«Он, что, не вытирался?» — чуть не спросила, но прикусила язычок. Залюбовалась, не скрывая, пока не взглянула в его глаза. Они горели опасным огнем, я шагнула назад и, зацепившись ногой за ковер стала заваливаться назад, но не успела упасть. Джер подскочил ко мне и, обхватив за талию, прижал к мокрому телу. Моя блузка тут же промокла, впитывая влагу с груди Джера.

«Красавчик, ну какой же красавчик! — билась побежденной птичкой мысль. — Жаль только не мой, хотя, почему не мой? Я же могу сделать так, чтобы стал моим? Или не могу? Не попробую, не узнаю».

Джер провел большим пальцем по моей нижней губе, наклонился.

— Я хочу тебя поцеловать, и поцелую, моя медовница, — решительно прошептал он прямо мне в рот, глядя на губы. И поцеловал.

'О Улий! Это был не первый наш с Джером поцелуй, но предыдущий не считался. Губы Джера захватили мои в плен, его язык проник в мой рот и устроил там пляску вместе с моим. Все это было так волнительно и горячо, так интимно, словно он проник в меня не только этим способом. Я начала задыхаться и стукнула кулачком его по плечу. Джер немного отодвинулся, глубоко задышал, пытаясь успокоить свое дыхание. Я тоже пыталась унять мелкую внутреннюю дрожь. Внизу живота стало горячо и тяжело. А еще я поняла какого жирафа имели в виду мои братья, когда дефилировали в своих модных труселях по дому.

— Это что сейчас было? — уперлась я кулачками в его грудь, пытаясь отстраниться.

— Сам не понял, повторим? — прижал он меня еще крепче и наклонился, чтобы снова поцеловать.

— Ты пахнешь не так, — заметила я, отвлекая Джера от его желания.

— Ты тоже, — уткнулся он носом в мои волосы. — Гель не наш. — прошелся влажными губами по щеке, проложил дорожку из поцелуев по шее к ключицам, пощекотал носом ложбинку между грудей, поцеловал там. Его горячие руки гладили мои лопатки и спустились ниже, на талию. Одна ладонь оказалась еще ниже. Бедрами он прижимался к моим, и я чувствовала его мужское желание. И мне совсем не хотелось отталкивать Джера. Хотелось продолжения. Было и страшно и приятно одновременно.

«О Улий! Что я творю? Узнал бы отец, что я позволяю чужому мужчине касаться себя так интимно, проклял бы и выгнал из дома. Впрочем, я сама сбежала, и ему совсем меня не обязательно выгонять».

Я не поняла, как случилось, но я позволила Джеру поцеловать меня вновь. Но это был уже другой поцелуй. Из нежного он превратился в напористый, страстный. Руки Джера прижимали меня к себе, вдавливая в свое тело, словно хотели сделать нас единым целым. Я обхватила Джера вокруг талии, боясь свалиться ему под ноги, потому что почувствовала, что мои ноги предавали меня, отказываясь держать ослабевшее тело. Я поняла, что не смогу прервать то, что происходило сейчас, я прилипла к Джеру, а он ко мне. Полотенце грозилось вот-вот свалиться нам под ноги, и от осознания этого у меня взмокли ладошки.

Пол под ногами заходил ходуном. Послышалась громкая музыка. Хлопнула дверь. Мы не успели отскочить друг от друга. Джер придержал меня, поняв, что я не могу стоять на ногах. Прикрыл собой от вошедшего.

— Эй, ребята, вы что тут устроили? — сквозь громкую музыку послышался голос Мика. — Джер, мы так не договаривались, ты совсем спятил? Решил разложить свою медовницу прямо на матушкином ковре? А следы как потом объяснять? Отец же все равно увидит. — Мик шагнул в комнату, кинул на спину Джера синюю шелковую рубашку. — Оденься, распутник, и девочку не пугай. Гладкая рубашка тут же соскользнула на ковер.

Я спряталась за Джером, ткнулась носом в теплую грудь и захихикала.

— Эй, непорочная дева, отпусти уже этого срамника, пусть оденется, — попытался Мик заглянуть за Джера, обращаясь ко мне.

Джер повернулся к нему спиной, снова загородив меня.

— Мик, спасибо, дружище, не волнуйся за ковер, все под контролем, — глухо ответил Джер, повернув голову. — Спасибо за одежду, дальше мы сами. Ага? — кивнул он, указывая на дверь.

Я выглянула из-за плеча. Мик громко фыркнул.

— Вот так и помогай некоторым. Я сейчас, можно сказать, спас вашу брачную ночь, а они мне на дверь указали, — Мик с бурчанием отправился на выход. — Когда будете бракосочетаться по своим вастиханским законам, не забудьте, позвать нас в качестве свидетелей. — наставил он на нас указательный палец, подмигнул мне и скрылся, захлопнув за собой дверь.

— Ну что, моя фехтовальщица, переодеваемся? — поиграл Джер бровями.

Так завлекательно умел играть бровями только мой Джер. Я опустила глаза на его бедра. Жираф, кажется, спрятался, но не уснул.

Джер показательно положил пальцы на едва державшееся на бедрах полотенце, собираясь его снять. Я не двинулась с места.

— А давай!

В меня что, снова вселился Апис? Джер, кажется, понял мою уловку.

— Ну-ну, ты мне еще не жена, — он поднял рубашку, шагнул к кровати, выхватил из вороха одежды черные брюки. Демонстративно прошел мимо меня, громко хлопнув дверью в ванную комнату.

Я посмотрела на себя в зеркало. Печальное зрелище: губы припухшие от поцелуев, волосы разлохмачены, блузка в пятнах и помятая. Кое-как пригладив волосы, вытащила из вороха другую, такую же просторную блузу, переоделась. Ну а губы, что с ними сделаешь? Ничего, пусть такие остаются. И вообще, пусть завидуют молча.

Я присела на кровать, ожидая Джера.

Когда мы спустились на первый этаж, то не узнали комнату. Все было в дымке, сквозь которую пробивались разноцветные лучи. И дымовая завеса словно становилась цветной, искрилась, переливалась всеми цветами радуги и не только. Пятна двигались в такт громкой музыке.

Исчезли диваны и картины, живые цветы. Да и само помещение, показалось, стало большего размера.

Центр комнаты занимали танцующие, сбоку за высокой столешницей стоял Ник в смешном колпаке и разливал по бокалам напитки. Он кивал всем и улыбался, подмигивая и жестом предлагая выпить.

На высоких стульях сидели две девушки в коротких то ли шортах, то ли платьях и потягивали через соломинки коктейли. Я в своем оверсайзе казалась монахиней из обители дальних островов. Но уж лучше монахиней, чем сидеть в трусах в чужом доме и в чужом мире. Нет, я не была ханжой, и девочки выглядели прекрасно и гармонично, но… Кто знает, какие у них тут законы?

— Пойдем, — обнял меня Джер и потянул к диванчику. Оказывается, мебель расставили по периметру комнаты, и она была незаметна в дыму. Мы присели с Джером на дальний диванчик.

— Может, ты выпить хочешь или потанцевать, — предложил Джер.

Я помахала головой отрицательно.

— Спасибо, но нет, — посмотрела по сторонам, разглядывая танцующих людей.

— Ну тогда посиди немного, я сейчас приду, — встал Джер, — не заскучаешь?

Я пожала плечами.

— Не успеешь. — он нежно коснулся моих волос.

Джер скрылся в дверях кухни. Я наблюдала, как двигались две девушки уже на танцполе. Их стройные фигурки в коротких одеяниях напоминали живых куколок.

Я случайно подняла взгляд и замерла. Мне показалось? Надеюсь, что показалось. В толпе мелькнуло знакомое узкое лицо с крупным носом и тут же исчезло, в цветном тумане, человек как-то быстро повернулся ко мне спиной. Рядом с ним танцевала высокая девушка с длинными темными волосами. На белом холеном лице горели выразительные черные глаза, карминовые губы шевелились, повторяя слова песни. Она смотрела на меня, и я читала в них злость и презрение. Я хотела отвести взгляд от незнакомки и не могла, словно его приклеили. Меня затошнило, судорога пронзила одну ногу, потом другую. Я сцепила зубы, боясь закричать.

«Джер, где мой Джер. И вообще, что происходит?»

— Эй, Арелла, что с тобой? — я очнулась, передо мной стоял Мик и встревоженно смотрел в глаза.

— А? Что? — я смотрела на парня и не могла понять, что произошло. Было такое чувство, словно в голове образовалась черная дыра. Сердце готово было выскочить из груди, перед глазами летали черные мушки. По ногам снизу вверх поднимался жгучий холод, будто ползла ледяная змея.