Внезапно, мысли испарились из головы командующего гарнизоном. На поле зажглись тысячи орочьих факелов и при их свете кровожадные твари принялись готовиться к атаке. С темного запада прибыли троллиные тараны.

Пройдя по стене к надвратной башне, Иллимер заглянул внутрь и приказал Аэдору, мастеру-алхимику: «Аэдор, готовьте смолу. Подпалим им шкуры!»

«Подпалим!» – злорадно отозвался Аэдор, разжигая огонь под большими железными котлами, наполненными янтарной жижей, смешанной с каменным маслом. Рядом зашевелились его бойцы, занявшие свои места у ворота.

Троллям эта жижа не нравилась. Они ненавидели эльфийскую смолу и, чтобы защититься от нее, надевали на себя защитные колпаки до полу. Эти остроконечные колпаки, с двумя круглыми дырками для глаз, изготавливались из бычьих, сшитых в несколько слоев, шкур. Они давали троллям призрачную надежду на спасение. Они не знали о том, что эльфийские алхимики добавляют в смолу особое вещество, из-за которого она приобретала разъедающие свойства. И продолжали вариться в своих колпаках заживо.

Железные котлы перевернулись, и со стен Белиона на тараны, усердно долбившие первые ворота города, обрушился огненный ливень. Раздался дикий, предсмертный вой и шестеро троллей из боевого расчета, превратились в живые факела. Какое-то время они бегали по полю, давя орков и гоблинов и рыча от боли, а затем упали замертво.

«Отлично!» – обрадовался Иллимер. – Пополнить чаны! Быстрее!»

На небо выпорхнула мрачная луна и ударила светом в бесстыжие орочьи глаза. В ту же секунду на башнях Эминдаля, Иллинура, Дельборо и у лагеря на развилке двух дорог, зажглись ответные сигнальные огни.

Родной Арентейл Келехир покинул еще зимой прошлого года. Он направлялся в Эминдаль, в надежде повидать родичей. Там правил его дядя, правитель Эмборлада, лорд Аурониэн. Он мог бы добраться до города и более быстрым способом, из Арентейла, по северному побережью материка в Эминдаль вела прямая дорога. Но уж больно ему хотелось повидать старых друзей своих в Дельборо. Поэтому он из Арентейла свернул на путь, ведущий много южнее, в Иллинур и через два месяца добрался до Дельборо. Пожив там некоторое время и отметив с друзьями, сыновьями князя Бельтегира, Артадором и Эвераном, начало нового года, эльф направил своего коня по дороге на Белион.

Он провел в пути уже больше трех недель, как вдруг позади, вдалеке, в лагере у развилки, зажегся сигнальный огонь. Келехир сразу понял, что это был ответ на просьбу о помощи в Белионе и костер, пылающий на вершине Лин-наихира, словно гигантское пламя свечи, незамедлительно подтвердил его выводы. Дружина у эльфа была небольшая, всего пять сотен конных лучников, и он не хотел вступать ни в какие битвы столь малым числом.

Через пять дней он подъезжал к самому Белиону. В городе Келехир рассчитывал пополнить свои запасы и уж оттуда повернуть на север, на Эминдаль. Но крепость уже находилась под осадой. Оно, может, и не произошло бы ничего страшного, ведь эльф от природы был осторожен. Но именно в этот миг, когда до города оставалось всего пять верст, а он планировал вместе с дружиной обойти врагов слева и просочиться в северные ворота. Именно в этот роковой миг затемнилось небо какой-то странной тучей, и раздался резкий то ли свист, то ли крик, от которого у Келехира и сотоварищей тут же заложило уши.

«Набу!!!» – в ужасе заревели орки, гоблины и тролли и понеслись, куда глаза глядят.

От пронзительного крика Набуриэль обезумело все живое, в том числе и Белогрив, любимый конь эльфа. Он испуганно заржал и понесся вперед, по выщербленным от времени каменным плитам Эхарон-Патхира, оставив крепость и дружину позади.

Его безумный бег прервался неожиданно. В темноте он споткнулся о какое-то препятствие и выбросил Келехира из седла. Упав на землю, эльф закричал. Падение его оказалось крайне неудачным. Он сломал обе ноги, с размаху ударившись ими о камень, лежавший у края дороги. Теряя сознание, Келехир подполз к коню, но верное сердце Белогрива остановилось навсегда. Оно не выдержало жуткого крика Предвечной мыши и разорвалось от страха.

Очнувшись, Келехир убедился в том, что Белогрив мертв. Потом, поминутно вскрикивая от боли, сел и попытался сообразить, где он находится. Справа от него, в кромешной тьме, еле-еле угадывались очертания Мервальских гор. Где-то позади, вдалеке, слышались боевые кличи аркаланцев. Они подоспели несколько позже, чем Келехир с дружиной. Слева тянуло горелым, и эльф догадался, что это запах Энроттна. Он совсем недалеко от Белиона!

Эльф обрадовался и, превозмогая боль, перевернулся на живот. Он намеревался доползти до города. Но тут послышались чьи-то торопливые шаги и тьму неожиданно прорезал тусклый свет факела. Келехир зажмурился.

Что увидели его глаза? Нет… Это были не эльфы из его дружины и свет загоревшейся было надежды, померк быстро и окончательно.

«У-р-р-р». – Обрадованно зарычали отступавшие из-под Белиона орки. Их небольшая группа толпой окружила раненого.

«Что, не успел сбежать, эльфийский выродок?» – пробубнил один из них и пнул Келехира по сломанным ногам. Эльф вскрикнул и потерял сознание.

«Ха-ха-хе-хе». – Рассмеялись вражьи отродья и закопошились вокруг него, словно муравьи.

Келехир догадывался о своей страшной участи. Рассказами о том, что орки заживо едят людей и эльфов, пугали маленьких детей. На самом деле, орки редко делали это. Если уж совсем с голодухи были. А так они, чаще всего, брали их в плен и волокли в Железные Горы – Хириин-Раур. И становились пленники рабами на всю свою оставшуюся жизнь.

Пока он был без сознания, орки соорудили простенькую волокушу и положили в нее раненого. Им был смысл спасать его жизнь, ведь за каждого нового раба Мехир-Улог, что на эльфийском означало Король Теней или Темный Владыка, платил золотом. А золото – оно везде золото. Что в Риаме, что в Уаттру, что в Сотаре – вражеских твердынях на землях запада.

Эти семеро орков уже знали, на что потратят его. Подняв волокушу на плечи, они ступили на Путь Обречённых и рванули прочь от Белиона во всю свою орочью прыть.

Они шли по краю мертвого леса, но сколь долго, Келехир определить не смог. Иногда он приходил в себя, и ему казалось, что он слышит, как кто-то зовет его по имени. Он смотрел по сторонам, в надежде, что эльфы из его дружины уже хватились его и устроили за орками погоню. Тогда он еще не знал, что почти все они погибли в бою, бросившись по ошибке следом за ним и думая, что он ведет их в атаку, хотя его конь понес. От его дружины осталось лишь несколько десятков раненых, которые и сами были в тяжелом состоянии. Затем Келехир снова пропадал в бессознательном и время останавливалось для него.

Вскоре вожак орков велел устроить привал и позаботиться о пленном. В ответ, твари недовольно заворчали, протестуя. Никому из них не хотелось возиться с Келехиром. Бухтели они недолго, и, после того как вожак разбил морду одному из них, более не проявляли своего недовольства. Быстро наложили шины из подручных средств на ноги неудачливого эльфа и перебинтовали их грязными тряпками. Вот и вся медицина.