Хьюго и Юлиус молча смотрели за спором двух торговцев, отхлебывая дармовое пиво.

— Хорошо, тогда один жадный хельмгольдец равен двум жадным брезульцам, — произнес Бёрт, выставляя свои пухлые пальцы-сосиски, облаченные перстнями.

— Чтобы твоя пропорция была более-менее верной к хельмгольдцу следует добавить одного недомытика, — пробормотал Ульрих.

— Ну, этих то не трожь, — возмутился Бёрт. — Недомытики народ дружелюбный, соседи хельмгольдцев и брезульцев.

— А как тут не дружить, когда жопу морозишь в горных пещерах и снега круглый год по самые яйца? — хмыкнул Ульрих.

— А что такого, если они умудрились целые города построить внутри горных хребтов?! Это ж какую смекалку и ум надо иметь!

— Это верно, — согласился Ульрих. — Так ведь и Недомытиковы земли богаты золотом, но про них то ты не говоришь, что мол, недомытики жадные.

— Не говорю, потому как незачем, — сказал Бёрт, важно пригладив густые усы. — А король Анзур, нынешний правитель Хельмгольда, уже не раз грозился Брезуллу и Церкоземью своим вторжением. И напал бы, если б не гнев богов, что недавно обрушился на земли бывшей империи. Так что Анзур — типичный образ жадного хельмгольдца.

— Нет, не похож он на жадного, — отмахнулся Ульрих.

— Еще как похож.

— А вы вообще встречали хельмгольдцев? — вмешался Хьюго.

Торговцы изумленно взглянули на парня, словно не понимали откуда он тут взялся, затем переглянулись между собой.

— Конечно же нет, — дружно ответили компаньоны, с тупым выражением лица.

— Это ж где мы увидеть то их могли? — произнес Бёрт, словно объяснял простые истины слабоумному.

— А брезульцев видели? — спросил Юлиус.

— Нет, ну вы за кого нас держите? — возмущенно сказал Ульрих. — Мы же простые торговцы. Неужто мы в Хельмгольд или в Брезулл сунулись бы, словно сумасшедшие? Они же, северяне, чужеземца сразу в костер кинут или сожрут.

— Брезульцы хоть и культурнее тех, но сразу упекут тебя в свои казематы, — добавил Бёрт.

В этот раз Хьюго и Юлиус переглянулись. Оба заметили на лице друг друга сдерживаемую улыбку. Что-либо говорить торговцам на тему народов Остветсийской империи было излишне. Если Хьюго, знающему многое о народах империи этот спор, казался детской перепалкой, то что думал Юлиус, человек побывавший во всех провинциях бывшей империи и убивавший разных ее представителей?

Внезапно внимание торговцев переключилось на новых друзей.

— А вы куда путь держите? — поинтересовался Бёрт.

— В Месалину, — неохотно ответил Юлиус. Хьюго и вовсе уткнулся носом в кружку.

— А слышали вы, что Месалина сгорела недавно? — выпучил глаза Ульрих.

— Слышали.

— Но кому-то удалось уцелеть, — сказал Бёрт и взгляд Хьюго оживился.

— Это правда? — спросил парень.

— А то, — отвечал Бёрт. — Мой брат двоюродный недавно бывал там. Сейчас в Месалине люди из Лии и Тродда. Они помогают расчищать завалы и строят временное поселение. Солдаты проводят инженерные работы и все такое. Женщин с детьми увозят в ближайшие селения, дают ночлег да еду. А вы чего туда путь держите?

— Там жили дорогие мне люди, — ответил Хьюго, свесив голову.

— Э-э, понимаю, — осторожно сказал Бёрт. — Вот только говорят, что гнев богов обрушился на этот город. А все потому, что люди стали вести себя безрассудно. Я вот нынче стараюсь не меньше двух раз посещать храм Древних.

— Да ты хоть три ходи, благодати тебе не прибавится, — усмехнулся Ульрих.

— А кому тогда? Тебе что ли, жадная твоя душонка?

— Да моя всяк почище твоей будет!

Вновь началась перепалка между представителями уважаемого и почитаемого сословия торговцев. Бёрт и Ульрих отстаивали каждый произнесенный слог из своих уст и делали это с важным видом, сродни великим аристократам. Но больше всего Хьюго забавляло то обстоятельство, что торговцы действительно обладали раздутым самомнением и считали вещи, о которых они спорили, важными.

Успокоившись после словесной перепалки, торговцы вновь одарили Хьюго и Юлиуса своим вниманием.

— А не военные ли вы люди, часом? — поинтересовался Ульрих, осматривая потрепанных друзей. К тому же опытный взгляд торговцев еще в начале поймал меч Юлиуса, таящийся под походным плащом.

— Имеем к этому некоторое отношение, — сухо ответил тропарь.

Тут оба торговца склонили голову на бок, важно осматривая друзей. Хьюго казалось, что их алчные умы сейчас что-то прикидывают и подсчитывают. В своем серьезном молчании они создавали впечатление деловых и умных людей. Во всяком случае так казалось со стороны какому-нибудь незнакомцу, но Хьюго, увы, имел забавный опыт беседы с Бёртом и Ульрихом.

— Господа, — начал Бёрт важным тоном, хотя язык его уже заплетался. — У нас есть к вам деловое предложение, можно сказать — сделка.

— Увы, на этом поприще у меня дела не сильно ладятся, — горько произнес Юлиус.

— Ну вы хотя бы выслушайте! — Ульрих сложил руки в молитвенный жест.

— Хорошо, говорите, — кивнул Хьюго.

— Мы направляемся в Тродд, — начал Бёрт. — Везем товары, в основном ткани и не абы какие! Шелка работы южных мастеров из Тау! Вот только с охраной не шибко повезло. Еще на окраинах Шиповника кинули ублюдки, прихватив пару шелков! А вы, вроде как люди серьезные, да и видно, что опыт у вас в военном деле имеется. Вон какая дерюга на глазу! Поди стрела. Так вот, мы вас до Месалины докинем, да и деньгой не обидим. А если до Тродда согласитесь ехать, то в этих шелках купаться будете.

— До Месалины и договор, — протянул руку Юлиус.

Торговцы переглянулись, тяжко вздыхая.

— Что ж, до Месалины, — согласился Бёрт и пожал руку тропаря.

Сделка произошла неожиданно, но она не казалась такой омерзительной как предыдущая. Тем более кошель у напарников за последние дни и вправду исхудал.

А за окном лил дождь, смывая пыль и духоту. Хьюго смотрел на улицу и видел черное небо, иногда озаряемое вспышками молний. А через мгновенье раздавался рокот грома, сотрясая маленькую таверну «Хмельной удар» и всех ее посетителей. В этот момент народ затихал, слушая зов стихии, но потом вновь продолжал веселиться. Только Хьюго сидел у окна и слушал как неистовствует природа и представлял, как где-то в ночных полях скачет кавалькада мертвецов, одержимая неминуемой встречей с несчастным пареньком. Ночной гон жаждал увидеть юного пророка.

Кибитка медленно катилась по широкому тракту. Хьюго чувствовал себя городским вельможей, до того он комфортно расположился на дорогих тканях, хорошенько завернутых в затертую дерюгу. Рядом лежал и Юлиус, пугая своим храпом всякую живность.

Бёрт и Ульрих оказались весьма щедрыми торговцами, что, конечно же, противоречило их ремеслу, или, по крайней мере, всеобщему о том представлению. Компаньоны взяли все дорожные расходы на себя, лошадей Хьюго и Юлиуса они пристроили к двум своим, которые тянули кибитку. Сами же торговцы сидели на козлах и вечно бубнили, выясняя на чьей стороне правда. Как всегда, спор начинался с аргументов «основываясь на открытиях философа Феонора…», а заканчивался «башка твоя сродни яблоку печеному». Хьюго уже ждал, когда спор закончится дракой, дабы увидеть истинную ярость торгашей, но до этого все никак не доходило. Видать это великое искусство было неким развлечением для упрямых компаньонов. По-другому они не умели.

Путь до Месалины был долгим. Около пяти дней путники ехали по старым церкоземским трактам. Конечно же были дороги куда более быстрые, но за целостность и безопасность людей в тех местах никто не ручался. Потому торговцы выбрали самый, как они полагали, надежный путь.

Уже вечерело, когда Хьюго услышал далекие звуки людской брани.

— Во имя богов, — ужаснулся Бёрт.

Хьюго высунулся из кибитки и сердце его дрогнуло.

Обгоревшие руины встречали путников, постепенно закрывая багровый горизонт. Где когда-то стояли дома ныне покоились груды камней. Какие-то завалы уже были расчищены, но общей картины это не меняло. Всюду шныряли и суетились работяги. Это был разношерстный люд. Солдаты в кольчугах проводили инженерные работы, хмуро поглядывая на гостей. Им, в свою очередь, помогали простолюдины. Плотники строили хибары, бабы с девками готовили в котлах еду, рядом врачевали лекари. Каждый по чуть-чуть вносил щепотку своих стараний, чтобы вдохнуть новую жизнь в славный город Церкоземья.