Он слегка шелохнулся, разбудив меня, но сам продолжил тихо сопеть, и я поняла, что он еще спит. Не было ничего прекрасней его красивых черт лица, его тепла, его чудесного, потрясающего тела! Я провела пальцами по его животу, обозначая квадратики на его животе, этот пресс был сильным, мощным и крепким даже когда Джек спал, полностью расслабившись. Но тут я почувствовала небольшое напряжение его мускул — он зашевелился, и я быстро убрала руку. Потом услышала смех.

— Прости, — тихо сказала я, смущаясь.

Он не ответил, просто поймал мою руку и положил себе на сердце. Я чувствовала стук его сердца, которое билось быстро-быстро, что удивило меня — обычно оно было спокойным и билось ровно. Сейчас оно, можно сказать, бешено колотилось. Он почувствовал мое стеснение и снова засмеялся, тихо, сонно, сладко, хрипловато.

— Что смеешься? — спросила я.

Джек повернулся ко мне, его сонные глаза нежно смотрели на меня, и я просто таяла от этого взгляда небесно-голубых глаз.

— Ты прекрасна.

Потом он просто лежал молча, держа мою руку у себя на груди. Впрочем, я и не возражала — пусть молчит сколько угодно, лишь бы не отпускал руку. Его грудь была твердой, мускулистой, крепкой и горячей, и такой сильной, такой нежной, что просто перехватывало дух! Я погладила его, скользя по гладкой и немного смуглой коже, ловя от этого все чудесные ощущения, которые только могла. Он провел пальцем по моей руке — и что, именно это он имеет в виду под понятием «лучший друг»? Нет, решила я, я ему тоже не просто лучший друг. Вот только почему он молчит, почему не скажет о том, что любит меня? Он придвинулся ближе, обнял меня, и я положила голову ему на грудь.

— Карли, — тихим хриплым голосом позвал он.

— Что?

— Мне может сильно за это влететь, но я должен тебе сказать – уже совсем скоро Боги и Ангелы должны пройти через Тартар, через пещеры Аида, и это серьезное испытание. И нужна серьезная подготовка.

Я села, немного опешив от известий.

— Ого, и… и что там будет?

Джек сел рядом со мной, облокотился на свои колени, вздохнул и пожал плечами.

— Никто не знает, но мы должны справиться. И это опасно, насколько я знаю. Никто еще их не проходил, мы будем там все одновременно. У каждого из нас там будет своя трасса, свой маршрут, по парам.

— Но мы ведь сможем вместе.

Он заправил прядь моих волос за ухо.

— В этом и вопрос – ты решаешь, кто будет проходить их с тобой, и ты должна сама сказать об этом мистеру Дэнису, иначе они сами распределят нас совсем по-другому, по-своему, — он усмехнулся, — И да, они будут в бешенстве, когда узнают, что мы будем вместе в Тартаре.

— Хорошо, я скажу им сама, — хохотнула я.

Джек встал и подал руку мне. Я приняла ее, и он притянул меня к себе и обнял, положив голову подбородком на мою макушку, а я прижалась к нему и закрыла глаза, вдыхая запах кожи.

Испытания предстоят очень скоро, а я даже не знаю, что это такое, как они будут проходить и что же мне делать, чтобы выжить, чтобы пройти их. Я стала задаваться вопросом — имею ли я право на второй шанс? И чтобы разобраться во всем, я могла пойти только к одному человеку — Плутосу. Мистеру Дэнису – так его звали здесь, на Земле. Я прошла в главный офис здания администрации и постучала в двери кабинета директора, он откликнулся и я вошла. Плутос сидел в своем кресле за столом и разбирал какие-то бумаги. Увидев меня, он встал, улыбнулся и указал на стул, я прошла, и мы вместе уселись. За окном светило послеобеденное солнце.

— Здравствуй, Карли, — поздоровался он, понятно было, чем вызвана его любезность, — Чем я могу вам помочь?

— Мистер Дэнис, — я сделала небольшую паузу, и слегка улыбнулась, — Или точнее сказать, Плутос.

Он заулыбался, встал со стула и подошел ко мне, я тоже встала, и мы обняли друг друга.

— Я так рад, что к тебе возвращаются воспоминания!

Я с улыбкой провела рукой по волосам.

— Да, я тоже. Довольно странно быть собой и не собой.

Он тоже хохотнул.

— Это уж точно, тебе уже рассказали про испытания?

Я кивнула.

— Да, но толком все равно ничего не понятно, — усмехнулась я, — Ясно только, что нужно готовиться серьёзно, и что надо выбрать надежного партнера.

— Ты уже сделала выбор? – настороженно спросил он, держа руки в карманах.

— Да, со мной должен пойти Джек… э-э-м, в смысле Танат.

Он раздраженно вздохнул.

— Нет, Эйрена! Ты с ума сошла? Ангел смерти не лучшая компания для выживания в Тартаре! Я серьезно!

— Слушай, я понимаю, почему ты переживаешь…

— Да неужели? – всплеснул он руками, перебив меня.

Я взмахнула рукой.

— Да, представь себе! – воскликнула я, а потом продолжила уже спокойно: — Я понимаю, почему ты переживаешь, но ему я доверяю, как себе.

Я открыла для себя, что могу твердо отстаивать свою точку зрения и свои желания, и мне это в себе нравилось. Я поднималась по лестнице, загруженная мыслями, и даже не поздоровалась с Клэйдом, просто забыла про все на свете. Я не видела его всего пару часов, а уже скучала по нему, хоть и знала — он будет игнорировать все чувства. Но что, если это так и есть для него? Что, если он и в самом деле меня не любит, а я просто наивная дура, которая нафантазировала невесть что? Этого я боялась больше всего на свете. И все же я была рада и тому, что есть – он есть у меня, есть в моей жизни.

Я открыла двери его комнаты, просто так по привычке, без стука, хотела улыбнуться ему, скрывая все свои мысли и делать вид, что все хорошо, но... Он лежал в постели, обнимая Сару, прижимал ее к себе, целовал ее, оба лежали под одеялом, он гладил ее рукой по обнаженному плечу. О господи. Весь мир перед глазами пошатнулся. Да, сказать, мы просто друзья — это одно, но быть с другой женщиной? Это уже иное. Теперь до меня в полной мере доходил смысл того, насколько я сильно себя обманывала. Они оба резко обернулись ко мне, а я была не в силах ничего произнести, поэтому просто рванула бежать, сама не зная куда. Выбежав на улицу, я обернулась и посмотрела наверх, там, где была комната Джека. Сердце екнуло, бешено заколотилось от жгучей боли, я задыхалась, душа, казалось, умирала во мне, медленно разрывая меня на части. Мне так хотелось кричать, так хотелось раздавить свое сердце, чтобы просто не чувствовать этой боли. Боль, только жгучая, невыносимая боль. Я пошла к центральному кампусу — учебному зданию, мне казалось, что я разваливаюсь на части. В этом готическим здании находился спортзал — он был на первом этаже. Здесь находились самые разные тренажеры, шведская стенка, потолочные лестницы, канат, боксерская груша. Мне не хотелось ни о чем думать, я быстро переоделась в лежащую на «козле» форму и побежала по кругу, наворачивая километры. Зал был большой, просторный. Я размялась и перешла на тренажеры, потом на канат и ползала туда-сюда. То же самое делала с потолочными лестницами, и чувствовала себя при этом обезьяной, старалась не упасть. Но все это время постоянно Джек не выходил из головы, я все время только о нем и думала, и всю свою злость, ярость начала выплескивать на висящую боксерскую грушу, яростно и отчаянно стараясь забить ее, будто насмерть. Я боролась с ней так гневно, так яро, пока не поймала себя на том, что на ее месте представляю себе Джека. Я зарыдала, обняв грушу, будто заглаживая свою вину перед ней. Я была в отчаянии. За окном тем временем уже стемнело, солнце село, и небо заволокло тучами. Хотя на самом деле наверняка нет еще и десяти часов вечера. Я взглянула на свои часы — так и есть, и через двадцать минут начнется комендантский час, но для меня это было уже не проблемой. Сара сама как-то дала мне ключи от нашего корпуса, чтоб я могла приходить к ней в комнату, когда она устраивала у себя вечеринки, так что я могу не торопиться. Я перешла на шведскую стенку, тренируя мышцы, но мне было ужасно плохо, я была просто подавлена. Через полчаса мучений для стены я вышла на улицу — уже довольно темно, все улицы и тропинки кампуса пусты, почти во всех окнах погашен свет. Я вышла на корт и побежала по бетонной дороге вокруг поля, залитой специально для бега, сердце как будто уже не жило, там огромная дыра, поразившая его. Я все бежала и бежала, не в силах остановить себя, хотелось свернуть и убежать куда-нибудь отсюда, на совсем. Чтоб больше не видеть ни Джека, ни любимого в нем человека и Ангела. Я мчалась, пока ноги не отказали мне. Я остановилась и со слезами рухнула на колени, ободрав их, и опустила голову. Волосы, стянутые в шишку, растрепались, выбитые пряди длинной челки упали на лицо. Я встала, чувствуя себя разбитой на тысячи осколков, и пошла к себе в комнату. Прошла так тихо, что, казалось, никто и не заметил. Поднимаясь по лестнице, я чувствовала, как из обеих колен по ногам стекает кровь, было больно, но душевная боль заглушала физическую, и мне было плевать на эти раны. Я, не включая в комнате свет, сняла с себя всю одежу, натянула белый атласный халат и пошла в ванную. Я была поникшей, боль захлестывала меня с головой. Он уже не мой... Он не мой чудный Ангел, не мой Танат... Больше не мой Джек. Я вытерла слезы, наклонилась над раковиной, включила кран и умыла лицо. Когда я подняла голову, резко вздрогнула — в отражении, позади меня стоял Танат, скрестив руки на груди и прислонившись к стене у ванны. Я обернулась, вначале решив, что это просто галлюцинации. Но, не знаю, к счастью или горю, это, в самом деле, было так. Он пристально смотрел на меня. Что ж, видимо, я слишком была погружена в себя, что даже не заметила его здесь. Я снова отвернулась к зеркалу, посмотрев на себя — волосы растрепаны, пряди упали на лицо, глаза усталые, красные от слез. Но я не показывала ему своих эмоций, не считая того, что жгучую боль в глазах скрыть не могу, и снова повернулась к нему, посмотрев в глаза. Да, как же быстро все может поменяться, подумала я.