— Все! Все! — закричал он сквозь смех, — Хватит!

— Черта с два! — засмеялась я, запыхавшись, и снова пыталась вырваться.

— Ты победила! — взмолился он, тоже трудно дыша, сквозь смех, — Все-е-е!

Я все еще посмеивалась, но расслабилась.

— Честно? — спросила я, посмотрев на него через плечо.

— Да! Честно, все...

Он отпустил меня, я села на пол и он подал мне руку. Я приняла ее и тоже встала. Боже, как же с ним мне здорово! Он быстро и коротко обнял меня и тут же отпустил, как в знак примирения воинов.

— Ладно, готовь, — с улыбкой сказал он, — Я пойду, переоденусь и принесу одежду тебе, — он оглядел меня с ног до головы и восхищенно вздохнул, снова смотря на мою блузку, — Жаль расставаться с этой рубашкой, — он снова посмотрел мне в глаза, — Она мне безумно нравиться!

Я дала ему подзатыльник, и он захихикал.

— Иди, давай, переодевайся!

Все еще смеясь, он удалился, а я достала из холодильника пиццу и положила ее в микроволновую печь, поставила на пять минут при температуре на семьсот пятьдесят градусов, — в самый раз для того, чтобы она была достаточно горячей, не люблю холодные завтраки. Спустя минуту Джек вошел в кухню в том же наряде, в котором пришел на выпускной, до этого на нем были джинсы и футболка. Но такой стиль в нем мне нравится больше, некая легкая небрежность подчеркивала его натуру, веселую и заводную, а официальность говорила о серьезности, ведь не каждый же парень захочет носить рубашки и галстуки все время. Я залюбовалась им, что даже забыла о том, что мне тоже нужно переодеться. Джек заулыбался, подавая мне одежду, которую принес — синие обтягивающие джинсы и белую длинную майку, а так же мой любимый зеленый кардиган, подходящий под цвет темно-зеленых глаз. Я взяла одежду и улыбнулась, опустив голову.

— Спасибо, — сказала я и сделала шаг к нему.

Но поскользнулась на воде, успев ухватиться за рубашку Джека. К сожалению, он тоже упал, придавив своим телом. Я замерла, дыхание перехватило, и я чуть приподняла голову, но поняла, что мы чуть не поцеловались. А потом я отстранилась, смутившись.

— Прости, — шепнула я, — Я не хотела.

Он поднялся и помог мне.

— Все в порядке, — Джек улыбнулся мне, — Я понимаю.

Я пошла в комнату Эрика (она была ближе всех к кухне) и там переоделась, сложив мокрую одежду в пакет. Потом вернулась в кухню, все это время думая о том, что произошло.

Джек подошел ко мне, беря за руку.

— Пошли есть, пицца готова.

Я снова улыбнулась.

Ну ладно, этот раз мы оба свалили на случайность, и хорошо. Я очень переживала за то, что его чувства ко мне совсем иные, и что это просто на просто испортит нашу дружбу.

Да, эта неделя стала для меня особенно интересной и открывала во мне вес новые чувства. В этот вечер мы с Джеком хорошо нагулялись по городу, он выпил несколько стаканов виски в баре, и мы оба жутко устали и торопились скорее отдохнуть.

— Можешь пока разогреть курицу, она уже в печи, или пожарить попкорн, он в холодильнике, — он включил печь и достал из холодильника попкорн, я улыбнулась, — А я пока в душ.

Я направилась в ванную комнату, быстро приняв горячий душ, не став тратить время на сушку волос, я оделась в черные шорты и майку, с логотипом Ck — Calvin Klein, и, чтобы волосы приятно пахли, я, как всегда, брызнула пару раз на них духами аромата «Slip into».

Когда я спустилась, он уже делил курицу в тарелке, а попкорн был уже в большом пластиковом стакане.

— Быстро ты, — заметил он, когда я прошла в гостиную и включала фильм.

В этот вечер мы решили отдыхать, просто сесть на нашем диване и смотреть фильм, который недавно вышел на экраны кинотеатров – «Круэлла».

— Сама себе удивляюсь, — улыбнулась я и расправила большой белый диван, чтоб можно было на нем развалиться, а потом села на него.

Через несколько минут Джек сел рядом и поставил попкорн между нами, а рядом с собой поставил еще один стакан виски, полупустую бутылку и периодически потягивал во время фильма. Я откинулась на спинку дивана, скрестив ноги. Джек последовал моему примеру и улыбнулся мне. Мы смотрели фильм. Очень психологический фильм, объясняющий природу поведения человека. Он показывает насколько детство влияет на характер, и конечно, на восприятие мира, но так же, объясняет природу поведения и многих человеческих поступков. Девочка-сирота стала стервозным и властным дизайнером. Мне было настолько интересно, что я даже не заметила, как с силой вцепилась в руку Джека. Мы одновременно посмотрели на его руку, а потом друг на друга. Джек улыбнулся, а я лишь невнятно пробормотала извинение, убирая руку, и дальше стала смотреть фильм.

— Она прекрасно играет свою роль, — тихо, почти шепотом, произнес Джек.

— Ты о чем?

— Ну, — сказал он, не отрывая взгляда от экрана, — Эмма Стоун, она прекрасная актриса, я, можно сказать, восхищаюсь ею.

Я фыркнула.

— Нашел чем восхищаться.

Мы посмотрели друг на друга. При виде моего недовольного лица, он улыбнулся.

— Да брось, это же фильм! Мне нравится, как она играет, вот и все.

— Ну конечно, — я снова уставилась в экран, сама не понимая, что это со мной.

Его это, похоже, позабавило, его улыбка была теплой и немного удивленной.

— Неужели это ревность?

— Что? — воскликнула я, — Вовсе нет!

Он тихо засмеялся, наклонившись ко мне очень близко.

— Ну конечно, — повторил он мои слова и поцеловал меня.

Я отвечала на его поцелуй, и это было изумительно, его губы были твердыми и в то же время нежными, ласковыми. Вкус виски придавал его губам немного горечи, но хуже от этого не стало. Я слегка отодвинулась, слишком смущаясь, чтобы посмотреть ему в глаза.

— О, Боже, — тихо сказала я, все же подняв голову.

Он засмеялся, очень нежно отведя мокрые волосы с лица, а потом просто улыбнулся.

— Все хорошо, — сказал он, снова наклоняясь.

И он снова поцеловал меня. ОН САМ ПОЦЕЛОВАЛ МЕНЯ. И это было лучшее, что я пробовала в жизни – вкус его губ. Я понимала, что все дело может быть в алкоголе, но мне было все равно. Каждая клеточка тела будто тряслась, пробивая меня дрожью. Я судорожно выдохнула, и он совсем немного отодвинулся, касаясь щекой моей щеки, и от горячего дыхания я снова содрогнулась.

— Ты дрожишь, — шепотом произнес он.

Я сглотнула.

— Я знаю, — так же тихо ответила я.

Я не отрывала полуприкрытых глаз от его губ, на которых появилась легкая улыбка, затем раздался тихий смех, и я заправила прядь волос за ухо. Он приподнял мой подбородок, еще раз мягко коснулся моих губ, поцеловал в лоб и обнял, взяв меня свободной рукой за руку, переплел наши пальцы. Плевать, если наутро он ничего не будет помнить, плевать на то, что будет завтра, на все, что будет потом. Сейчас я чертовски счастлива.

Даже хорошо, что он перебрал за просмотром фильма, и мы вот так уснули, обнявшись, а наутро, как и ожидалось, он ничего не вспомнил. Я проснулась, но не вставала, боясь потревожить его сон, хотя спал он и впрямь очень крепко. Его же пробуждение я отчетливо почувствовала, когда он застонал, держась за голову, все еще одной рукой обнимая меня. Я приподнялась, улыбаясь ему.

— Меньше надо было пить.

Он, похоже, только сейчас понял всю ситуацию, и застонал еще больше. Джек сел на диване рядом со мной.

— Карли, прости, — вздохнул он, — Если я себе что позволил или обидел тебя, прости.

Он с искренним сожалением взял мою руку.

Я рассмеялась.

— Успокойся, все хорошо. Ничего ты себе не позволил, — улыбнулась я, и спокойно взяла его руку, — Мы поели, досмотрели фильм и отрубились.

Он облегченно выдохнул.

— Ну, слава Богу, — произнес он, подтягивая меня к себе, — Иди сюда.

Джек обнял меня, погладил по волосам и чмокнул в макушку.

— Обезбол? – улыбнулась я.

— Угу, — промычал Джек, отпуская меня.

Он сел обратно на диван, а я принесла ему аспирин из аптечки и воду.