«Набу будет здесь через неделю». – Неожиданно проговорил Сомбриэль и посмотрел на нантарлинца.

«Что?» – вздрогнул тот, вынырнув из своих мечтаний.

«Она прилетит сюда?» – переспросили наперебой люди и эльфы.

«Да, – подтвердил нантарианец. – Она прибудет сюда через неделю, чтобы осмотреть свои новые владения».

«Разве она по-прежнему существует? – не сдержал своих сомнений Аваурхатх. – Кто-нибудь видел ее?»

Владыка Нантара усмехнулся, но промолчал. Вместо него заговорил Ассам, который поведал ему о своих встречах с Предвечной мышью.

«Как она выглядит?» – поинтересовался нантарлинец, выслушав его рассказы.

«Это кошка с крыльями». – Ответил ему далламариец, немного затрудняясь с описанием.

«Ну, что ты, брат! – тут же заспорил Ортан. – Какая из нее кошка? Хвоста-то у нее нет!»

«Если она кошка, то почему ее тогда мышью называют?» – резонно заметил Аваурхатх.

«Это ни кошка, ни, тем более, мышь, – попытался объяснить Келехир. – Это странное создание, сочетающее в себе многие черты. Голова у нее кошачья, крылья от летучей мыши, тело тоже от кошки, задние лапы с когтями, а хвоста и вовсе нет».

«Это весьма справедливое представление». – Проговорил Сомбриэль, заметив, что Аваурхатх ждет от него подтверждения словам эльфа.

После его фразы все ненадолго замолчали. Первым очнулся полуэльф. Он попросил разрешения уйти, заявив, что должен обо всем рассказать отцу и родичам. Страшно подумать! Сама Набу прилетит в их царство, а у них ничего не готово к встрече с ней! С этой мыслью он выбежал из комнаты и помчался в кабинет сентарха.

Обещанное Сомбриэлем прибытие Набу крайне обеспокоило властителя Нантарлина и его приближенных. У дверей комнаты, где почивали гости, собралась целая толпа. Жрецы, советники, придворные полуэльфы и сам Маурим. Все они жаждали узнать истинную цель прибытия Предвечной мыши и бродили в коридоре, негромко переговариваясь друг с другом. Как ни старались они сохранять тишину, шум дошел до ушей путников, и они проснулись.

«Что за чертовщина там происходит?» – раздраженно проговорил Ассам и отправился в умывальню.

«Чего им не спится?» – недоумевал Ортан, поднимаясь вслед за братом.

Келехир сидел на кровати и тер глаза кулаком. Это было бесполезно. Глаза его вновь закрывались сами собой. Во сколько они легли вчера? Ему казалось, что не так уж и поздно. И доброго местного вина было выпито не так уж и много. Всего-то трехлитровый бочонок. Или то было пиво? Хотя нет, он же помнит, что пиво было сначала, а потом…

Дверь вдруг открылась и в комнату ворвался сентарх.

«Простите за беспокойство, – еле сдерживаясь, проговорил он в лицо Келехиру. – Но вчера я выслушал потрясающую новость и нам все крайне необходимо»…

«Это важно, – продолжил он, вцепившись в сонного эльфа. – Вы понимаете, лорд Келехир?»

«Да, да». – Зевнул тот, тщетно стараясь отбиться от сковывающей его дремы.

«Нам необходимо знать об истинной цели ее прибытия, – сказал сентарх, сжав плечо эльфа. – Мои подданные напуганы этим. Я должен успокоить их».

«Да, да, – вновь пробубнил Келехир, мутными глазами глядя куда-то сквозь князя. – Надо успокоить их».

«Вы издеваетесь надо мной!» – заревел старик, хватаясь за сабли. Он был очень вспыльчив, как и многие из его предков, и частенько терял над собою контроль. Над ним довлело отчаяние, и оно росло с каждой секундой.

Келехир пришел в себя в тот же миг. Он взвизгнул, как кот и отпрыгнул от сентарха. Его возглас разбудил Сомбриэля. Владыка Нантара проснулся и грозно посмотрел на сентарха. Под его взглядом Маурим выронил сабли и осел на пол. Глаза его почти почернели.

«Отец!» – закричали его родные. Они, в числе прочих, тоже осаждали комнату чужеземцев.

«Вставай, – велел ему владыка Нантара, возвращая в старика огонь жизни. – И отвечай. Зачем ты напал на моего спутника?»

«Я забылся, – ответил сентарх, приходя в себя и поднимаясь с пола. – Мне показалось, что он издевается надо мной. Не желает помочь мне в моем отчаянии».

«Я просто спал». – С досадой пояснил Келехир.

«Надеюсь, теперь не спишь». – Ядовито произнес князь и сдвинул мохнатые брови.

«Вы пришли за помощью? – переспросил правитель Нантара. – Но разве вам что-то угрожает?»

«Да, – ответил Маурим. – Мои подданные беспокоятся о прибытии Набу. Они спрашивают, зачем она прилетит и что станет после ее прибытия».

«Ну, что же, идемте в Тронный зал, – позвал он сентарха. – Я расскажу вам о своих планах… И велите накрыть на стол».

«Идемте». – Согласно кивнул князь и двинулся вперёд.

Тронный зал представлял собой большую комнату, размерами шестьдесят шагов на сорок. Он был прямоугольный. В него вела огромная, двустворчатая деревянная дверь, украшенная резьбой. Она была весьма искусной и затейливой. Это порадовало Сомбриэля. Он обожал дерево и питал необоримую страсть к изделиям из него, начиная со статуэток и заканчивая мебелью.

Словно назло сентарху, он застрял у входа, рассматривая дивное творение местного мастера, изготовившего эту дверь. Диковинный цветок с четко очерченными листьями плавно переходит в птицу, раскинувшую крылья. Над нею сияет солнце, становящееся звездой. Это резьба по правому обналичнику двери. А по левому – звезда, простирая вниз свои лучи, рождает новое солнце. Из солнца стремительно вылетает небесная птица. А ее лапки превращаются в лепестки цветка.

«Как красиво!» – восхищенно проговорил нантарианец и потрогал резьбу.

«Правитель, – сказал Маурим. – Я вынужден отвлечь вас от столь увлекательного занятия, но мы не можем стоять здесь вечность. Вы обещали»…

«Да, простите, – извинился нантарианец. – Этот рисунок имеет смысл, не так ли?»

«Да, – кивнул сентарх. – Это рассказ о рождении».

«Рождении кого?» – не понял Ассам. Он стоял рядом с владыкой и продолжал разглядывать чудесное творение.

«О рождении». – Нетерпеливо проскрипел Маурим и провел правителя вглубь зала.

«Тьфу, – плюнул ему вслед Ассам и повернулся к Келехиру. – О чьем рождении?»

«Просто о рождении, – сердито пояснил эльф. – Тебя, меня, этого вздорного старика и прочих».

«Ах, вот как!» – сконфузился далламариец и проскользнул в дверь.

За столом собрались все родичи сентарха. Старший сын Баугхар, младший сын Аваурхатх и дочь Идиссиль. Князь еще раз извинился за беспокойство и попросил Сомбриэля объяснить прибытие могущества.