Хьюго прошел вдоль невысокой изгороди кармазинного оттенка и постучал в дверь.

Дверь открылась.

В проходе стоял старик с седыми пышными волосами. Облачен он был в бордовое сюрко с капюшоном, словно монах. Хозяин дома протянул тощую сухую руку юноше.

— Приветствую тебя, Хьюго, — мягким голосом произнес старик. Его песочное морщинистое лицо выражало радость и спокойствие.

— Доброе утро, мастер Ульдур, — Хьюго пожал руку и вошел в дом.

Жилище Ульдура Руттербаха было роскошным и уютным. Просторная комната была заставлена могучими шкафами, которые снизу доверху были набиты книгами и рукописями. В центре стоял круглый письменный стол, также заваленный всевозможными манускриптами. На одной из стен висел большой гобелен с таинственным изображением мглистых болот и топей. Еще на полотне была полная луна, бледный свет которой падал на камыши и ряску, что усиливало атмосферу этой картины. Она очень нравилась Хьюго. Слушая лекции Ульдура он мог часами разглядывать ее и каждый раз находить в ней что-нибудь новое.

В доме были еще проходы, ведущие в другие комнаты, и винтовая лестница, уходящая на второй этаж. Наверху Хьюго никогда не бывал. Но он полагал, что второй этаж служит спальным местом для хозяина. Вообще, внутреннее убранство жилища очаровывало парня. Столько всякого здесь находилось: светильники необычной формы; красивые гусиные перья, воткнутые в чернильницу; диковинные наряды путешественника и много чего еще.

— Присаживайся, — Ульдур жестом указал на стол.

Хьюго уселся в большом стуле с высокой спинкой, затем выложил книги из котомки на стол.

— Вот, благодарю, — произнес парень. — Я дочитал.

— А, чепуха, — махнул рукой Ульдур. — Мог бы себе их оставить. Описание провинции Тау я знаю практически наизусть.

— Я думаю ты знаешь историю и описание каждой провинции Оствестийской империи, — сказал Хьюго.

Ульдур улыбнулся. Взгляд его задержался на книгах. Казалось, он над чем-то раздумывает. Затем путешественник медленно начал расхаживать по комнате, сцепив руки за спиной.

— Историю Оствестийской империи невозможно забыть, когда ты в ней родился и жил, — начал говорить Ульдур. — Вряд ли тебе отец рассказывал о ней что-либо.

Хьюго помотал головой.

— Тебе уже восемнадцать лет, и ты весьма одаренный юноша. Все твои сверстники знают об Оствестийской империи лишь то, что Церкоземье была одной из нескольких провинций империи. Но как была выстроена эта империя, какие дела творились в ней и чем все закончилось, знают лишь старики и высшая аристократия. Что первым, что вторым никто не верит.

Ульдур повернулся к Хьюго. Взгляд его был уже более серьезным и сосредоточенным.

— Тебе еще что-нибудь снилось? — спросил он.

Какое-то неприятно чувство прокатилось в груди у Хьюго.

— Да, сегодня, — ответил юноша.

— Расскажи.

На самом деле Хьюго не хотелось вспоминать, а тем более, рассказывать свои сны. Ничего приятного в них не было. Были лишь картины, образы, несущие в себе страх, ужас и печаль. Но Ульдуру Хьюго мог рассказать. Путешественник верил его снам и относился к ним с пониманием. Бывало, что они даже начинали разбирать их, пытаясь вывести реальные аналогии. Более четкие сны они пытались предотвратить наяву. Но зачастую, попытки эти терпели крах. Тогда-то Хьюго и становился посмешищем для городского люда. И если у Ульдура за спиной была его слава картографа-путешественника, которая смягчала отношение к нему до «старого чудака», то у Хьюго не было ничего.

— Боюсь ничего путного из этого не выйдет, — произнес Хьюго. — Этот сон часто снится, но он непонятный. Небо, люди. Затем черная рука закрывает небо и люди начинают кричать и бежать. Таким пророчеством никого не спасешь. Местные и так считают меня сумасшедшим, а если я сейчас пойду по городу кричать, что всем нужно спасться от тьмы, то меня точно изгонят.

Ульдур начал пыхтеть себе что-то под нос и расхаживать по комнате. Хоть путешественник и обладал доброй душой, но при всем своем желании помочь Хьюго он никак не мог.

— Оствестийская империя состояла из шести провинций: Хельмгольд, Брезулл, Церкоземье, Тау, Недомытиковы земли и Шлиссен. Это все знают.

Хьюго кивком подтвердил слова Ульдура.

Затем путешественник быстро приблизился к юноше и уперся руками о стол.

— Но знаешь ли ты, что провинция Шлиссен, некогда называлась провинцией Хьюго?

От этого заявления глаза юноши округлились, а нижняя челюсть медленно сползла к полу. Первое, что Хьюго подумал, не шутит ли Ульдур. Но наставник серьезно смотрел на юношу.

— Но откуда тебе…?

— Когда-то я бывал в той провинции. Много десятков лет назад там случилась гражданская война. Ужасная и кровопролитная, как и все гражданские войны. Кровь вельмож и простолюдинов смешивалась под истошные вопли и заливала площади и улицы. Победители этой резни предпочли, чтобы никто больше не знал и не именовал провинцию Хьюго так. Ее переименовали в Шлиссен. Об этом знают лишь высокие чины. Такие как я молчат об этом, если хотят побольше прожить, — Ульдур отпрянул от стола и вздохнул. — Мой интерес к твоим снам неспроста, Хьюго. И я вполне могу согласиться с резонным мнением, что это просто совпадение. Но я много путешествовал по миру и могу сказать, что в нем есть нечто необъяснимое для наук, которые мы постигаем. Быть может, я отнес бы это к философии, если бы оно оставалось только на уровне рассуждений.

— К философии?

— Нет, — задумался ученый. — Пожалуй, такие вещи останутся лишь в легендах и сказках.

Столь откровенный рассказ Ульдура Руттербаха взбудоражил Хьюго, который слушал наставника не меняя выражение лица. Юноша не знал, как отнестись к словам старика. Ведь это вполне можно было бы счесть за старческие причуды одинокого затворника. Но Ульдур был очень образованным и мудрым человеком. Оставалось внутри Хьюго что-то такое, что заставляло довериться словам путешественника.

— Вы знаете почему провинция называлась Хьюго? — спросил парень.

— Дело не в том, почему провинция называлась так, — тихо произнес Ульдур. — а в том почему тебя назвали в честь этой провинции. Увы, но эту историю я знаю, дружок.

Парень уже сгорал от жажды узнать хоть крупицу этой истории, но в дверь громко застучали.

— Хьюго! — донеслось с улицы.

Ульдур открыл дверь. На крыльце стоял истекающий потом Тоден.

— Здрасте! — гаркнул Тоден. Прищурившись, он увидел в комнате Хьюго и замахал ему.

— Хьюго, тебя отец требует в бакалейной лавке! Говорит нужен ему срочно.

Ужасная досада и злость одолели Хьюго. Тоден лишил его такой интересной истории. И не важно были бы слова путешественника правдой или вымыслом.

Старик увидел раздосадованную физиономию Хьюго и улыбнулся ему, чтобы приободрить.

Неохотно юноша попрощался с Ульдуром.

— Если это будет какая-нибудь шутка, Тоден… — говорил дорогой Хьюго. — Тебе несдобровать.

— Да какая шутка? — разводил руками друг. — Твой отец сам дошел до кузни и попросил меня срочно тебя позвать. Злой он сегодня…

— Это из-за меня, — сказал Хьюго.

— Что случилось?

— Опять ему напомнил о матери.

— Снова сон?

Хьюго кивнул.

— Что на этот раз? — спросил Тоден с озабоченным взглядом.

Простой, как камень, Тоден был настоящим другом. Хьюго никогда не просил у него помощи в чем-либо. Тоден всегда опережал друга. Он просто молча приходил в гости и с добродушной улыбкой на лице принимался за различные дела. Тоден даже как-то раз выковал для Хьюго и его отца два больших кинжала. Так, чтобы сподручнее было справляться с хозяйством. С самого детства Хьюго питал безмерное уважение к Тодену.

— Да как всегда: глупость какая-то, — нехотя говорил Хьюго. — Просто будь осторожен и берегись…Чего-то…Не знаю, чего…

— Эх! — махнул рукой Тоден — Как говаривал мой папаша: непутевость моя все беды наперед обошла.

Дорогой Хьюго конечно же думал о незаконченной истории Ульдура. Юношу волновало несколько вопросов. Почему раньше он ни в каких книгах не встречал название провинции Хьюго? Почему его назвали в честь этой провинции? И почему же молчал отец? Это был сплошной лес загадок, в котором плутал парень. Оставалось только дотерпеть до завтра и насладиться заветными ответами.