— Ночью в этом доме убили девушку, хозяйку, — пояснил Юлиус.

— Сюда уже приходили, городская стража будет разбираться по этому делу…

Тропарь резко дернул дверь на себя, и немощный старикашка повалился на крыльцо.

— Ох… — заныл старик, хватаясь за голову.

— Ты камердинер, верно?

— Да, — закивал старик, охая и морщась от боли.

— Расскажи, что тебе известно об убийстве твоей госпожи?

Старик с трудом поднялся, отряхнул кафтан. Испуганным взглядом он таращился на Хьюго и Юлиуса.

— Я толком ничего и не видел… Как обычно, приготовил ужин, почивальню…И перед сном ушел к себе во флигель. Уже ночью услышал крик хозяйки, тут же вскочил… Поднялся в спальню…а там… Заколотая госпожа и все обагрено кровью… Боги… Я сразу на помощь стал звать.

— Значит кто-то проник прямо в спальню твоей хозяйки? — поглаживал усы Юлиус.

— Да как же это возможно? — разводил руками побледневший камердинер. — Я не понимаю, как можно выломать такую дверь?

— Дверь была выломана?

— А вы что же не видите?! Этакая дверь!

— Дюжую силу надо иметь, чтобы такое учудить, — задумчиво произнес тропарь, осматривая уже непригодный в хозяйстве замок.

— Да кто же на такое горазд?!

— Были враги у твоей хозяйки? — Юлиус резко схватил несчастного мужичка за пазуху.

— Да мне же откуда знать? — завыл старик, дергаясь в крепких руках тропаря. — Я знаю, что других знатных девиц в городе тоже убивают.

Затем камердинер уже просто начал ныть и пускать слюни от страха. Словно обезумевший, он рыдал и каялся во всех грехах. Тогда Юлиус отпустил несчастного и тот сполз на крыльцо.

— Негоже вам бедных людей стращать, — обидчивым тоном произнес старый слуга, глядя своими мокрыми глазами на Юлиуса. — С мечом и силой каждый горазд свои порядки наводить.

Тут тропарь посмотрел на щуплого старикашку таким взглядом, что и Хьюго стало не по себе.

— Тебе еще сильно повезло, что именно я с тобой разговаривал. Думаешь я поверю в то, что приближенный к знатной особе лакей не знает всех ее секретов? Ну да ладно, храни свои грязные тайны при себе.

Старик лишь недовольно глядел исподлобья. Очевидно, перебирал в голове проклятья, которыми будет покрывать Юлиуса, когда тот уйдет.

— Уходим, — произнес тропарь.

Напарники испарились, словно и не было их.

— Ничего не понимаю, — бормотал дорогой тропарь. — Шутки богов…

— И что мы теперь будем делать? — спрашивал Хьюго.

— Полагаю, что у нас только один выход из этой ситуации. Нужно идти к этому Стервятнику и молиться богам, чтобы он согласился с нами говорить. Но сперва уладим твои любовные дела. Быть может твоя девка еще что-нибудь узнала.

Она стояла там, как они и договаривались. Ветер, что доносила река легко трепал ее черные распущенные волосы. Завидев Анет, сердце у Хьюго дрогнуло, дыхание участилось. Вновь он увидел эту фигуру, это милое и доброе лицо. При свете уходящего солнца она казалась Хьюго более очаровательной. Быть может свою роль играли декорации? Арочный мост, плески темной реки…Это было куда лучше, чем затхлые ночные закоулки.

Прежде чем они подошли к ней, рука Юлиуса опустилась парню на плечо.

— Если ты собираешься ее просто увезти отсюда, подумай на что она и ее семья будут жить? Денег у нас самих не так много. И еще, я подожду тебя здесь.

— Я все решил, — твердо ответил Хьюго, не отрывая взгляда от Анет. — Ее я не брошу. А насчет денег есть у меня кое-какие мысли.

Хьюго подошел к ней. Вновь он увидел эти глаза. Сейчас он мог разглядеть ее лучше. Казалось, что сорочка и платье Анет были вычищены. Во всяком случае он чувствовал исходящую от девушки свежесть.

— Мне не верилось, что ты придешь, — сказала Анет.

— И все же, ты ждала, — произнес Хьюго.

— Ждала.

Анет неловко смотрела на Хьюго. Казалось, что девушка стесняется. Руки ее то и дело мяли друг друга.

— Мать и сестра тебе очень благодарны, — произнесла она. — Но я тебя совсем не знаю. Ты ничем мне не обязан.

— Знаю. И взамен я ничего не требую. Ты и так мне помогла с этим Стервятником. Похоже, иного выхода у нас нет, поэтому сегодня ночью мы идем в старый цейхгауз. Оказывается, там проходят бои.

— Боги, — глаза Анет округлились. — Что может заставить юношу вроде тебя идти к такому горлорезу как Фогус?

— Эти убийства, — пояснил Хьюго. — Мы с другом ищем некую персону, которая сеет кошмары по всем землям бывшей империи. Так сгорела Месалина, мой город. В Шиповнике скорее всего тоже убивает не просто человек. Нам важно узнать, кто устроил все это и куда он пошел дальше.

Тревога не спадала с лица Анет. Девушка завороженно смотрела на сухие губы Хьюго.

— Это какое-то безумие.

— Согласен.

— Но зачем тебе я? Стоило ли нам еще с тобой видеться?

— Стоило, — ответил Хьюго. — Я понял, что на тебе самая красивая одежда.

Анет растерянно оглядела себя.

— Эти заношенные тряпки… — улыбнулась девушка.

— Нет. Скромность, — пояснил Хьюго. От столь нелепого, но вместе с тем искреннего, комплимента, лицо его зардело.

Улыбка засияла на лице Анет, а щеки ее покраснели. Глядя на это, Хьюго и сам заулыбался. Прошла минута неловкого молчания и лицо Анет помрачнело. Она взглянула на парня уже серьезным взглядом.

— Ты тоже мне приятен, Хьюго. Но клеймо, которое я ношу не сотрешь мочалкой в бане. Я работаю на улице. Иной жизни мне не сыскать.

— Это мы еще посмотрим, — насупился Хьюго. — Не по своей воле ты стала этим заниматься. И я не буду спокоен пока не исправлю твою жизнь. Вы с семьей отправитесь в деревню Злыполь, на север. Там, корчмарь, Брандибар. У него передо мной и моим другом долг. Скажешь ему, что от Юлиуса и Хьюго, он вас приютит. Там ты сможешь работать в корчме и помогать ему.

Снова она смотрела на него растерянным взглядом, думая не безумец ли перед ней стоит. Он также не смел проронить лишнего слова, чувствуя какую-то ответственность перед этим нежным созданием. Но лицо Анет начало медленно меняться. Веки ее задергались, и девушка зажмурила глаза. Хьюго увидел, как по бархатной щеке скатилась слеза.

— Я не хочу этим заниматься. Я ненавижу себя, — и Анет вцепилась в Хьюго, прижав свое лицо к его груди. Он чувствовал, как дергается ее грудь от тяжких всхлипов.

— Все будет иначе, — он обнял ее и в тот же момент подумал: «А будет ли?»

Поборов накатившую слабость, она отпрянула от него, утирая слезы.

— Как вы собираетесь допрашивать Стервятника? Вокруг него полно охраны. Вы до него не доберетесь, если он сам этого не захочет.

— Я слышал он любитель играть на ставках, — сказал Хьюго. — Мы сделаем ему деловое предложение. В конце концов можно принять участие в боях.

— Ты спятил? — Анет вцепилась в руку Хьюго.

— Мой приятель найдет способ разговорить Стервятника, — успокоил девушку Хьюго. — Иного выбора у нас нет. Тот, кого мы ищем скорее всего уже покинул город.

— Тогда я пойду с вами, — твердо сказала Анет, утирая слезинки.

Хьюго обернулся, взглянул на Юлиуса. Тропарь стоял, сложив руки на груди. Словно угрюмый отшельник, он смотрел на любовную парочку.

— Даже если бы я согласился… этот человек, — Хьюго указал на Юлиуса. — упрямый, как мул.

— Мы еще встретимся?

— Обязательно.

***

Старый цейхгауз воистину напоминал цитадель темных сил. Осыпавшееся одноэтажное строение тянулось почти до самого конца площади и упиралось в каменные стены городской тюрьмы. Из маленьких решетчатых окон лилось желтое свечение. Много лихого люду шныряло вдоль холодных стен. Вряд ли здесь нашлось кого-то нравственнее убийц и воров. Все эти жуткие физиономии сидели на бочках и телегах, бросая хищные взгляды на незваных гостей. Они задорно играли в кости, ругались между собой, хватались за ножи. Ночные тени скрывали огрубевшие страшные морды, но Хьюго загривком чувствовал цепкий взгляд уличных злодеев.

Входом в цейхгауз являлась каменная арка с низким сводом. У толстых деревянных врат стоял здоровенный детина с иссеченным лицом. Юлиус как бы невзначай сблизился с верзилой и тихо поинтересовался у того насчет Стервятника, естественно, сопроводив все это денежной платой. Бросив на гостей небрежный взгляд, верзила все же отступил от входа со словами «там он где-то».