— Ты в порядке? — заботливо спросил он, я кивнула, — Это и есть царство Аида… — снова кивок.

— На самом деле это всего лишь вход, — сказал новый голос.

Мы резко соскочили и одновременно посмотрели на человека. Очень, очень высокий, в длинном до колен кожаном черном плаще, напоминающий пыльник. Черные до подбородка волосы, холодные, но красивые бледно-голубые глаза, точно толстый лед, тонкие губы, изящные движения, жесты, походка, красивый голос. Все это говорило, что передо мной стоит Аид, тот, кто устроил эти испытания, вернув нам наши жизни. При чем благодаря тому, что влюблен в мою сестру, и это заставляло меня испытывать перед ним чувство вины.

— Здравствуй, Аид, — сказала я.

Танат взял меня за руку, и я почувствовала прилив силы, тепла и любви. Я взглянула на него, Ангел подмигнул мне, улыбнувшись.

— Приветствую вас, дорогие мои, — Он направился к нам, — Вы двое припозднились с испытаниями, но это не имеет значения. Я рад видеть вас двоих.

— Мы тоже рады, — улыбнулся Танат, — Спасибо тебе за все.

Аид кивнул Танату, потом посмотрел на меня, и я улыбнулась тому, с каким теплом он ко мне относится.

— Неужто, очаровательная Эйрена даже не обнимет меня? — Я рассмеялась и сделала несколько шагов к нему, крепко обняла, он обхватил меня руками и, слегка покачивая, сказал:- Я очень по тебе скучал. И твоя сестра тоже.

Он отпустил меня и я отошла.

— Я тоже, Аид. Персефона здесь?

Он покачал головой.

— Нет. Можешь сказать мне свое земное имя?

— Карли, — улыбнулась я.

— Карли... — с задумчивой улыбкой проговорил Аид, — Очень красиво, хотя Эйрена звучит лучше.

Я снова улыбнулась.

— Нам пора в путь, не поделишься секретами выживания с нами?

Он кивнул.

— Вы пробудите там один месяц, хотя вам покажется, что всего лишь день, и это нормально. Вас ждет много опасного — песчаные бури, ветра, знойное солнце, хищники, среди которых и синоны. Высокие скалы, по которым нужно проползти, но самое опасное — мост, преимущество первых было в том, что он был прочнее, а вы последние, следовательно, вам будет труднее всех выжить в этом кошмаре, но это необходимость, чтобы доказать — вы имеете право на эту жизнь, вы заслуживаете второй шанс.

Внезапно все мои страхи возросли до небес, как я справлюсь? Заслуживаю ли я второй шанс? Имею я право на эту жизнь? Достойна ли я этой жизни?.. Мы отправились в путь, проходя в глубь пещеры Аида, даже не имея представления, что нас ждет дальше...

Пещера была темной, таинственной, такой тихой. Но внешность обманчива, поняла я, когда из одного углубления в стене послышалось рычание. Я посветила факелом и с криком отскочила от стены, с другой стороны встретила тоже самое. В углублениях, отгороженных железными прутьями, сидели химеры, гидры и прочие адские твари. Поднялся шум, вой, крик, похожий на скрежет.

— Господи, Эйрена! — воскликнул Танат, — Зачем?!

— Прости, — быстро проговорила я, — Я не хотела, правда.

Танат тряхнул головой, взмахнув волосами, мои были затянуты в высокую шишку. Он резко схватил меня за руку, и мы побежали, на пути появилась развилка — прямо, направо и налево. «Прямо как в русских сказках, — подумала я по пути, — И что же выбирать?».

Но думать долго не пришлось — по левому тоннелю к нам мчался огромный трехглавый пес, любимчик Аида — Цербер, двадцатифутовая тварь с горячей слюной, шерсть кроваво-красная, как и огромные глазища у всех трех голов, хвост похожий на змею. Своим бегом он создавал в пещере землетрясение, все вокруг дрожало, и мы рванули туда, где могли бы выиграть время, чтобы отдалиться от пса — направо. Он быстро нагонял. Не знаю, сколько мы бежали, но я искренне порадовалась, что большую часть времени уделяла быстрому бегу. И вот, наконец, спасительный свет в конце тоннеля. Я чуть не рассмеялась, но была слишком напугана, чтобы веселиться. Хотя в другой ситуации меня бы это позабавило. Но тут меня охватила паника — такой ли он спасительный, если пес и дальше продолжит гнаться за нами, что его остановит? Ответ пришел сам собой — мы выбежали наружу, пес тоже, но тут плюхнулся на задницу, точно на цепи. Да! Ох, как я была благодарна Гефесту, который сковал эти прекрасные цепи. Цербер не может покинуть пещеру Аида. Мы отбежали подальше, не рискуя находиться в такой близости с Адским псом, когда, наконец, мы выбрались из скалистой местности, оказались в пустыне, большой, сухой и пустой. И все же здесь нас ждали большие опасности. Мы с Танатом остановились, чтобы перевести дух. К моему большому удивлению, он громко расхохотался.

— Что? – улыбнувшись, спросила я, все еще с трудом дыша после «марафона».

— А ты молодец, — похвалил он, — Быстро сообразила, и даже обогнала меня. Не думал, что ты умеешь так бегать.

Я усмехнулась.

— Долгие и упорные тренировки. Без тебя, кстати.

Он покачал головой. Все добродушие с его лица исчезло, и я пожалела, что сказала это. И все же он заслужил.

— Идем дальше, — вздохнув, сказал он.

Мы двинулись. По песку идти было трудно, учитывая эту жару, которая, казалось, всегда царит в этой пустыне. Солнце сияло в небе и создавало невыносимую жаркую погоду. Можно было б сказать — а разве под землей есть солнце? Да, был ответ. Аид могуч, он сумел создать эту пустыню, ему подвластны наши жизни и жизни простых людей. Если б я могла воспользоваться своей силой, то навела бы облака, может быть даже небольшой дождик, но нет, я этого не могла. Мне вспомнилось, как в Нью-Йорке мне было приятно находиться под дождем, хотелось поделиться им с Джеком, моим лучшим другом детства... Как же это было сейчас далеко! Ох, я бы отдала все на свете, чтобы вернуться в свою Нью-Йоркскую жизнь! И чего я, спрашивается, так мечтала покинуть штаты? Сейчас больше всего мне хотелось бы вернуться в эту беззаботную школьную жизнь, дальше встречаться со своим преподавателем, а может быть, и с Джеком, хотелось бы не знать, кто я такая, и кто такой мой самый лучший друг — Джексон Ален, со своей солнечной улыбкой, которую я так любила. Я вспомнила свой выпускной вечер, то, как он неожиданно появился и то, как я была рада видеть его. Хотя я должна была понимать, что такая радость может быть очень недолгой, и чем счастливей человек, тем несчастней он будет потом. Мне вспомнились слова, которые я сама сказала утром после выпускного: «Я просто слишком счастлива, вот и все...». Да, невозможно быть настолько счастливой долгое время, потом все откликнется страданиями и болью. Я была тогда счастлива бесконечно, абсолютно и безмерно, так счастлива, что сама в это долго не могла поверить, и что теперь? Теперь я, можно сказать, у разбитого корыта, как старуха из сказки. Я потеряла все — друга, семью, любовь, даже просто радость обыкновенного утра, красоты. И только одно в моей жизни осталось — боль утраты и ненависть к самой себе. Я ненавидела себя за все, что со мной происходит.

Пока я раздумывала, Танат вел меня через пустыню, которая, как мне казалось, никогда не кончиться. Поднялся ветер, взметая в воздух песок, который закружил вихрем. Танат раскинул большие черные крылья, схватил меня за руку и притянул к себе, крепко обняв за талию и прижимая к своему телу. Я вначале не поняла, что произошло, пока он не закрыл нас, точно палаткой своими крыльями, прямо как у индейцев. Я старалась не смотреть ему в лицо, наша близость просто опьяняла, и внезапно захотела, чтобы эта буря не кончалась. Я подняла глаза, встретившись с ним взглядом, так хотелось потянуться к его губам, прижаться к ним своими, и не отпускать. Но я удержалась от этого, опустив глаза, и прижалась головой к его груди, слушая стук сердца. Мы переждали бурю, и когда все закончилось и ветер стих, я сильно об этом жалела. Он отпустил меня, отошел, ноги по щиколотку проваливались в песок, наши следы замело, но Танат не сбился со следа.

— Ты очень изобретателен, Ален, — сказала я, когда он отошел от меня, но все еще смотрел в глаза.