Юлиус Оду словно родился на этих улицах. Он ловко пробирался по темным улочкам, заворачивая в закоулки и вновь выходя в затхлые городские коридоры. Хьюго едва поспевал за тропарем. Несколько раз парень натыкался на уличных отморозков, но те видя рядом с ним тропаря, тут же отходили в сторону.

Они остановились на мостовой, что выводила к небольшой площади. Хьюго видел смутные очертания большого здания. Напоминало оно городскую ратушу. Почти такую же, которая была в Месалине.

— Я сморю этот город тебе хорошо знаком, — произнес Хьюго.

— Никчемную часть своей прошлой жизни я оставил здесь, — ухмыльнулся Юлиус. — Но сейчас нам нужно найти хоть какую-то зацепку по нашей загадочной персоне. В последнее время сны тебя не посещают.

— И я несказанно этому рад, — сурово произнес Хьюго.

Юлиус лишь неловко улыбнулся.

— В таком месте, как Шиповник что-либо узнать можно лишь на улицах. А именно, у проституток и воров. Я пойду навещу своих старых знакомых, если их еще не повесили, а ты иди на улицу Поцелуев. Так она называется в народе. Поспрашивай там блудниц. Вид у тебя обаятельный, так что уверен в твоей удаче.

— Но я…Я не могу, — Хьюго чувствовал, как вспыхнули его уши, и он испытал легкий трепет.

— У нас не так много времени, — объяснял тропарь. — Да, тебе досталось не самое благородное сословие. Но за деньги эти распутные девки не только расскажут, что знают, но сделают куда большее.

После этих слов тропарь с издевкой улыбнулся и кинул Хьюго мешочек с монетами. Парень смотрел на Юлиуса жалостливым взглядом в надежде, что тот передумает.

— Привыкай к суровому миру, малец, — тропарь достал из-за голенища спрятанный в кожаных ножнах кортик и вручил парню. Хьюго обратил внимание на красивую породу дерева, похожую на сандал, что служила рукоятью оружия. — Надеюсь он тебе не пригодится.

Юноша стоял на мостовой, в одной руке сжимая мошну, в другой — холодное оружие. Легкий ветерок трепал его черные пряди. Внизу медленно протекала река. Было слышно, как волны бьются о темные камни. Парень молча смотрел на грубую физиономию тропаря. Юлиус также смотрел на него, упершись руками в бока.

— Значит, я должен расспросить этих…распутных девиц о неком всаднике, что посещал этот город недавно, а вместе с тем узнать, что происходило странного в последние дни?

— Именно, — Юлиус хлопнул парня по плечу. — Встретимся в трактире «Сизый пятак» после полуночи. Этот свинарник находится за графским замком. Если хозяин еще цел, там нас приютят.

— Эй! — окликнул уходящего тропаря Хьюго. — А где эта улица Поцелуев? Ты же не сказал.

— Я думал твое мужское чутье тебя доведет, — ехидно улыбнулся Юлиус, но тут же серьезно пояснил. — Ступай по набережной, пока не увидишь лестницу. Она и ведет на улицу Поцелуев. То место не перепутаешь.

И тропарь решительным шагом пошел обратно, скрываясь во мраке грязных трущоб.

Спрятав за пазухой деньги и засунув за пояс подаренный кортик, Хьюго с мрачной гримасой направился в срамную обитель разврата и наслаждений.

Крепко сжав потные ладони, парень шагал по узкой улице. Он аккуратно обходил вонючие кучи мусора, в которых копошились крысы. Сверху, по осыпавшемуся с ветхих крыш замшелому гонту прыгали коты. Хищные глаза то и дело вспыхивали желтым, когда бледное сияние уходящей луны настигало животных. Внизу же царило мрачное веселье, когда одни пьяные детины с хохотом колотили немощного попрошайку, что оглашал всю улицу протяжным нытьем. Хьюго незаметно обошел эту омерзительную картину, почувствовав внутри стыд и вину. Дальше попадались двери открытых борделей, возле которых с бесстыжим видом стояли городские плутовки. Они посылали воздушные поцелуи, а также всевозможные непристойные жесты проходящему мимо Хьюго. Подойти к какой-либо из них парень не решался. Все его тело покрылось липким потом, а дыхание было тяжелым. Он продолжал идти. Несколько раз, стоящие возле стен блудницы, успели его облапать. В глаза парню бросились слегка распущенные сорочки, что виднелись под невзрачным платьем, а вместе с тем его обдало кисловатым дыханием и запахом лаванды. Увидев засмущавшегося паренька, наглые девицы залились раскатистым смехом.

Кишащий развратом очаг улицы Поцелуев был позади, когда Хьюго замешкался. Он стоял на перекрестке. На одном из углов высился двухэтажный дом, из которого лилось бурное веселье. Все окна горели. Входная дверь была открыта, а возле нее стояла толстая баба в чепце. Одну из рыхлых щек украшала мерзкая бородавка. Тетка жестом поманила к себе Хьюго. В надежде, что у него получиться завязать разговор и получить хоть щепотку знаний, Хьюго подошел к старой маман.

— Ну что стоишь трясешься, как кобель промокший? — противно начала тетка. — По десять медяшек за девочку и проходи.

— Я не за этим здесь, — просевшим голосом ответил Хьюго. Тетка посмотрела на него, как на идиота.

— А чего же ты здесь шляешься, если не за этим? Или ты евнух?

В это время из дома на крыльцо вышли две девицы с распущенными волосами. Они встали рядом с мерзкой толстухой, которая по всей видимости заведовала этим домом.

— Я…Мне… — слова терялись вместе с рассудком.

— Чего ты там блеешь? Я же вижу, что у тебя есть деньги, — скрипучим голосом вещала мамаша. — Вот, тебя уже ждут девочки: Маргарита и Изабель.

Развратницы тут же засмеялись, закинув голову. Затем они стали перешептываться. Хьюго чувствовал, как блудницы пожирают его хищным взглядом. Затем и вовсе стало не ловко. Хьюго был готов провалиться сквозь землю. Он желал этого. Стыд залил все лицо.

— Если ты хочешь, что-то узнать, можешь спросить меня, — звонким голосом бросила ему одна из девиц с белокурыми локонами и тут же захохотала. — Я тебе могу еще много чего показать.

Снова смех разнесся по улице. Парень еще раз взглянул на девицу. Смазливое личико вновь улыбнулось ему пухленькими губками. Хьюго казалось, что он уже готов достать кошель и вручить противной маман проклятые монеты, и подняться на верх с белокурой плутовкой. А там уже плевать на все. Ведь как сказал Юлиус, ему нужно привыкать к этому суровому миру. Чего он строит из себя святого?

Когда-то Хьюго хотел увидеть мир, как Ульдур Руттербах. Изведать таинственные места, увидеть роскошные города, познакомиться с благородными особами. Ведь наставник рассказывал ему о великих делах, что будоражат ум. Он, наивный мальчишка уверовал в честных и храбрых людей, благородных дам, мудрых правителей. Но мир оказался другим. Мир показал ему смерть близких друзей, жестоких убийц, воров и блудниц. Значит таким его задумали боги. Значит им мало людских пороков и слабостей, раз один из их приспешников насылает чудовищ. Внезапно, слова Гестунблинда, словно эхом прозвучали в голове у Хьюго: «Я думаю, ты можешь изменить этот мир, дружок».

Парень резко рванул в сторону, оставив позади облизывавшихся девиц и старую маман. Едва не обезумевший от похоти и грязи, царящих во вшивых борделях, Хьюго покидал злосчастную улицу.

Он пробежал достаточно, чтобы не слышать издевательский смех и не видеть распахнутые двери борделей, а также обитающую там шушеру. Остановившись в темном закоулке, Хьюго уперся спиной о холодную стену, затем медленно сполз на корточки. Попытался успокоить дыхание и привести мысли в порядок. Но сердце его дрогнуло, когда парень понял, что находится здесь не один. Какое-то легкое шорканье прозвучало совсем рядом. Хьюго открыл глаза. Насторожился, прикоснувшись рукой к гладкой рукояти кортика. Но если это крался к нему какой-нибудь городской головорез, то шансов у него не было. Чуть подальше над входной дверью висел фонарь, что являлся единственным источником света в этом закутке. Сперва Хьюго подумал рвануть к нему, но страх сковал все члены.

Была не была!

Парень резко отпрянул от стены!

— Кто здесь?! — воскликнул Хьюго, обнажив кортик.

Но из темноты вышла женская фигура. Это была молодая девушка. Такая же юная, как и Хьюго. Столь неожиданным все это обернулось для парня, что челюсть его отвисла.