Келехир согласно кивнул и обхватил руками больные ноги.
«Набу, – со священным ужасом в голосе прошептал Рашт. – Отец рассказывал мне про нее разные истории».
«Что? Что он тебе рассказывал? – заволновался эльф. – Ты знаешь, я впервые в жизни видел ее так близко! Боги! Она огромна, словно горы Иннарималя! Ее глаза горят малиновым огнем! Это настоящее чудовище!»
«Не говори так, Келехир, – нахмурился далламариец. – Она помогала моему народу. И не один раз».
«Прости, – упавшим голосом прошептал Келехир. – Если бы не она, я бы сейчас был в Белионе».
«Я тебя понимаю, – поддержал его Рашт. – Но тут ее вины нет».
Келехир промолчал, размышляя о том, что могло бы быть, если б не Предвечная мышь. Но далламариец внезапно продолжил: «Отец рассказывал мне о той войне, когда мне было лет семь или восемь. Он был одним из тех, кому довелось освобождать и удерживать Кардос, чтоб население столицы могло спастись. Его, раненного и почти при смерти, забрали вместе с семьей, успевшей убежать из-под Канга, союзники-аркаланцы. Они привезли его в Альборо, южный форпост Аркалана в горах Ангеранума, и выходили там. Потом отец с матерью и дедом перебрались в Дельборо. Там они получили земельный надел, отстроили дом и после этого родили меня».
«Так вот, орки и гоблины осадили Далрос. – Рашт глухо кашлянул. – С ними, на осаду, прилетело пятеро горпагов. Они срывали с Рабамских гор огромные куски камня и швыряли их на стены города и катапульты. Они бы разнесли весь город, если б не Набу. Она вылетела из гнезда. Двоим горпагам она скрутила головы, и их туши упали в самую гущу осаждающих, подавив там немало врагов. А третьему чудищу она вспорола живот своими мощными задними лапами. И оно улетело, истекая черной кровью. Оставшиеся двое так рванули на запад, что было слышно, как в их крыльях свистит ветер!»
«Но Далрос-то все равно пал!» – Горячо возразил Келехир.
«Да, – угрюмо согласился далламариец и поднялся, отряхивая серые, холщовые штаны. – Только жертв с нашей стороны было намного меньше, чем, если бы их было, не вмешайся она».
Келехир промолчал и перевел тему в другое русло.
Глава 3
Дни тянулись однообразно, незаметно превращаясь в недели и месяцы. Келехир ковырял и ковырял трудно поддающуюся скалу. Корзина наполнялась и опустошалась. Затем наполнялась и опустошалась снова. Ноги эльфа окончательно зажили, но по ночам его стал беспокоить внутренний жар. Ему вдруг становилось душно, и он снимал с себя просоленную и грязную рубаху. И так же внезапно ему становилось холодно. Тогда он вновь надевал ее. Она была отсыревшая от пота, и Келехир лязгал зубами ровно до следующего приступа жара.
Вместе с ним в пещере трудился Рашт и молчаливый, угрюмый бактурианец. Он никогда не вмешивался в разговор друзей (а Келехир и Рашт, к тому времени крепко подружились), и предпочитал проводить время в одиночестве.
«Рашт, – как-то спросил эльф друга. – А этот парень, он давно здесь?»
«Давно». – Ответил далламариец, переливая из своей плошки в плошку Келехира некую питательную жидкость, которую орки варганили для рабов. Он обычно так поступал, отделываясь от возмущенного его бесконечной добротой приятеля.
«Тебе надо больше кушать, Келехир, – говорил Рашт, отливая из своей чашки ровно половину. – Видишь, какой ты худой? А мне не надо лишнего. Я фигуру берегу».
Келехир не знал, зачем Рашт бережет свою фигуру, но был благодарен ему за самопожертвование, и в ответ молча гладил заросшую голову далламарийца.
«Что же он молчит-то? – спросил эльф, глядя на мрачного парня, сидевшего отдельно от них и жевавшего невкусную бурду вприкуску с хлебом из кореньев. – Почему не разговаривает с нами?»
«Не знаю». – Сердито пожал плечами Рашт. Он не испытывал никакой приязни к бактурианцу.
Келехир снисходительно покосился на него и приветственно махнул молчуну рукой: «Эй, идем к нам!»
Тот сощурил глаза и, злобно плюнув на пол, демонстративно отвернулся от него. Келехир недоуменно переглянулся с Раштом.
«Он так всегда отвечает, – проговорил далламариец, отхлебывая воды. – Не стоит общаться с ним, мой друг. Он из Бактурии. А люди тех земель испокон веков враги нам».
«Бактурия большая, – задумчиво произнес эльф. – Откуда же он?»
«Я из Сотара, – вдруг ответил бактурианец. – Отсюда триста восемь верст».
«А как тебя зовут?» – обрадовался Келехир. Ему показалось, что собеседник его чуть подобрел.
«Ибрет меня зовут». – Просипел угрюмый парень.
«А я Келехир». – Продолжил было эльф, но бактурианец бесцеремонно перебил его: «Я с тобой рядом уже полгода живу. Ты что же думаешь, я не знаю, как тебя зовут, эльфийское отродье?»
«Эй, полегче! – загремел на всю пещеру Рашт. – Полегче, ублюдок! Иначе я размозжу твою поганую башку об эти камни!»
Бактурианец недобро посмотрел на здоровяка, но благоразумно промолчал.
«Не надо, Рашт, – успокоил друга Келехир. – Он явно не хочет с нами общаться».
«Вот именно, – подтвердил Ибрет. – Не хочу».
«Ну и заткнись!» – заорал далламариец и грязно выругался. Ибрет последовал его совету и, отвернувшись, принялся долбить скалу.
«Терпеть его не могу, – прошептал Рашт на ухо эльфу. – Он подлый. Еще когда Ветран был жив, эта гадина по ночам отсыпала руду из наших корзин. Пока мы не выследили его и не задали ему основательную трепку».
«Это низко». – Возмутился Келехир и с негодованием поглядел бактурианцу в спину.
«Для кого как, – отозвался далламариец. – Для его мозгов, это, видать, пока что еще не превзойденная вершина».
«А ты, что, здесь самый умный? – взорвался Ибрет, услышав последние слова Рашта. – Я, между прочим, выжить пытаюсь!»
«Здесь все пытаются выжить, если ты не заметил, – угрожающе проговорил далламариец, подходя вплотную к нахалу. – А тебе это вовсе ни к чему. Такие, как ты, должны кормить червей глубоко под землей».
«Это не тебе решать!» – Взвизгнул Ибрет, замахиваясь на Рашта киркой. Но тот схватил его за руку и так сжал, что у его противника сперло дыхание.
«Как знать, – отозвался далламариец, резко ударив его в живот. – Как знать».
Бактурианец осел на пол тяжелым мешком, и некоторое время переводил дыхание. Больше он не связывался с Раштом и старался держаться от него подальше.
Кроме этой ссоры мало чего омрачало их рабскую жизнь в пещере. Иногда приходили орки. Они приносили кое-какую еду и выносили корзины с добытой рудой. Так продолжалось довольно долго, пока однажды к ним не заглянул орк с красной повязкой.
