к цели ближе, чем ты предполагаешь.

— Не думаю, — пристианка мотнула головой. — Я догадываюсь, как утекла информация о существовании Ариетты: через врача, который когда-то пытался ее лечить. Видимо сразу после смерти Фаолоры врача взяли в оборот слуги Леглуса и он не выдержал, кое-что вспомнил. Поэтому сейчас поиски Ариетты происходят в системе Совен-двенадцать. Но наследница давно в другом месте. И ты должен ответить мне: «да», — она стала на цыпочки и прикоснулась своими мягкими губами к его.

— Ты умеешь уговаривать, — целуя ее, прошептал Быстров.

— Мне так хочется лететь вместе с тобой, — отозвалась пристианка. — Помнишь наше путешествие к Цебре?

Глеб кивнул, лаская ее теплое тело, скрытое тонким платьем.

— Очень хочу, — продолжила Олибрия. — И мое присутствие заметно бы облегчило твою задачу: Ариетта и люди, которые ее охраняют, знают меня и знают, что Фаолора доверяла мне всегда. Только теперь я не могу покинуть Присту — герцог Саолири сразу воспользуется этим.

— Ты должна помочь Ольгеру. Ты нужна здесь. А безопасность наследницы — теперь моя забота.

— Я передам тебе шкатулку с важными документами: свидетельствами, что Ариетта — дочь императрицы. Мы долго думали с Ольгером и решили, что документы должны быть при Ариетте. К тому же их держать у меня теперь небезопасно. Еще в шкатулке будет информпластина. На ней координаты настоящего месторасположения наследницы. Пластина настроена на меня, Ольгера и с недавних пор на тебя: если ее попытается активировать кто-то другой, данные мгновенно уничтожатся. Поэтому будь с ней особо осторожен. Запустишь ее уже на корабле через бортовой компьютер — коды я согласовала.

— Ты все продумала, моя госпожа, — дверь растворилась, и Глеб шагнул в коридор. — Еще бы мне знать, как я провезу шкатулку на «Тезей». Насколько я знаю, имперская печать, которой наверняка заверены документы, сразу будет обнаружена сканерами космопорта.

— Не будет. Это необычная шкатулка. Иначе я бы не хранила ее у себя. И давай обсудим оставшиеся детали завтра утром. Я очень хочу есть, — пристианка, сжав руку Быстрова хищно стукнула зубками. — Благо обед уже на террасе. А еще хочу подготовиться к вечеру. Сделать его таким, чтобы он надолго запомнился тебе и мне.

Войдя в гостевой зал, просторный и розовый от бликов подсветки, графиня прошла вдоль ряда снежно-белых скульптур. Остановилась там, где на полупрозрачных плитах пола живыми пиктограммами выделялись знаки ее предков, и подумала, что к вечеру здесь нужно все изменить. Следуя традиции, она имела права делать такие изменения на один день в году, и пожелала: пусть этот праздничный день будет сегодня. До вечера оставалось еще семь часов, и Олибрия решила, что еще успеет придумать новую изысканную обстановку, а роботы сумеют воплотить ее замыслы.

В своих фантазиях графиня на минутку забыла даже о Быстрове, дожидавшимся у начала малахитовой лестницы на второй ярус.

— Госпожа Олибрия, обед на террасе, как вы и приказали, — раздался сверху учтивый голос Орэлина.

— Идем, — пристианка взяла под руку Глеба, и они взбежали на второй этаж.

— Господин Арканов и Ивала смотрят оранжерею. Пригласить их к столу? — Спросил Орэлин.

Его теплые карие глаза со вниманием смотрели на хозяйку замка.

— Через десять минут. Пусть развлекутся видом цветов с Дарлиана, а я пока переоденусь, — Олибрия быстрым шагом направилась к двери с женской фигурой, оплетенной не то змеями, не то стеблями каких-то растений.

Створка беззвучно исчезла в стене, а Олибрия замерла на пороге и, обернувшись к землянину, подозвала:

— Глеб!

Капитан «Тезея» подошел к ней вплотную.

— Обещай мне… — начала она полушепотом. — Обещай, что если что-нибудь случиться со мной, то все вопросы, касающиеся Ариетты ты будешь решать с герцогом Ольгером.

— С тобой ничего не может случиться, — тяжело произнес Быстров. — Не смей думать об этом!

— Нет, ты пообещай! — в голосе пристианки послышались стальные нотки.

— Я обещаю, — Глеб склонил голову и твердо повторил: — Но с тобой ничего плохо не случиться.

Олибрия стала на цыпочки и поцеловала его, впервые не стесняясь присутствия чопорного Орэлина.

— Жди на террасе. Я мигом. Хочу удивить тебя и А-А новым нарядом, — графиня скользнула в комнату и дверь с рельефом затворилась.

Быстров зашагал дальше по коридору, озадаченный такими неожиданными и неприятными мыслями пристианки. Сначала он хотел направиться в оранжерею за Ивалой и Аркановым, но передумал, свернул на террасу, полукругом охватывающую восточную часть замка. Втянул в себя воздух насыщенный пряными ароматами, исходившими от блюд, что были обилии расставлены на столе. Взял с вазочки пухленький плод маио и облокотился на перила. За спиной мелодично просигналила о чем-то система автоматического управления замком.

Вид сада графини восхищал в любое время года. Прекрасны были и безупречно-белые фигуры стражей, возвышавшиеся над деревьями, похожими на земные ивы. Радовало обилие цветов у розового пруда с морской водой и гладкие, как зеленый шелк газоны вокруг фонтанов. Повернувшись к арке, державшейся на тончайших, очень высоких колонах, Быстров надкусил кисловатую мякоть маио и тут услышал голос Олибрии:

— Глеб, иди-ка сюда!

Торопливо выскочив в анфиладу, он едва не столкнулся с Аркановым и шутливо наказал ему:

— Смотри, Аркадьевич, без нас тут деликатесы не слопай!

— О, Глеб Васильевич, извольте не волноваться — изжога у меня от местной стряпни, — рассмеялся А-А, пропуская друга.

— Господин Быстров, графиня зовет, — известил появившийся в другом конце анфилады Орэлин.

И тут же снова раздался голос пристианки, доносившиеся из покоев на втором этаже.

— Глеб, помоги мне! — потом последовал ее слабый вскрик.

Почуяв неладное, Быстров бросился по коридору. Добежал до двери с рельефом и, едва она растворилась, влетел в комнату.

Олибрию он обнаружил, лежащей ничком на полу. Из-под левой лопатки графини торчала иридиевая рукоять кинжала, и по голубому платью расплывалось пятно крови.

— Господин Быстров, что же это?… — услышал Глеб за спиной испуганного Орэлина.

— Аркадьевич! Ивала Ваала! — призвал землянин и опустился рядом с Олибрией.

Когда он осторожно приподнял ее и повернул к себе, пристианка была жива. Ее влажные глаза, смотрели на него словно две вишенки, из груди вырвался тихий хрип.

— Я люблю тебя… — едва слышно произнесла графиня.

— Скажи, кто это сделал? — наклонившись к ее лицу, прошептал Быстров. — Ты только скажи!

— Шкатулка… — Олибрия сделала слабое движение глазами в сторону скорбно застывшего Орэлина. — Скажи… я тебя люблю…

— Я тебя люблю, — повторил Глеб, крепко сжимая край ее платья.