Неужели «белые» полагают, что тридцать две тысячи детей мы не рассматриваем в качестве ценных заложников?

Другое дело, что наши чиновники хотели наладить контакт на безопасном расстоянии, боялись превратиться в заложников.

Так, может, это чужакам и надо? Чтобы кто-то напросился на ближнее общение? Хотят прощупать, что мы из себя представляем? Ждут кого-то конкретного?

Но не меня же? А получат меня.

Зачем они затеяли игру в хаттов? Намекают, что дети для них не имели веса разумного существа, были в большей мере расходным полуразумным материалом?

Им нужны более весомые заложники? Хэда лысого они их получат!

При мысли о хаттах нутро моё снова сжалось, но Есвец мне уже объяснил, что это химические спазмы.

Организм почему-то выбрасывал в кровь адреналин, когда я вспоминал пропагандистские голо времён войны с хаттами.

Это было странно, но не фатально. Я прилепил над веной пластырь, контролирующий выброс гормонов, выпил водички. Плевать.

На хаттах вы, уважаемые мерзавцы, за мой счёт не проскочите.

Фальшивые белые корабли продолжали разворот, отжимая стайку гражданских транспортников с детьми в направлении ост-ост-надир.

Эта позиция давала нам возможность наблюдать противостояние судов не только через спутники и полицейские катера, но и непосредственно с Джанги.

Нет, похоже, «белые» собираются не стрелять по планете, а спалить на наших глазах один из гражданских кортов, чтобы мы прекратили уже жевать сопли и сделали…

Что? Напали на них?

Я покачал головой. Нельзя было допустить, чтобы противник диктовал нам правила игры.

Как только гражданское население Джанги поймёт, насколько развязаны руки у «белых», наземное руководство будет парализовано.

Начнётся паника. А хуже паники в таких условиях я и придумать ничего не мог.

Мне только левых судов на орбите не хватало. С одуревшими от страха беженцами.

Всё это время мы с командором Коутером ломали головы, можно ли как-то использовать наше численное превосходство в лёгких полицейских катерах, (не способных даже в виде брандера нанести серьёзный урон тяжёлому боевому крейсеру).

Я нашёл пока только одно более-менее продуктивное решение: использовать катера вместе с обманными голоцелями, чтобы сбить противника с толку, создать хаос и перегрузить на пару минут мозги навигационных машин.

А за эти минуты попытаться разогнать гражданские суда до хоть каких-то скоростей.

Погнать их в разные стороны, рассыпать горохом.

Как только транспортники наберут скорость близкую к световой, стрельба по ним потеряет смысл. Но для этого им нужны не две-три минуты, а хотя бы шестнадцать. А где их взять?

Шестнадцать минут отсрочки решили бы дело.

Я запросил техников, и мне ответили, что можно запустить двигатели «всухую», с отсрочкой в шесть-семь минут. И стартовать с места с перегрузкой в 8−10g.

Таким манером можно отыграть шесть-семь минут… Значит, критическими остаются ещё десять.

Если корты успеют набрать скорость, мы выиграем. Стрельба дрейфующего корабля по убегающему на околосветовых — дело энергозатратное и малопродуктивное.

Чтобы причинить кортам реальный ущерб, «белым кораблям» придётся хотя бы выровнять скорости, а этого шанса мы им не дадим.

Да и вряд ли «белые» сломают строй и понесутся в беспорядке за гражданскими судами. Таким манёвром они откроют доступ тяжёлым экзотианцам к зоне Метью, и линейные Дегира выпадут как роса на горячий песок.

Нет, если корты успеют набрать скорость, «белые», сообразив, что игра началась, развернутся для перестроения. Чтобы Дегир вышел на них лоб в лоб.

И вот тогда все наконец получат желанную баню. А у нас появится шанс вывести из-под огня хотя бы часть гражданского транспорта.

Кто-то, конечно, не успеет. Тут нам и пригодятся мельтешащие вокруг «белых» полицейские пукалки, которые, в отличие от обманных голоцелей, возможно, сумеют в суматохе почесать противнику силовые щиты.

Я посмотрел на Симона Коутера.

Тот прерывисто вдохнул-выдохнул. Его разве что не трясло. Как я ни старался воодушевить этого большого рыхлого мужика, у него, к сожалению, у самого была куча детей.

Подчинялся мне командор безропотно. Для Экзотики в передаче командования импл-капитану нет ничего непривычного или странного. Никому здесь даже в голову не приходило обсуждать мои решения.

Здесь так принято — звание импл-капитана носят патентованные убийцы и сумасброды. Их придерживают, но при необходимости дают полную свободу действий.

А то, что я имперский импл-капитан, так я работал и на Плайте, и во время кьяснинской эпидемии. И на Джанге об этом знают.

С трясущимся Коутером советоваться я не рискнул, вызвал Мериса. Не то чтобы узнать его мнение, просто слегка сорваться хоть на ком-то злобном и не беззубом.

— Смотри, генерал, как наши уродцы зашевелились.

— Так и не веришь, что это белые корабли? — нахмурился Мерис.

Я ему свои сомнения уже озвучивал, а сейчас решил подтвердить. Так, чтобы слышали все.

— Не верю. И вообще никому последние дни не верю. Что за херню вы с Энреком закрутили вокруг меня в госпитале?

— А что нам было делать? Мы ходим по краешку. Оба эрцога — синенький и зелёненький — настаивали, что эта их «сеть реальности» перенапряжена. Мы постарались бросить своих людей во все критические точки. А тебя, болезного, с ударного фронта убрать. Но ты и тут всё проспал! Выключи кретина! Делай хоть что-нибудь!

— Да я-то делаю. Ты нашёл Колина? У меня сигнал на браслете мигнул и снова погас. Это что было?

— Два часа назад он сам объявился. Его ждал приказ министра, и он улетел на Север.

— Чё?.. — растерялся я. — Ты на мне-то дезу не отрабатывай?

Лица Мериса я не видел, следил за «белыми» кораблями. Похоже, мы угадали, и они перестраивались для стрельбы.

— Повторяю для идиотов! — взвился Мерис. — Лендслера наземной армии Юга Колина Макловски вызвали на Север! И он полетел! Чтобы его там арестовали и повесили! Видимо, жизнь научит его, когда он сдохнет! Всё, работай, мне и без тебя тошно. Локьё велел передать: если напряжение прорвётся здесь — это будет скверный вариант.

— Алайцы ответили?

— Как только — так сразу кину тебе.

— Тогда до связи.

Я повернулся к Коутеру:

— Остаётесь руководить штабом. Действуем по утверждённому плану. При начале стрельбы или по моему сигналу гражданские суда должны получить схему разбега. Как только услышите кодовую фразу, начинайте операцию.

Коутер, ошарашенный вывалившейся на него информацией, закивал как детская игрушка. И всё-таки известие о том, что не только у нас тут задница Хэда, немного отрезвило его.

Всем сейчас плохо. И нечего губы распускать.

Я набрал номер интенданта, рисковать своими пилотами не хотелось. Да и больше шансов, что меня не расстреляют на подходе, если засекут стандартный полицейский катер.

— Мне нужен катер класса А12 или А15. С минимальным экипажем — только пилоты.

— Но обслуга двигателей…

— Я не собираюсь бить скоростные рекорды, да и особенная маневренность не нужна.

Делов-то — отвлечь «белых» и задержать их болтовнёй на максимально возможное время. Капитаны кортов сходят с ума уже пять с половиной часов. Кто-то просто не успеет отреагировать в запланированные минуты.

Пусть Коутер молится, чтобы меня подпустили достаточно близко. Тогда я постараюсь выжать что-то из своих невеликих навыков. Чему-то же эйниты меня учили?

Сверхзадача — доказать Мерису и Коутеру, что наши враги никакие не «белые». А раз так — мы их били и будем бить.

Я обошёлся бы вообще без пилотов, но никогда не водил экзотианских полицейских катеров и не был уверен, что разберусь сходу.

Восемь гражданских кораблей… По нашим прикидкам шансы спастись были пока у двух-трёх.

— Господин капитан? — Дерен не отходил от меня, держась всё время за плечом.