Не к добру это, когда с мужчинами такое происходит, ох, не к добру. Уж я-то знала, не раз в драки между братьями встревала. И получала трепку, и синяки на моем теле появлялись.

Хорошо, что я умела ставить правильные примочки, и на утро следов не оставалось от драки. А еще знала парочку хитрых приемчиков, неприличных для девушек, но очень действенных с му…жчинами.

Правда, Диран просил применять их только в самых крайних случаях, когда уже больше ничего не помогало.

Я быстро натянула платье на мокрое белье и искала случая проскользнуть в дом мимо Джера. Мои манипуляции были такими наглядными, что он сразу разгадал мои метания и сошел со ступенек, отвлекая внимание гостя на себя.

О Улий! Как же я была благодарна ему за это! Мой джентльмен!

Я тут же взлетела на террасу и нырнула в дом. Но не пошла к себе в комнату, а затаилась за шторкой, подслушивая.

Да, согласна, подслушивать некрасиво, но такова жизнь — не подслушаешь, не узнаешь правды.

Звук шагов приблизился, они поднялись на террасу. Кажется, заскрипели кресла, значит, они присели.

— Так что привело тебя в мой дом, Алес? Что случилось? — спросил Джер.

— Решил проведать старого друга, давненько я не был в родовом поместье семейства…

— Мы виделись с тобой час назад, спрашиваю еще раз, что ты здесь делаешь? — перебил его Джер.

— Я сегодня утром разговаривал с Эбетой, и она жаловалась, что ты стал мало уделять ей время. Да я сам заметил, что ты пропустил две наши холостяцкие вечеринки, хотя последние недели не пропустил ни одной.

— Я посещал эти сборища, потому что так просил старший брат, и ты это знаешь. Давай продолжим наш разговор в другом месте. — заскрипело кресло, видимо, Джер поднялся. — Пройдем в дом, раз уж явился, выпьем чего-нибудь.

— Погоди, Джер, а кто эта девушка? Не из-за нее ли ты охладел к моей сестре?

— Не бери дурного в голову, Алес, Эбета это Эбета, а эта девушка простая прислуга.

От этих слов слезы из моих глаз брызнули, не спросясь, а ладони сжались в кулаки. Вот не знала, что могу быть такой обидчивой. Или Джер специально так сказал, чтобы унизить меня?

Щелкнули пружины второго кресла. Я на носочках устремилась в свою комнату, слыша шаги двух мужчин за спиной.

Не знаю, сколько времени прошло после того, как я ушла к себе. Первые минуты я металась от двери к окну и обратно, забыв про мокрое платье. Обида и злость полыхали, не давая вздохнуть полной грудью.

«Не плакать, не буду плакать», — уговаривала я себя, сжимая кулаки и шмыгая носом. Но слезы все же нашли дорогу сами, и в зеркале вскоре отразилось мое зареванное лицо с распухшим носом. Выплакав обиду, я взяла себя в руки, успокоилась и присела на кровать.

«Нужно поскорее убираться из этого дома, пока совсем не раскисла. А что я хотела? Кто я для него?» — спрашивала я себя мысленно и тут же отвечала: «Гость на три дня, а заодно кухарка во временном пользовании, пока его повариха в гостях нянчит внуков. Согласилась сама, теперь не жалуйся».

Но почему же тогда меня так рвет от его «простая служанка».

Противоречивость мое всё. Это я знала и никогда не отрицала. Как говорил старший брат: «Ты сама не знаешь, чего хочешь, и тебе от этого тошно, и нам от этого тошно, и всем от этого тошно».

Я с этим не спорила. Но я точно знала, чего хочу! И сегодня моя последняя ночевка в этом доме, и завтра я отправлюсь в столицу осуществлять свою мечту. Пешком или через портал, неважно. Но завтра ноги моей в этом доме не будет. И точка.

Естественно, никаких рекомендательных писем я просить не собиралась, обойдусь. Но от быстрого перехода в город я бы не отказалась.

Я достала из шкафа свой дорожный рюкзачок, вытащила кошель с монетами.

«Нужно посчитать деньги, это меня успокоит, — решила я, — всегда успокаивало». Хоть я и так знала, сколько у меня монет и каких.

Во всяком случае, когда в отцовском доме меня обижали, ну или я обижалась, моя маленькая тайна лечила мое сердце.

Пересчитывая монетки, я представляла себя хозяйкой маленького, но довольно популярного ателье, где шьют эксклюзивную, самую модную одежду и изготавливают «чумачедшие» головные уборы. Я мысленно представляла уютную комнатку, где клиенты в ожидании моего внимания сидят на диванчике и пьют сок из красной смородины, или какао, почти такое же, как варила крестная. Или я бы, когда немного разбогатела, купила кулинарный магический кристалл, и мои клиенты сами заказывали бы себе напитки и угощение.

Я высыпала из кошелька на постель свое «несметное богатство», разложив по стопкам монеты с разным достоинством.

Отложила в сторонку одну, с самым крупным номиналом. Эту монету мне подарила крестная. До сих пор помню, как она подмигнула и, вложив в ладошку золотой дукат, шепнула: «Он принесет тебе счастье».

Потемневшая от времени, с едва видневшимся профилем старого лорда с терновым венцом на голове. Я возлагала на эту монету большие надежды. За нее можно было оплатить помещение и купить ткань для первых заказов. А потом, потом бы я сумела развернуть свое ремесло, как мне нужно. Я потерла монету пальцем.

«Я справлюсь», — уверила себя, разглядывая профиль лорда.

Я легла на бок, обхватив свои сокровища. Снова представила себе маленькое ателье и комнатку для клиентов.

«А платье, оно мокрое, нужно переодеть. Как же я устала». — Глаза закрылись, голова стала тяжелой, я уснула.

Сон был таким сладким. Я трепетала, задыхаясь от желания в крепких мужских руках. По телу табуном шастали восхитительные мурашки. Диран обнимал меня, щекотал за ушком требовательными губами и горячим дыханием. В мой живот упиралось его твердая мужественность. Странно, этого никогда не было на самом деле. Диран не позволял со мной вольностей, а вот во сне мог… Или я могла себе такого надумать… только вот запах, это был не его запах, древесные нотки с мужским потом.

Я застонала во сне, испытывая томление в груди и внизу живота.

— Арелла, — выдернул меня из сна требовательный голос.

Я не сразу поняла, кто меня зовет, и где я нахожусь.

— А… Что? — Вскочила я, зацепила монеты локтем, и они рассыпались по шелковому покрывалу, одна звякнула на полу и, кажется, закатилась под кровать.

— Арелла, — навис надо мной Джер. — Переоденься, ты спишь в мокром платье.

Я коснулась рукой груди. Так и есть. Взглянула на постель, на покрывале темнело мокрое пятно.

— Простите. Не знаю, как получилось, — пробормотала я. — Я сейчас все просушу.

— Я сам высушу, а ты смени платье.

Джер подошел к окну, выглянул через занавеску.

— И на будущее, прежде, чем плескаться в моем бассейне, прими сначала ванну, — глядя в окно, произнес он.

Я покраснела от стыда и неловкости. Мало того, что влезла в чужой водоем без разрешения, так еще и грязная.

— Не волнуйтесь, сударь, завтра меня здесь уже не будет, — сухо произнесла я, собрав в кулак всю свою волю.

— С чего бы это? — возразил Джер, оглянувшись, и с интересом посмотрел на мои деньги. На его лице проявилось понимание. — А, я понял, как же я сразу не догадался, — шлепнул он пальцами себя по лбу, развернулся и подошел к кровати.

Я стала собирать монеты в кошелек, сползла вниз, наклонилась, достала две упавшие из-под кровати. Он молча наблюдал за моими движениями, когда я затянула шнурок, хмыкнул.

— И на каком поприще ты собралась покорять столицу? Хочешь стать актрисой в театре колдуний или подавалкой в таверне магов?

— Не угадали, — я спрятала кошелек в рюкзак.

— Ты снова говоришь мне «вы».

— Я заметила.

— Жалко.

— Жалко у пчелки.

— Старый баян.

— Плевать.

— Так куда ты собралась с такими мизерными накоплениями?

В голосе Джера прозвучал сарказм.

— Не ваше дело.

— А может, уже мое, только мы оба этого пока не знаем?

— Не говорите загадками, лучше скажите, вы откроете завтра мне портал в столицу, или я продолжу свой путь пешком?