Да, я не заметила его, а следовало бы, и это жутко разозлило меня, но я не выказала никаких эмоций, просто стояла молча и смотрела, но все так же чувствовала боль, негодование, отчаяние. Его лицо тоже было непроницаемым, но все также неописуемо-прекрасным. Мы просто стояли, смотря друг на друга, во мне кипела буря эмоций, я сходила с ума. Все внутри меня сжалось, я пожалела, что не могу просто раствориться в воздухе, лишь бы не находиться под этим ничего не говорящим взглядом небесно-голубых глаз, я не смогу жить вот так! В горле встал ком, я не могла произнести и слова, а хотелось, очень хотелось! Хотелось накинуться на него с объятиями, поцелуями и шептать без конца о том, как я его люблю, как я скучала по нему и как ждала того, что мы будем вместе. Картинки в голове из моих воспоминаний были такими живыми, такими настоящими, мы с ним рука об руку... Нет! Я не могу поверить, что все это прошло! Я же люблю его, неужели он этого не понимает?! Неужели не осознает, как нужен мне, как я ему нужна?! Я не выдержала больше, просто отвела глаза и пошла мимо него к двери. Он зашевелился, пошел за мной в комнату, я хотела пройти и просто сесть на постель, но он мягко взял мою руку. Господи! По моей коже побежало электричество, я подняла на него глаза, изо всех сил стараясь не заплакать, что было непостижимо трудно. Он смотрел на меня с... сожалением? Нет, не этого я хотела, но вырвать руку не хватало сил — я чувствовала себя пусто и нелепо без его рук. Но я не хотела, чтоб он испытывал ко мне жалость, я хотела, чтоб он впился в меня с поцелуями, чтоб ласкал, любил, но не сострадал.

— Что тебе нужно? — с дрожью в голосе спросила я, не в силах сдерживать и тон, мне было больно. Голос был охрипшим от громкого рыдания и слез, это слишком для меня.

— Я... хотел с тобой поговорить.

— О чем? — с сарказмом в голосе спросила я.

— Об...

— ...о Саре?

Мне было жутко больно произносить ее имя.

— Да... то есть, нет... то есть...

— Что тебе нужно? — более жестко, но уже со слезами, которые не в силах была сдерживать, спросила я.

— Я должен перед тобой извиниться... Просто пойми меня, я... Прости, Карли.

Я посмотрела на него, слезы текли по щекам, падая на наши руки, он все еще держал меня за запястье.

— За что? — усмехнулась я, в моем тоне явно слышалось издевательство, — «Мы же лучшие друзья»! Тебе не за что извиняться. Уходи.

— Нет, Карли! Я виноват! Я столько времени, а потом еще и она...

Не было смысла выяснять «она» — это Сара. Я снова усмехнулась.

— Ну что же ты, она мне рассказывала, как влюблена в тебя, почему бы и нет? Она же Ангел, как и ты, а всего лишь друг.

Я выдернула свою руку, во мне кипела ярость.

— Да все не так! — воскликнул Джек.

— А как?! — тоже закричала я, — Как все должно быть, когда ты обнимаешь меня, когда целуешь как тогда, в Нью-Йорке, но утверждаешь, что мы друзья, а теперь еще и она?! Как я должна все это воспринимать?!

— Карли, прошу тебя...

— Убирайся! — закричала я. Мой голос сорвался громко, отчаянно. Он с болью в глазах смотрел на меня, я тоже не отрывала от него глаз, я была в истерике. – В тот день, когда мы смотрели кино, ты целовал меня. Я соврала, что ничего не было. Я соврала, потому что боялась, что это все испортит… а ничего и не было.

Джек приоткрыл губы.

— Я… я помню. Но я тоже боялся. Я струсил тогда, потому что не хотел тебя терять из-за того, что перепил, но я все помню, Карли. Но я не железный, пойми меня, пожалуйста!

— Что понять? – тихо спросила я.

— Я не могу так – вместе и не вместе. Мне трудно каждый раз ждать подходящего момента, и ведь для всех вокруг же очевидно, как я к тебе отношусь! Всем, кроме тебя… — он снова взял мои руки в свои, и я вздрогнула. Это буквально то же, что думаю каждый раз я. — Ведь ты же делаешь то же самое – ты обнимаешь меня, просыпаешься рядом со мной. И касаешься так, как друзья просто не могут, — он подошел вплотную ко мне, обнял и прижал мою голову к своей груди, — Но почему то продолжаешь повторять, что я твой друг. Карли, это безумно жестоко.

Я стояла и думала о его словах.

— Прости, — тихо произнесла я, — Теперь я все понимаю. Только нам раньше надо было об этом поговорить.

Джек вздохнул.

— Прости, — шепнул он над ухом, поцеловал в волосы и повторил: — Прости, что все испортил.

Он отпустил меня и просто вышел на балкон и спустился по пожарной лестнице, а я осталась наедине со своими эмоциями и снова, уже в тысячный раз упала у кровати, положив на нее руки и голову, закрыла лицо и громко зарыдала в одеяло, чтобы никто не услышал.

Я не могла уснуть, ворочалась всю ночь, мысли в голове были настолько угнетающими, что даже дышать становилось все труднее и труднее. Отчасти этому способствовала жара, стоящая в комнате, я снова настежь раскрыла балконные двери. Я вздрогнула. И как я смогла допустить, чтоб отношения между нами настолько испортились, как он мог такое допустить? Мне хотелось кричать от боли, поселившейся в моем сердце, хотелось разгромить все в округе, но я не чувствовала своего тела, я не чувствовала земли под собой, была лишь боль, разрывающая на части. И чего я добилась, прогнав его? Что я этим себе доказала? Легче мне уж точно не станет, но зачем тогда я это сделала, я ведь его люблю, я хочу быть с ним. Да, я закрыла ему свои двери, я вроде бы как и довольна собой. Но от чего же мне тогда так больно, от чего тогда сейчас так плохо?! Я просто идиотка, вот и все. Другого объяснения своему поведению я не видела. Я должна была простить его, должна была принять его извинения, но я этого не сделала. И теперь терзала себя вопросом — почему?! Почему я такая дура, что просто взяла и упустила его, не дав шанса. А ведь я не дала шанса не только ему, но и себе. Я сама лишила себя надежды на любовь, ту любовь, которая так долго была между нами. Солнце еще не взошло, когда я выбралась из душной постели, одела спортивную форму и вышла из корпуса, открыв двери своим ключом. Я пошла на корт, на беговою дорожку, я бегала около двух часов, до самого восхода солнца, а потом, чтоб не показываться на люди, снова, как и вчера, ушла в спортзал, начав там заниматься и проделывать все те же упражнения. День пролетел незаметно, и я была сильно голодна, поэтому к ужину пошла в столовую. Я заметила Джека сразу же, как только вошла — он стоял с подносом и выбирал, что есть, но я не подала и виду, что обращаю на него внимание. Ко мне подошел Сэм.

— Привет, Карли Джейн, — улыбнулся он.

Я одарила его самой очаровательной улыбкой, на которую была способна. И по его восхищенному взгляду стало ясно — сработал эффект обаяния Карли.

— Вечер добрый, — весело отозвалась я, и почувствовала на себе взгляд Джека, — Как твои дела?

— Да вроде... нормально.

— А «нормально» — это, по-твоему, как? — хихикнула я, он смотрел мне прямо в глаза.

Он опустил глаза, потом снова посмотрел на меня, стараясь не покраснеть.

— Я... Может, мы, э-э-э... то есть, может, ты дашь мне шанс…

Я мило улыбнулась ему, чувствуя теплоту в сердце. Мне не хотелось обижать его, не хотелось, чтоб Танат думал, что я все еще его люблю, не хотела показаться слабой. И все это в одном заставило меня произнести:

— Может, достаточно тусовки вместе или просто прогулки. На это я могу согласиться, о'кей?

Он просиял.

— О'кей. Когда?

— Давай завтра, к обеду.

— Идет, — он наклонился и поцеловал меня в щечку, я немного смутилась, — До скорого, маленькая леди.

Он ушел. Я заулыбалась сама себе, взяла гамбургер с кофе и, усевшись за столик, принялась за еду. Я была погружена в свои мысли, и даже не заметила, как ко мне подошел Джек, усаживаясь напротив меня. Я внутренне напряглась, а снаружи все так же была бесстрастна.

— Серьезно? Это сейчас типа месть? спросил он, вместо приветствия, и меня это немного взбесило.