Наина остановилась у двери:

— Ты стал силен. Даже не понимаю, каким образом ты действуешь.

— Я и сам толком не ведаю. Хотел бы поучиться этому делу, пока еще здесь. Матушка, не посоветуешь мастера?

«Правильный ход! Вон как глаза у неё блеснули. Хочешь взаимности, поклонись!»

— Поговорим с Владыкой. Дар у тебя больно необычный. Не волхв ты, а скорее Перунец звездный. Они редки, как бриллианты. Я тебе дам знать.

Вот ведь какая! Такой царственный кивок на прощание. Повалять бы тебя сейчас в постели часика два! Внизу живота тут же заныло.

«Хорошо себя раскочегаривать! Делом надо заняться!»

Я домовито беру кошель и пересчитываю разношерстные монеты. Восемьдесят две гривны! Теперь понятно, почему Радею так жалко потерянных трофеев. Для него это была бы существенная сумма. Ну, во всяком случае жить можно, а не считать каждую куну. Беру с вешалки рушник и двигаюсь на утренние процедуры. Мы люди, и нам надо кушать, гадить и умываться.

В коридоре меня тут же перехватил верный помощник.

— Доброго дня. Что сегодня делать будем?

— Пока найди, где перекусить, а затем я тебя пошлю к егерам — новости узнать. Дробенцы где?

— Ушли в город по делам. Сказали, что сами найдут нас.

— Вот и хорошо. Люди взрослые, разберутся.

Туалет в приютном доме общий на этаже, но вполне приличный, особенно по сравнению с заводским. Знакомый мне по прошлому тип «очко». Есть даже проточная вода и двери в кабинках. Уже какая-никакая цивилизация! К санитарии и гигиене в волости относятся серьезно. Везде проложен водопровод и канализация, есть даже подобие очистных сооружений.

Закончив дела, двигаюсь к умывальнику. Оглядывая заросшее и загорелое дочерна в степях лицо, решаю, что неплохо бы посетить цирюльника. Всклокоченные неопрятные бороды мне никогда не нравились. Как только появились в продаже машинки для стрижки бороды, то тут же купил такую и использовал в экспедициях. А здесь и зубная щетка потеряна на погибшей лодье.

Проклятье! Даже одежда не своя! И кто-то за это обязательно ответит! Я уже не тот добряк, что свалился сюда почти год назад. Мир Беловодья понемногу впитывает меня, создавая заново совсем другого человека. Более дерзкого и жесткого. Или так во мне говорит вновь приобретенный дар? Зло это или добро? Задумчиво разглядываю себя в зеркало. Старее вроде не стал. Новых морщин или седины не появилось. Мужчина в расцвете сил. Таким бы подольше и остаться!

Улада! Надо как-то с ней связаться. Она ведь сможет приехать без проблем сюда. Летом караваны ходят по нескольку раз в день, и их движение вполне безопасно. Ну что встал, варяг? Действуй!

Радей нашел неподалеку от приютственного дома недорогую харчевню. Кормят вкусно и вполне сытно. Что нам еще надо? Если «Самострел» моего помощника убрали в специальный ящик в оружейной Обители, то револьверы нам оставили. Это хороший признак. Городские власти считают нас вполне своими, значит, стража Портюги лишний раз цепляться не будет, и мелкие воришки поостерегутся. Потому и персонал харчевни отнесся к нам самым положительным образом, а не как к чужакам. Посоветовали лучшие блюда и достаточно быстро обслужили.

Я как раз доедал запечённую с картофелем и травами красную рыбину, когда в заведение заглянули нежданные гости. Пабло в этот раз оказался одет, как заправский пират с Карибских морей. Яркая рубашка навыпуск, платок на голове, черные сапоги буквально сияли, а видневшаяся в кобуре хромированная рукоять револьвера контрастировала с темным поясом из кожи степного тура.

— Друже!

Мы обнялись, похлопали друг друга по спинам и тут же потребовали ёля. Помощник Светозара скользнул взглядом по Радею и, не дожидаясь напитка, спросил:

— Это правда, что рассказал нам Яромир?

— И дальше — больше. Радей, возьми пару монет и погуляй пока по магазинам, присмотри себе приличную одежду.

Парень все понял и тут же поднялся с места. Народу в это дообеденное время было немного, можно было спокойно побеседовать.

Затем случился короткий перерыв на пиво. Выпив по кружке, мы заказали еще.

— Уладе сообщили: «Жди женушку вечером», — обрадовал меня Пабло, с ехидством рассматривая мою реакцию. — Придется тебе на ночь поменять место обитания. В приюте такое непотребство не одобряют. Да и кровати у них не такие крепкие.

Я вдоволь поржал, а затем глянул на старого приятеля более пристально:

— Ты знаешь, что меня вызывают на Сейм?

— Да, — лицо Пабло стало серьезным, — Светозар также будет там.

Я удивился:

— А он там зачем?

— Ну… думаю, что тебе уже можно знать. Наша тесная община выполняет время от времени для Владыки некоторые щекотливые поручения.

— Так-так, — я задумался. — Прошлогодний рейс в Синий лес не им случаем заказан?

— Нет, в тот раз Наиной. Но Владыка наверняка был в курсе. Кто он такой, тебе известно?

— Яромир просветил.

Мы выпили еще немного.

— Говорят, что ты научился творить необычайно крепкую волшбу?

— Не совсем так, — интерес егерей к моим способностям был понятен, но для меня покамест излишним. — Сила есть, нужно научиться ею пользоваться не во вред.

— Тогда тебе прямая дорога к Владыке.

— И у тебя не возникло ко мне вопросов? Вдруг я черный чаровник?

— Исключено, — галисиец вытер с усов пену. — Мы были с тобой в Синем лесу. Там все черты характера проявляются особенно ярко. Ты точно на стороне света и людей. Поэтому мы за тебя перед Обителью и братством вступились.

— Что еще за братство? — осторожно спросил я.

— Его создали волхвы, что работают на Портюгу и острова. В городе их особо не жалуют.

— А Наина?

Пабло усмехнулся:

— Так она самая сильная чаровница из них и есть. Неужели ты еще не понял? Зачем, подумай, ей потребовались гостинцы от Царицы древ? Не для усиления собственного дара?

Я задумчиво посмотрел на друга. Как много еще предстоит узнать.

— Считаю, нам пора посетить кое-кого.

Летом Портюга выглядела как место обитания сбежавшего персонала дурдома и цирка в одном флаконе. Такое количество приезжих гостей издалека, купцов из ближайших волостей и местных крестьян с ремесленниками было трудно вообразить в более спокойной Вортюге. Почти все свободное пространство городка превратилось в невероятно пестрый и шумный базар. Самодвижущиеся моторные повозки, конные телеги, ручные тачки, — все это двигалось, скрипело, пыхтело, гудело и голосило. Каждый транспорт на свой лад. Крики зазывал, смех, вызванный аналогами скоморохов, гул разговоров. Все это здорово контрастировало с тишиной, что сопровождала нас во время прошедших приключений.

Пабло уверенно вел меня прямой дорогой. Мы прошли через ряды, в которых продавались кожевенные изделия и обувь, отбились от торговцев и оказались в приличном по местным меркам жилом квартале. Я с любопытством озирался по сторонам. В Портюге бывать приходилось нечасто, так что подробностей жизни здешнего населения знал относительно мало.

Все дома квартала оказались выстроены с обязательным внутренним двориком. Сами здания не выше трех этажей с длинными открытыми балконами, на которых часто сушится белье, или стоят кадки с растениями. В каком-то замеченном мимолетом дворике суетились несколько домохозяек, выколачивающих коврики, и бегали непоседливые детишки. Зелени было мало, лишь чахлые кусты по углам и цветы на балконах. Теснота — основной бич этого работящего городка-порта. Мы вышли через дворы на следующий перекресток, расположенный на самом краю жилого района, и остановились. Здесь пролегала дорога в порт.

— Подождем тут.

Пабло достал тонкую трубку из красного дерева и начал неторопливо набивать душистый табак.

— Мы куда-то поедем?