Ещё раз зацепил всю эту бурлящую эмоциями тяжесть и качнул, выравнивая через себя.
— Давайте так: сейчас я ничего не имею права вам говорить. Вернусь и, если всё срастётся, постараюсь отчитаться в какой-нибудь доступной форме.
Дерен отрицательно покачал головой.
— Это ты зря, — нахмурился я. — Мне нужно, чтобы вы в меня верили. Потому что иначе погибнет всё самое ценное в нашем мире. То лучшее в человеке, что на Экзотике собирали по крупицам. Собирали тысячелетия. Все вы были в увольнительных на Кьясне. Вы должны понимать, о чём я. У нас нет, и, может быть, никогда не будет таких свободных городов. Если я не сумею… Но я сумею. И вы мне поможете! Дерен!
— Да, капитан.
— Ты заварил всю эту кашу, ты и должен всех успокоить. Что бы там тебе ни померещилось — я не самоубийца. Шанс есть, но это очень маленький шанс. На время моего отсутствия — ты — старший дежурный офицер! И ты сейчас прекратишь эту самодеятельность, а я сделаю вид, что не заметил её!
Я обвёл глазами элиту верхней палубы и вздохнул: выросли парни, тоже хотят чего-то там знать. А знание всего лишь расширяет границы непознанного, толку-то в нём?
— Ты меня понял? — уточнил я, пристально глядя на Дерена.
— Да, капитан.
Он подчинился легко. И подвоха я не ощутил.
Но что тогда тут было? Сначала завелись с пол-оборота, керпи полосатые…
Выяснять не было времени.
— Давайте прощаться, что ли? — вздохнул я и обнял Дерена, заодно сканируя его эмоциональный фон, как учили эйниты.
Пилот был спокоен! Наваждение какое-то…
Хэд! Теперь я точно опаздываю!
Открытый космос, «Персефона»
Видеоотчёт
— Мы задержали его, — констатировал Дерен, когда капитанская шлюпка, вибрируя, поднялась на магнитной подушке к первому шлюзу.
— И что это даст? — спросил Неджел.
— Надеюсь, хоть что-то, — прошипел Млич, растирая виски. — Это не капитан, это какой-то болевой вирус, укушенный алайцем.
— Теперь события изменятся? — вклинился Гарман.
Бледный, дрожащий. Вот уж кто не был приспособлен к психическому давлению такой силы и диапазона.
Дерен обнял его за плечи.
— Главное, сам теперь успокойся. Ты — молоток. Всё правильно сделал.
— Что дальше-то делать? — Эмор был бодр и весел.
На «Ворон», а потом и на «Персефону», его взяли совсем мальчишкой, и капитана он привык воспринимать как погоду.
Лейтенант Дерен молча мотнул головой, обожди, мол, и повёл обвисшего на нём Гармана к шлюзу. Следом потянулись остальные.
— Нет, ну что-то же надо сейчас? — ворчал в спину лейтенанту Тусекс.
— Вальтер? — окликнул Рос. — Пусть в медотсек десантники сбегают? Ты тут нужен.
— Да обойдёмся без медотсека, — отмахнулся Дерен. — Щас всё нормально будет.
— Вы бы, это… Того… В рубку толпой не валили бы? — вклинился с засветившегося над дверью голоэкрана Келли. — Я вам в общей кресла все это… Туда…
— Господин дежурный офицер, — обратился к Дерену палубный. — Вы просили напомнить про разведгруппу. В карцере. Можно выпускать?
— Выпускайте. Но средства спецсвязи пусть полежат в сейфе. А разведчиков — под наблюдением в общую каюту.
— Далась капитану эта война, — буркнул Неджел, провожая глазами спину дежурного. — Какого, вообще, Хэда мы-то во всё это влезли?
— Да достало уже, потому и влезли!
— Кэп считает, что команду ничего не касается!
— Прекратить базар! Мы это уже обсуждали, — отрезал Дерен. — При сегодняшнем раскладе трибунал будет для всех курорт! Потому всех сомневающихся попрошу под арест по собственным каютам! Спецбраслеты — сдать! Раньше надо было жалеть.
— Да не жалею я! — огрызнулся Неджел. — Обороты сбавь? Я не мальчик, с полдороги не возвращаюсь.
В общей каюте, такие помещения на крейсерах называют и общими залами, и кают-компаниями, бунтовщиков ждали эйниты во главе с Тоо.
Если раньше центром притяжения в группе эйнитов были девушки, то теперь роли поменялись. Девушки уступили главенство парням. Делание — это мужское, а девчонкам потом лечить, разгребать и уравновешивать последствия.
— Получилось? — спросил у Тоо Тусекс.
— События сдвинулись во времени, — тихо сказал парень.
Он был бледен, тёмные волосы прилипли ко лбу, но не от страха, а от внутреннего усилия. Те, кто пришли в общую каюту, хорошо разбирались в таких вещах. Им случалось потеть и от страха, и от сосредоточенности. Не спутаешь.
— И что? Колись уже? — поторопил Неджел.
— Капитан не успеет поговорить с Локьё наедине, а значит, его увидит «зелёный» эрцог, Симелин, — пояснил Тоо. — Но этого мало. Нужно предпринять кое-что ещё.
— Ну, так командуй! — выдохнул Млич и поморщился от звука собственного голоса.
— Подойди к девочкам, они снимут боль, — кивнул ему Тоо. — А я пока чуть-чуть подумаю…
— А мы? Мы-то что? — Неджел смотрел на всё входивших и входивших в общую каюту парней — бойцов, палубных, техников.
В ангар пошли не все. Многие парни побоялись, что не выдержат вспышки капитанского гнева. Но сейчас они спешили снова присоединиться к костяку.
Их не волновало, что диванов и стульев не хватит. Вставали сначала возле стен, а потом уже где придётся, обступая эйнитов и инициативную группу — Млича, Роса, Неджела, Дерена и ещё пару десятков первых пилотов.
— Не дёргайте Тоо, — предупредил Дерен. — Это — другой принцип мышления. Включённый. Он думает не так, как вы это понимаете. Ему нужен покой. Вы же видите, он нервничает.
— Я? Вижу? — обалдел от такого доверия Неджел.
— А почему нервничает, Хэд его возьми? — расстроился Туссекс. — Он не хочет, что ли?..
— Ты бы уже помолчал, а?
— Тихо! — Дерен поднял не только голос, и Млич опять схватился за голову.
Вновь прибывшие бойцы вставали всё ближе к эйнитам. Йтан нахмурился, поднялся на ноги, и от него шарахнулись.
Тоо поднял ладони, успокаивая собрата по мастерству давить на чужие мозги.
— Дерен, Йтан — не надо. — Он обернулся к своим, так и сидевшим тесным кружком. Улыбнулся. — Я преступник, уважаемые братья. Я делаю сейчас то, что меняет естественное натяжение нитей причинности. Но делаю пока символически, вмешиваясь только в текущую реальность там, где она позволяет мне это почти без усилий. И я должен решить, затронет ли моё преступление и вероятностные слои.
Эйниты не обрадовались, выслушав его. Но и не возражали. Видимо, они успели договориться, что в праве делать Тоо своим кругом.
Тот ещё раз призвал собравшихся к тишине.
— Тише. Мне нужно помолчать сейчас.
— А нам что делать? — начал Эмор, и Рос влепил ему подзатыльник.
Тоо вздрогнул, словно ударили его, прикрыл глаза и замер. Было видно, как вздымается под тонкой белой рубашкой грудь, вздуваются на висках вены.
Рос показал кулак открывшему было рот Мличу.
Минуты бежали.
— Попробую, — выдавил, наконец, Тоо. — Попробую, как человек. В храме будут мной недовольны, но это не так страшно, как жертвенная сдвижка причинности. Если я вмешаюсь в причинность и замкну круг жертв, меня не просто выгонят из общины… Каждая жертва порождает последующую… — Он распахнул глаза, и, глядя сквозь армированную стену ангара, произнёс. — Ищите своего человека на «Леденящем». Человека, которому можно будет доверять. И такой же человек чуть позже будет нужен нам на Э-лае.
— Девица алайская подойдёт? — спросил Рос.
Тоо кивнул.
— А что значит, «как человек»? — спросил Дерен.
— Мы совершим некоторые действия физически. И физически попробуем провести аналог пространственной сдвижки.
— Но… — Дерен открыл и закрыл рот.
— Изменение реальности крайне опасно, — помог ему Рос. — Так говорят в храме.
— Менее опасно, чем изменение причинности.
Дерен покачал головой.
— Нужен кварковый бульон, как на полигоне.
— Да, — кивнул Тоо. — Но можно и так. Полигон сейчас нестабилен. Там легко можно вызвать нужные изменения пространства.
