Дождь лил как из ведра, размывая обезлюдевший тракт. Из-за далеких холмов зловеще рокотал гром, там же плясала зарница. Лишь свет маленького придорожного трактира рассеивал ночную мглу. Это ветхое двухэтажное сооружение являлось своеобразным ориентиром для Хьюго и друзей, ибо только от него исходил свет людской жизни среди диких лесов и полей. Словно заблудшие мотыльки, путники спешили к теплу и уюту.

Все были уставшие и находились в весьма удрученном настроении. Особенно Юлиус и хельмгольдцы, которые ехали на взмыленных конях под проливным дождем. Лишь дорожные плащи с капюшонами служили им бесполезным утешением. Северяне, как и тропарь, сильно продрогли и желали лишь одного — согреться, ну, а потом пропустить по кружке пива. Хьюго, Тоден и Бёрт чувствовали себя комфортнее. Торговец прятался в кибитке, пытаясь отдаться сну, а юноши сидели на козлах под небольшим матерчатым навесом, который все же пропускал воду. Взгляд друзей был тяжелый. Такой взгляд бывает у человека, который остался наедине с собой и предается размышлениям о тяжести своей нелегкой судьбы. А Хьюго к тому же хранил в себе тайну тревожного сна и подбирал удобный момент, чтобы предупредить друзей.

— Пускай боги даруют бессмертие тому, кто построил здесь этот трактир, — пробормотал Мрак, потирая холодные руки.

— Это старый трактир, — сказал Юлиус. — Слышал, раньше здесь было небольшое селение, но из-за войн обезлюдело. А вот трактир остался. Правда, места здесь неспокойные.

— Это в каком смысле? — спросил Якуб.

— Ну…большой тракт рядом, — объяснял тропарь. — Много лихого люду, вроде нас, ошивается. Да и прошлое, как я уже сказал, у него весьма мрачное: одни битвы да трупы.

— Ну, без этого нынче никуда, — съехидничал Якуб.

Как только Хьюго спешился, нога его погрязла в сырой, размякшей словно каша, земле. Опустив голову, он увидел эту грязь, которая отражала всеобщее настроение.

Хельмгольдцы загнали скотину под ветхий навес, который скорее всего, служил подобием конюшни. Кибитку оставили рядом, наплевав на ценный товар. Бёрту теперь было все равно. Торговец всю дорогу молчал, стыдливо укрывая свой лик. Казалось, после смерти друга мировоззрение Бёрта сильно поменялось. Но честнее было бы сказать, что это нахлынула душевная скорбь, которая, как и все в этом мире, сотрется временем. Все прекрасно понимали чувства торговца, потому старались его не беспокоить. Лично у Хьюго были свои тревоги, терзавшие юношу целый день.

Когда вереница мрачных путников шлепала по грязи к крыльцу трактира, Хьюго дернул за плечо шагавшего перед ним Юлиуса. Тропарь обернулся, показав хмурое лицо.

— Был сон, — произнес Хьюго.

Сразу усекнув о чем речь, Юлиус кивнул.

— Давай хотя бы зайдем в трактир.

Трактир принял их, как родная мама. С теплом, с уютом и запахом еды. Но внутри было пусто. Ни души. Лишь трактирщик, охая спускался по лестнице. Очевидно, услышал приход гостей. Но его и так тревожное лицо выражало некое недоумение и испуг. Да и выглядел этот человек старым, хотя и сохранял плотную фигуру.

— Еды, хозяин, — пробасил Якуб, проходя в зал и усаживаясь за круглым дубовым столом.

— И пива, — добавил Мрак, следуя за своим другом.

Трактирщик стоял, словно статуя, наблюдая как гости разносят уличную грязь и скидывают с себя плащи, сапоги и прочую одежду.

— Что-то не так? — спросил Юлиус.

— А…да нет… — оживился хозяин и начал постепенно суетиться.

— А где же народ? — любопытствовал тропарь, выжимая одежду, таким образом, обнажив всем свой расчерченный шрамами торс.

— Так кто ж в такую погоду сподобится ехать? — разводил руками мужичок. — Правда, недавно совсем, пару господ в дорогу отправились, хоть я и говорил им, что худое это дело.

— А сам чего такой напуганный? — усмехнулся Мрак.

— Да, признаться, явление ваше меня и напугало, — ответил трактирщик, поглаживая седые бакенбарды. — Гости в час ночной уже не к добру, а вы еще и воины, как я погляжу.

— Не беспокойся, трактирщик, — произнес Якуб. — Мы не разбойники и не воры.

Юлиус продолжал наблюдать за пугливым хозяином, который уже начал готовить еду. Хьюго заметил этот спокойный изучающий взгляд. Таким же взглядом Юлиус когда-то смотрел и на него, когда Хьюго попал в Культ Вепря.

Прошло какое-то время, когда все путники уселись за большим круглым столом в ожидании вкусного ужина. И уж никак все это не походило на веселое застолье. Куда больше вырисовывалась картина поминального пира, учитывая то обстоятельство, что помянуть было кого.

Тусклый свет масляных ламп, висевших на стенах и потолке, бросал мрачные тени. Вдобавок к этому, за окном неистовствовала погода, озаряя небо яркими вспышками и сотрясая землю. И действительно, такого сильного дождя Хьюго давно не видел. Быть может, сейчас, где-то там вдалеке за ним скачет Ночной гон и все эти выходки природы служат грозным знамением?

Скрип старых половиц отвлек Хьюго от мрачных раздумий. Трактирщик принес еду.

— Угощайтесь, милсдари, — произнес он, ставя на стол большой поднос, на котором лежало несколько зажаренных кабаньих окороков.

Аромат тут же ударил в нос, а желудок невольно заурчал. Хельмгольдцы встретили пищу хвалебными речами.

— Славная еда, трактирщик, — прорычал Мрак и вцепился зубами в окорок.

Затем хозяин заведения принес еще еды и пива. Воистину, это был пир живота. Трапеза началась незамедлительно, однако Юлиус Оду подозвал трактирщика.

— Чего еще изволите?

— Изволю, чтобы ты присел, — и Юлиус подвинул стул.

Сперва трактирщик сильно смутился, но все же присоединился к компании.

— Тебя как звать? — вопрошал тропарь.

— Йорх Фуо, — ответил трактирщик, моргая своими водянистыми глазками.

— Впервые вижу пустой придорожный трактир, — говорил Юлиус. — Отсюда до ближайшего селения не меньше двадцати верст. А последние постояльцы, как ты сказал, совсем недавно в ночь покинули твое заведение. И сам ты напуган, аки зверь затравленный. Согласись, Йорх, выглядит все это странно.

Тут трактирщик опустил голову, тем самым подтвердив все догадки Юлиуса. Якуб внимательно наблюдал за хозяином, пытаясь выяснить в чем же дело.

— Да, правдивы твои слова, — вздохнул Йорх. — Совсем недавно явился сюда некий рыцарь со своим оруженосцем. Испуганный и бледный, словно смерть. Откуда он, я так и не понял, но направлялся в Тродд. За всё время, что он пробыл здесь, этот господин твердил о нечисти. Мол, всех постигнет кара богов.

— И что же ты, Йорх, неужто не слыхал о том, что в мире творится? — спросил Якуб.

— В том то и дело, что слыхал, — округлил глаза трактирщик. — Да только который уже постоялец мне говорит о нечисти, что в округе стала водиться. А я человек суеверный, знаю, что трактир мой имеет старую историю и много повидал на своем веку. Вот и жду, когда ненастье грянет в мою обитель.

— Что же за история такая у твоего трактира? — спросил Мрак.

— Так ведь раньше здесь деревенька была небольшая. Да только близка она к границе хельмгольдской. И всегда возле нее кровь лилась. То чужих, то своих. Но хуже было, когда сюда заявлялись лихие люди. Кого повесят, кого измучают. Вот и ходят, который год легенды, что земля здесь плохая, трупами удобренная.

Трактирщик замолчал, втиснув шею в плечи. Неловко почувствовал себя и Хьюго. Места и правда здесь были тревожные. Когда они подъезжали к трактиру, юноша едва разглядел смутные очертания опустевших изб, которые уже наполовину ушли в землю и вот-вот должны были рассыпаться от вековой гнили. Неудивительно, что многие предпочитали проезжать это место и лишний раз не испытывать судьбу. А старый Йорх, напротив, жил вопреки злым россказням про его трактир, но все же был предан страху.

— Вам и вправду стоит опасаться всяческих напастей, — сказал Хьюго, отчего все с удивленными лицами обернулись к юноше. Юлиус вновь изобразил свой вопросительный взгляд.