Ступор компании длился секунды. Юлиус крикнул:

— Живо к мосту!

Тоден вдарил по бокам бедной кобыле, и они помчались. Ветер засвистел в ушах.

Загривком Хьюго чувствовал, как стремительно скачут всадники и, что железная рукавица вот-вот схватит его за шиворот и сбросит с коня. Но за что? И кто вообще их преследует? Тем не менее, какое-то внутреннее чувство самосохранения или просто — страха, подсказывало, что надо бежать. Бежать, как они бежали из полыхающей Месалины, оставляя прошлое под обугленными обломками.

И вот, они достигли моста. Хьюго увидел, как буруны разбиваются о каменистый берег. Расстояние от воды до моста было не малое. Примерно два огромных хельмгольдца.

— Спасай мальчишек! — крикнул Юлиусу Гестунблинд. — Нам не уйти от них так.

Конница уже пылила землю в ста шагах от них.

— Нет! — вырвалось у Хьюго. — Мы все должны бежать!

— Он прав, — угрюмо сказал Юлиус. — Нам не уйти от них по прямой.

Затем тропарь одной рукой схватил Хьюго за ворот и перекинул к себе на лошадь. Поводья хлестнули, и кобыла стала переходить мост. За ними последовал Тоден.

— Якуб! — завопил Хьюго.

— Задержим их сколько сможем, — произнес Якуб Гонзул. — Берегите Хьюго.

Хельмгольдцы только выстроились на мосту, но преследователи уже стояли на берегу. Их было ровно десять. Но один из них не был облачен в доспехи. Это была сгорбленная фигура в темном плаще. Поседевшие пряди развевались на ветру, круглые синие глаза хищно смотрели на Хьюго. Взглянув на человека, юноша узнал его. Это был…

Дыба!

Тощая костлявая рука сжимала поводья, а безумная улыбка растянулась на злобном лице.

— Эти дороги известны не только вам! — зловеще прохрипел инквизитор. — От вас смердит за версту!

— Барону тяжко с нами расставаться? — улыбнулся Мрак. Его копье уже приняло боевое положение.

— Я здесь по другой причине, — ответил Дыба. — Вы все должны остаться в этой реке. Особенно он!

И с этими словами инквизитор указал сухим, словно ветка, пальцем на Хьюго. Тогда Якуб смачно харкнул в сторону Дыбы.

— Таков наш ответ, — спокойно произнес хельмгольдец.

Инквизитор лишь нахмурил взъерошенные брови. Словно смерть, он сидел на коне, а плащ его служил саваном. Ведь он действительно был воплощением смерти для нищих и бродяг, для невольных людей барона.

— Убить, — приказал Дыба.

Тогда Гестнублинд ринулся на первого всадника. Острие копья грозно сверкнуло. Следом за ним по флангам рассеялись Якуб и Мрак. Даже Хьюго это показалось полным безрассудством. Но точный удар в подмышку сбил всадника. Якуб также разбил кисть противника. Мрак вообще мощным ударом в грудь выбил воина из седла. Атаковав первыми, хельмгольдцы пронеслись мимо и сделали обратный маневр к мосту. Вражеская конница заметалась. Кто-то ринулся за Мраком целясь тому в спину, но лошадь врага резко подкосилась и упала, придавив всадника. Это был Якуб. Его копье проткнуло бок животного.

Хельмгольдцы сражались, как львы. Атаковали хищно, как волки. Они оказались в своей стихии. Там, где звенит сталь и льется кровь. Дикое ржание лошадей сопровождало смертельную схватку. Но сердце Хьюго вырывалось из груди. Ведь по сути это была бойня.

Они с Юлиусом уже поднялись на небольшой холм и только тогда Хьюго заметил, как Тоден скачет по полю обратно к мосту.

— Тоден! — закричал Хьюго и стал вырываться из крепкой хватки тропаря.

— Безумец, — процедил Юлиус.

Тем временем хельмгольдцев уже теснили к мосту. Якуб и Гестунблинд парировали щитами атаки противника. Но черные всадники продолжали наносить свои убийственные удары, постепенно ступая на мост. Мощный удар разнес щит Мрака в щепки, выбив того из седла. Хельмгольдец ухватился за доски, чтобы не упасть в реку. Но черный всадник уже занес оружие над телом северянина и проткнул бы, если б не копье, вонзившееся в латное оплечье. Всадник замер с копьем в горле и камнем упал в воду. Это был убийственный бросок Гестнублинда. Старый воин понесся дальше на врага, выгоняя того с моста. В руке хельмгольдец держал кинжал, единственное оружие, которое он теперь имел. Якуб помог Мраку подняться. В это же время подскочил Тоден. Проворный подмастерье быстро нашел валявшееся у моста копье и хотел ринуться в бой, но ужасный рев отчаяния напугал всех. Якуб смотрел на своего старого друга.

Копье пронзило доспех Гестунблинда. Раздался сдавленный крик. Окровавленное острие торчало между лопаток. Обмякший хельмгольдец упал на землю, обхватив руками древко. Алый фонтанчик вырвался из губ оросив густую бороду. Шлем упал с головы, и теперь храбрый воин лежал с растрепанными волосами на измятой траве. Руки старика еще шевелились в бессмысленных попытках выдернуть копье, что намертво приковало его к земле.

Хьюго рыдал, выпрыгнув из седла. Словно пьяный он пытался бежать вниз. Но ватные ноги запутались, и парень упал на землю. Не в силах пережить это безумие, он рвал руками траву, колотил по земле. Его друг был слишком далеко. Совсем недавно это был для него незнакомый человек, чужеземец. Теперь же он был ему чуть ли не отцом. Познакомившись с парнем, Гестунблинд до конца своих дней верил в него и поддерживал. Даже сейчас, как думалось Хьюго, хельмгольдец лежал, доживая последние секунды и улыбался. Улыбался, потому что верил до самого конца.

Меж тем черные всадники наступали. Якуб, Мрак и Тоден обреченно смотрели на врага, не собираясь сдаваться. Кони уже шагали по скрипучим доскам. Еще какой-то миг и оставшиеся защитники познают участь своего старшего товарища.

— Ждем, — проскрежетал Якуб, бросая звериный оскал на врага.

— Безусловно, вождь, — оскалился Мрак.

Как только черные всадники встали на середину моста и готовились убивать, древесина истошно заскрипела. Затем раздался громкий треск и поперечные балки рухнули в реку. Мост стал сыпаться, словно карточный домик от легкого дуновения, унося всех стоявших в холодные воды. Хьюго видел, как падают в реку хельмгольдцы и Тоден, унося с собой и черных всадников с конями. Парень смотрел на это зрелище отсутствующим взглядом. Расплывающиеся образы в больном глазу добавляли этой картине еще больше безумия. Так оно и было. Огромные брызги от падающих тел и останков моста растревожили реку. Но быстрое течение тут же подхватило их и понесло дальше.

На противоположном берегу остался стоять лишь один всадник. Дыба смотрел своим хищным взглядом на Хьюго. Его рука, подобная иссохшей конечности покойника, указывала на юношу. Это был знак. Послание. Этот ужасный человек не собирался их оставлять в покое. Но сегодня Хьюго повезло. Сегодня он и Юлиус будут жить.

Постояв какое-то время, словно душа не упокоенного, Дыба развернулся и поскакал прочь. Хьюго гневным взглядом провожал инквизитора, сжимая до боли кулаки.

— Он нас будет искать, — Юлиус стоял рядом. — Нам нужно уходить.

— Это он был в замке барона, — сказал Хьюго, утирая слезы.

— Стража Дикого Барона — пьяницы и голодранцы. Эти всадники шли убивать. Их броня…Они бы перешли мост, если бы не их доспехи. Похоже, наши друзья знали, что иного выхода нет.

Хьюго вспомнил как Тоден скакал к хельмгольдцам на помощь и глаза вновь наполнились влагой. Он опять все потерял. Сперва он лишился семьи, теперь — друзей.

Тяжелая рука аккуратно легла на плечо.

— Нужно уходить, Хьюго.

— Так ступай! — махнул парень. — Теперь все кончено!

— В таком случае, я зову тебя с собой, — произнес тропарь все тем же сухим спокойным голосом.

Парень поднял голову. Грубое заросшее лицо смотрело на него. Хьюго видел горький взгляд сожаления, говорящий, что ничего не поделаешь. Даже сейчас, тропарь не терял духа. Лишь морщины на лбу проступали от вечно нахмуренного взгляда.

— И куда же мы пойдем? — спросил Хьюго, вставая и отряхиваясь.

— Сперва мы доберемся до ближайшей деревни, где отдохнем и поедим, — сказал тропарь, налаживая сбрую. — А дальше будем искать того, кто заварил всю эту кашу.

— Ага, тоже мне герои…