— Если мы хотим попасть на вечеринку, то нужно поторопиться, Мик сейчас замутит что-нибудь перекусить, и мы начнем тусить. Как учит маменька, даже на званый ужин или свадьбу нужно идти сытым. А на тусовку так особенно.

В ванной нашлись два пушистых халата. В один из них я закуталась, когда смыла с себя вонь и грязь подземелий и полицейской клетки. Белье надела свое. Когда я вышла из ванной, Джер уже снял рубашку. Красавчик! Крепкое смуглое тело с накачанными мускулами и стройными ногами притянуло мой взгляд. Я вздохнула, не удержавшись. Кровь прилила к лицу, и я смущенно опустила голову.

— Ой, ой, что ты за швея такая, если боишься посмотреть на бюст клиента, — усмехнулся Джер. — И не только на бюст. — опустил он глаза на свои бедра и ниже.

— Я не боюсь, — вскинула я голову и возмущенно фыркнула.

— Оно и видно, — не поверил Джер. — А чего ж тогда краснеешь? — В человеческом теле нет ничего стыдного, есть только красота и привлекательность, — щелкнул он меня по носу, проходя мимо в ванную. — А еще желание получить наслаждение от такого же привлекательного и красивого, — развернулся он в проходе и показал язык. Согнул руку в локте и продемонстрировал накачанные мышцы. — Ну признайся, Арелла, красавчик же? — подмигнул он мне и призывно поиграл бровями.

— Ты невыносим, — закатила я глаза. — Нарцисс, чистый нарцисс. Пора лечить.

— Сама ты… фиалка… узамбарская… — с деланной обидой Джер отвернулся и закрыл дверь в ванную. Замок изнутри не щелкнул. «Он что, доверяет мне? Уверен, что не зайду, пока он моется? Или, наоборот, намекает? Ну уж нетушки, не дождешься, привлекательный и желанный».

Постучав, в комнату вошел Ник. Из-за вороха одежды, что он тащил, едва выглядывала его макушка.

— Арелла, я тут у матушки взял несколько нарядов, вы с ней почти одного роста, ты только чуть худее. — пояснил он, скинув одежду на кровать. — А это Джеру, папашкины штаны должны ему подойти. — вытащил он и положил сверху пару черных штанов.

— Спасибо.

— Не за что.

Ник ушел. Покопавшись, я выбрала широкие бархатные штаны черного цвета и синюю блузку.

Мягкий теплый халат согрел меня. Было так уютно в нем, что совсем не хотелось из него вылезать. И вообще, не хотелось никаких вечеринок. Я бы с удовольствием прилегла на кровать и уснула. Только сейчас я почувствовала, как устала за последние несколько часов. Никогда так не уставала, даже когда бежала с поврежденной ногой по ночной дороге.

'Малинки, малинки. Какие вечеринки?" — разболелась голова, и в разомлевшем теле появилась слабость.

Сейчас попрошу Джера вернуться домой, если это, конечно, возможно.

"Что там с его камнем, набрался он энергии в этом мире, чтобы вернуть нас в наш?'

С неохотой скинув мягкий уютный халат, я натянула штаны и блузку. Покрутилась перед зеркалом во всю стену напротив кровати.

«Вот тоже странность, зачем здесь зеркало? Да еще такое огромное? Гардеробная комната у них это, что ли?»

Я слышала, что многие богатые люди отводили под свои наряды целые комнаты и даже дома. Прикольно, особняк-гардероб, или квартира-гардероб. У богатых, конечно, свои странности. Хотя.

Я, кстати, мечтала в своем ателье тоже обустроить такие помещения. Почему нет? Ведь одежду можно шить не только на заказ, но и чтобы готовая была для любого случая. Вдруг кому-то срочно понадобилось платье для верховой езды, и ты такой бежишь в ателье «У Ареллы», а у нее все есть для любой ситуации, и остается только подогнать платье по фигуре.

Подшить платье на нужный размер быстрее, однако, чем сшить новое. А вот если, наоборот, нужно платье бОльшего размера, что делать тогда? Нужно подумать об этом, обязательно, но потом.

Наряд хозяйки дома был мне почти впору, только чуть широковат. Мик правильно заметил, что я худее. Для меня это, впрочем, оказалось совсем не проблема. Широкие штаны я подпоясала черным ремнем и прикрыла просторной блузкой.

«Легкий оверсайз не помешает вам, милая медовница, в чужом мире». — прошептал мне внутренний голос, намекая о здравом смысле и правилах разумного поведения'.

Только стоило сначала вспомнить, где я, и где здравый смысл с того самого момента, когда я сбежала из дома! Мало того, что поселилась в доме одинокого весьма привлекательного молодого мужчины, так еще и отправилась на свидание с ним в непонятное путешествие, и, мечтая оказаться в каком-нибудь романтическом месте, провалилась в чужой мир и теперь в полной зависимости от своего работодателя.

Но почему молчит интуиция и чувство самосохранения, будто все, что со мной происходит — судьба? И что со мной ничего плохого не случится, пока рядом находится Джер? А еще меня в последнее время совершенно не тревожили судороги. И это было и странно, и естественно одновременно. Жаль, спросить не у кого. Вернусь домой, обязательно спрошу крестную.

Но отчего-то при слове дом в моей голове всплыл умный дом Джера, а не родительский. Это меня немного обескуражило. К чему бы это?

За дверью ванной шумела вода, словно из небольшого водопада, под таким же только что побывала я. Мое воображение тут же нарисовало обнаженного Джера под тугими горячими струями, сердце мое забилось, и я шагнула в сторону запретной двери. Сомнение, что я делаю что-то сильно неприличное шевельнулось лишь на мгновение и свернулось клубочком в самом дальнем уголочке моей совести, словно задремавшая на солнышке кошка.

«Подумаешь, подгляжу, как моется мужчина. Что я там не видела?»

В доме отца я частенько нарывалась на неглиже братьев. Они, не стесняясь, могли пробежаться по дому в боксерах с дурацкими надписями на интересных местах: «Первый парень на деревне» или «Жирафа в тумбочке не спрячешь». Интересно, где они такие труселя покупали, точно сами, вряд ли Марта стала бы такое для них приобретать.

Чуть отворив дверцу, замерла, рассматривая крепкое мужское тело за мутной занавеской. Руки мужчины сновали по накачанным ногам, бедрам, возвращались к груди, снова к ногам через бедра. То, что скрывала туманная завеса, я легко дофантазировала сама. Кажется, Джер что-то напевал, мурлыкая себе под нос. Я залюбовалась его точными резкими движениями.

Можно смотреть долго на танцующее пламя костра, пенистые струи водопада и купающегося желанного мужчину.

Да, волнительно и маняще. Я почувствовала, как жар волной прилил сначала к лицу, потом прокатился по телу и замер где-то внизу живота. В какой-то книжке читала про бабочек и мотыльков, но нет, то чувство, что охватило меня в этот момент совершенно нельзя было назвать полетом насекомых. Тут было что-то другое, отчего мои ноги приросли к полу, а взгляд прилип к мужчине за занавеской.

«Ой, нет, зря я это затеяла, заявляла, что вполне порядочная девушка, а сама…» — наверное, солнышко спряталось за тучку, и моя совестливая кошка проснулась, намекая на чувство стыда.

Я шагнула назад, закрыв дверцу, мне показалось, или Джер перестал мурлыкать? Неужели он услышал, как я хлопнула дверью? Только не это. Как теперь смотреть ему в глаза?

Я случайно взглянула на себя в зеркало. На меня смотрела взволнованная девушка с горящими глазами и пылающими щеками.

«Э, нет, так дело не пойдет. Джер сейчас выйдет из душа и сразу все поймет, как только взглянет мне в лицо. Будем прятать следы преступления. Хе-хе. Ему необязательно знать, что я любопытная и неблагопристойная девица, — сама себе удивилась я. — И когда успела? Это все вредное влияние Джера, его шуточки и приставания. Тоже мне, великий соблазнитель».

Я вдохнула и выдохнула несколько раз, пытаясь успокоить свое заполошное сердечко. Приложила прохладные ладони к лицу. Кажется, мои щеки слегка порозовели, то есть стали не такие красные, и глаза перестали слезиться.

За дверью стих шум воды, послышалась возня и шлепанье по полу. Дверь отворилась, и вышел Джер.

«О Улий! Это еще что?» — кажется, мои щеки снова полыхнули, словно к ним поднесли огонь в дни чрезвычайной пожароопасности.

Но взгляд отвести я не смогла. Джер вышел почти голый, если не считать полотенца, небрежно повязанного на бедрах. От пупка под влажную ткань уходила темная аккуратная дорожка. На голове длинные мокрые волосы крутились колечками, заворачиваясь в локоны. На смуглом накачанном теле искрились капли воды.