Не чувствуя прежнего влечения к огню, мужчина вывернул ведро, заливая костер. Тот зашипел, выбросил столп иск в воздух, но все равно погас. Только струйка сизого дыма поднималась к потолку, обвивая сознание запахом жженой крови и хвои.

Постояв у пепла, Дроздов хотел уже было уйти, но на его плечи легли тяжелые руки.

— А ведь это было моим любимым местом.

Мужчина вздрогнул, отшатываясь и оборачиваясь, сжимая пистолет:

— Черт подери! Ты кто такой?!

— Я хозяин этого места, — рассмеялся мужчина со слегка зеленоватым оттенком кожи. Его черная бородка торчала в разные стороны и, не смотря на возраст, он походил на Вергеля. — Не узнаешь? Бог Ваши. Бог очищения и перерождения. Решил вот лично вставить Янисе палки в колеса. Но, смею заметить, она начала это первой.

— Первой? — хмыкнул Дроздов, не опуская оружия. — Ты удерживал её посланницу.

— Ты правда считаешь, что Алетта — просто посланница? — расхохотался Ваши, меряя шагами ритуальный зал. — О, она пришла сюда вовсе не за этим. Она пыталась сделать все тоже, что сделал ты, странник.

— О, зовешь меня странником, — хмыкнул Дроздов, держа бога на мушке. — Для меня даже хорошо, что она не справилась. Иначе меня бы здесь не было.

— Знаю, — усмехнулся Ваши, раскинув руки. — Для этого я и здесь. Яниса добилась своего, упрямая сучка. Но и я не позволю ей продолжать эту маленькую игру. Устрою шалость напоследок.

— Что еще за шалость? — глаза Дроздова сузились. — И что за мода рассказывать свой план?

— О, иначе ты не поймешь, что случилось, — снова развел руками Ваши. — Я возвращаю тебя обратно в твой мир, странник. Твое тело пока искусственно поддерживают в жизни, так что это будет проще простого. Попрощаешься с магией?

Не желая ожидать худшего, Дроздов нажал на курок, но вместо выстрела раздался только оглушительный смех Ваши. Мир потемнел, закружился, а следом…

Раздался тихий писк аппаратов.

Дроздов медленно открыл глаза, видя перед собой белую палату.

Черт, он снова дома.

Первой его реакцией была паника. Аппарат пронзительно запищал, следом в комнату влетела медсестра, ошарашенная тем, что списанный со счетов пациент сумел очнуться. Дроздов только смотрел вокруг, совершенно не понимая, что теперь делать. Слёзы лились по щекам, стекая в уши. Он прошел такой сложный путь, неужели все закончится вот так?..

— Так, Дроздов Валерий Петрович, — вошел в палату высокий доктор, отдаленно знакомый Дроздову. Возможно, пересекались как-то.

Но больной воспаленный мозг наркомана и алкоголика лишь свело судорогой отчаяния. Нет, он не хотел этого, не хотел оставаться в этом обреченном теле. У него ведь был шанс прожить благополучно и все получалось, он наладил жизнь и контакт с тем миром. Здесь все было таким чужим, таким враждебным, полным пережитой боли. И никакие обучения магии не сравнятся с тем, что ему приходится проходить будучи самим собой.

— …было уже потеряли всякую надежду, но ваши родители будто чувствовали, что вы очнетесь, — продолжал свой монотонный рассказ врач, и Дроздов наконец вынырнул из своих мыслей. Ну да, конечно, кто же ещё мог оплачивать все это, заставляя аппараты поддерживать жизнь в мертвом теле. И не от сердечности большой, так они могли контролировать его даже погибшего. — Не могу пока обещать, что сможете ходить, позвоночник серьезно пострадал, но на верхние конечности рассчитывать можно. Раз вы так успешно боролись за жизнь три месяца, то может и с этим справитесь.

Дроздов залился хохотом, хриплым, лишенным всякой радости. Это был истерический смех, смех боли и отчаяния. Вот его прерогатива. Может и не было того мира, может он и правда просто очнулся, старый больной наркоман, привязанный теперь к сиделке и инвалидному креслу. Нет, этого не может быть, он не согласен!

— Х-хмг… — только прохрипел мужчина, не в силах произнести и слова.

— Не спешите, Василий Петрович, не все так сразу, — похлопал его по плечу врач, снимая показания с аппаратов. — Хотя уж очень вы бодрый для упавшего с моста человека.

Слезы снова хлынули бурным потоком. Господи, ну почему эти аппараты просто нельзя отключить!

И в этой абсолютной агонии он провел несколько дней, прежде чем его разрешили навещать. Было больно осознавать, что даже когда к нему можно приходить — никого не было. Дроздов лежал один, целыми днями глядя в потолок. Единственное, что к нему часто заходили санитарки, медсестры, врачи. Его то мыли, то переворачивали, то кормили, то делали уколы.

Вот она, рутина инвалида. Рутина реального мира, полная удивительный приключений.

И вот он лежал, с огромным желанием перевернуться набок и подтянуть к груди колени, видя, как медсестра вкатывает к нему тележку с едой. Прелестно, самые яркие моменты дня. Раньше у него был потрясающий выбор разнообразных блюд, что для него готовила Ланса, а сейчас…

Что же там у него на обед? Куриный суп? Борщ? Может опять каша?

— Здравствуйте, Василий Петрович, — хихикнула медсестра, наклоняясь над тележкой. — У нас сегодня… неопознанная субстанция крайне неприятного вида…

Дроздов дернулся, осознавая, что уже слышал этот голос. Перед ним стояла Яниса, в дурацком белом халате размеров на семь больше, чем требовалось. Было просто невероятно увидеть перед собой богиню, в груди разгорелась надежда, что все не потеряно!

Улыбнувшись, Яниса махнула рукой, и Дроздов ощутил, как душа плавно отходит от тела, направляясь к девушке. Чувствуя себя размытым шаром света, мужчина осматривался вокруг, видя перед ними на каталке не одно тело, а два. Рядом с его лежал Лукас, его светлые волосы спадали с кровати почти до самого пола.

— Я хочу, чтобы ты сделал выбор, — повернулась к его душе Яниса, все ещё с теплой улыбкой на губах. — Я не должна нарушать правил и приходить за твоей душой, но и Ваши нарушил правила. А ещё кое-кто ну уж очень меня просил.

— Ланса? — удивился Дроздов. — Я думал, она переключилась на своего лекаря.

— Ланса тоже очень разбита, едва справляется, — погрустнела Яниса. — Но нет, я не о ней.

— Неужели… Бальфур? — снова не угадал. — Тогда… Нерель?

— Хватит гадать, — рассмеялась богиня, снова указывая на два тела. — Выбор за тобой. Теперь это полноценная услуга за услугу.

Даже не задумавшись, мужчина полетел к телу юного короля.

— Я чувствую, что мой путь ещё не окончен, — сказал Дроздов, обернувшись на богиню, что утвердительно кивнула. — Я готов.

— Тогда вперед, — хихикнула Яниса. — Тебя там уже заждались.

***

Если в прошлый раз он и не заметил как попал в чужое тело, виной всему его состояние, то сейчас переход был не быстрым, а Яниса все время была рядом. Наверное, ей тем же путем нужно было попасть домой.

И когда все вокруг начало светлеть, богиня снова хихикнула, вдруг попросив Дроздова:

— Давай это, подыграй. Незачем людям вникать в тонкости работы души.

Кроме как согласиться — выбора у мужчины не было. Он пожал плечами и, буквально в следующий момент, почувствовал, что лежит на чем-то мягком. В глаза бил солнечный свет, запах цветов чесал нос и ужасно хотелось чихнуть.

Стараясь, чтобы никто этого не заметил, Дроздов приоткрыл один глаз. Так, похоже, это его похороны. Все белое, он лежит среди роз. И целая толпа, наверное, гораздо больше, чем самый вместительный стадион мира. И все плачут. Ближе всего к нему стояли его родственники, принц Адам и принцесса Нерель. В глазах малышки окончательно потух тот живой огонек; все-таки она не зря боялась потерять ещё кого-то из семьи. А ещё Ланса и… Бальфур, что уже и не скрывал своего присутствия.

Заиграла тихая лиричная музыка, Дроздов вдруг испугался, что его вот так положат в землю и накроют ею же сверху, но по смолкшей музыке и охам среди толпы он смог понять, что что-то изменилось. Снова приоткрыв глаз, он заметил, что Яниса, уже в торжественном одеянии, да ещё и с тяжелым венком-короной на голове, в сопровождении Алетты, движется к нему.