Новая-старая коалиция начала формироваться практически мгновенно. Туда вошли Австрия, Пруссия и больше всех потерявшая в прошлой войне Испания. Каталония, отторгнутая у пиренейского государства пеплом Клааса стучала в сердце каждого испанца, требуя отмщения. Впрочем, пока французский император был жив, к активным действиям стороны переходить откровенно опасались. Не зря говорят, что за одного битого двух не битых дают, Бонапарт за прошедшие двадцать пять лет отлично приучил соседей по континенту считаться с собой одной только величиной своего полководческого таланта.

Основной же проблемой галлов был наследник Бонапарта — будущий Наполеон II. Вернее, даже не от сам, а его возраст. «Орленку», как сына императора называли Бонапартисты, только недавно исполнилось девять лет, и было очевидно, что кроме внешних проблем Францию ожидает еще и тяжелая борьба за место регента. Мария Луиза Австрийская совсем не выглядела, как фигура способная в одиночку удержать власть, а значит ей вероятно придется опираться на кого-то из Наполеоновских маршалов. Чем все это закончится, было пока не понятно, но то, что простой смены власти Франции ждать не приходится, виделось весьма четко.

— Пациент поступил прошлым вечером с жалобами на острые боли справа внизу живота, тошноту, жар. Симптоматика ясно указывает на воспаление аппендикса и соответственно — необходимость полостной операции.

Большая круговая аудитория была приспособлена под проведение демонстрационных хирургических операций. Посреди амфитеатра стоял застеленный белой тканью стол, на столе лежал мужчина лет двадцати, даже с расстояния пятнадцати метров было видно, как ему не хорошо. Он то и дело пытался свернуться калачиком, принимая классическую позу эмбриона, и тихо скулил от боли. Вокруг него деловито суетились врачи в белых хирургических халатах и масках на лице. Хирургическая часть аудитории была отделена от зрительской большими стеклянными экранами в два метра высотой. Не бог весть какая защита от летающих в воздухе бактерий и прочей дряни, однако сам подход говорил о титанических сдвигах в головах российских врачей.

— Обратите внимание на лицо пациенту надевается специальная каучуковая маска, присоединённая трубками к резервуару с закисью азота, — продолжил тем временем комментатор.

И действительно, ассистент хирурга как раз в этот момент надел стимпанковского вида приспособу на лицо страдающего мужчины и крутанул вентиль. Если прислушаться, то можно было бы услышать, как зашипел подаваемый пациенту газ.

— Как подбирается дозировка? — Прозвучал вопрос из зала.

— Вопрос дозировки очень сложен, — признал лектор, — он зависит от многих параметров — пола, возраста, массы тела пациента, а также концентрации газа и пропускной способности аппарата для его подачи. К сожалению точные дозировки выявить пока не удалось, поэтому в работе мы ориентируемся на состояние пациента.

— На сколько газ может быть опасен? — Прозвучал еще один вопрос.

— Сама по себе закись азота в используемых дозировках малотоксична, поэтому если у пациента нет особой предрасположенности или сопутствующих заболеваний, то опасность невелика. Однако, необходимо все же признать, что в процессе наработки материала несколько неприятных случаев у нас все же имело место. Как только мы сможем оформить накопленный опыт в виде полноценных методических материалов, обязательно их опубликуем.

Что подразумевалось под «неприятными случаями» лектор предпочел умолчать, а уточняющих вопросов не последовало. Большая часть присутствующих были практикующими врачами и со смертью сталкивались каждый божий день, удивить или напугать их самой возможностью смерти пациента было невозможно. Другое дело — возможность, пусть даже порой совсем призрачная, его спасти…

— Фантастика! Правда, Николай Павлович? — Сидящий рядом на лавке министр общественного здоровья наклонился ко мне и тихонько выразил свое восхищение тем, что сейчас происходит внизу.

— И не говорите, Якоб Васильевич, — я покачал головой. — Нестор Максимович, земля ему пухом, за пятнадцать лет в должности министра небывалым образом продвинул русскую медицину вперед. А ведь еще двадцать лет назад даже простейшие полостные операции для пациента означали почти гарантированную смерть.

Несмотря на то, что идея использовать закись азота в качестве анестетика появилась еще в далеком шестнадцатом году, первые более-менее серийные операции с ее использованием начали проводиться только спустя пять лет. Как это часто бывает от голой идеи до ее воплощения в жизнь путь оказался сложным и тернистым.

Сначала нужно было отработать получение искомого вещества, потом провести испытания и подтвердить необходимый эффект. Провести опыты на наличие побочных эффектов и противопоказаний, сконструировать машину для хранения газа — не будешь же проводить операции прямо в химлаборатории — а также для удобной подачи его непосредственно пациенту, определить дозировки… Все это растянулось на добрых пять лет.

— Как видите пациент перестал реагировать на внешние раздражители, — лектор приподнял руку оперируемого и отпустил. Та свободно упала на стол, — в таком состоянии человек не чувствует боли и находится в неком аналоге сонного состояния. Это позволяет хирургу работать спокойно, не торопясь не боясь потерять пациента от болевого шока.

Сотни лет до этого боль была постоянным спутником хирургических операций, из-за чего врач был вынужден работать максимально быстро. Иначе человек мог просто загнуться от боли в процессе. Доходило до того, что самые «профессиональные» хирурги могли делать операции за считанные минуты, что естественно совсем не шло на пользу точности.

Доходило до совсем курьезных в своей трагичности ситуаций. В прошлой жизни я встречал упоминание об операции закончившейся 300%-ой смертностью. Хирург так торопился, что не только убил пациента, но еще поранился сам и порезал ассистента, отчего потом оба умерли от заражения крови. Не понятно, смеяться тут или плакать.

Вообще выживаемость пациентов на хирургическом столе всегда была удручающе мала, а при проведении операций на внутренних органах смертность опасно приближалась к абсолютным значениям. Поэтому хоть первую апендектомию провели в Англии еще почти за сто лет до этого, подобные радикальные способы лечения все еще были крайне редки. Банально вероятность убить человека была выше, чем спасти.

— Обратите внимание, ассистент хирурга протирает место надреза йодовым раствором, — тем временем внизу дело дошло до самого интересного. — Конечно же все инструменты были выдержаны в кипятке по методу доктора Максимовича, а руки хирургов вымыты с мылом и протерты спиртом.

Повсеместное внедрение антисептических правил резко снизило смертность при любых врачебных манипуляциях. Так, например, женская смертность от родильной горячки в специализированных заведениях, открытых сначала в Питере, потом в Москве, а затем и в других крупнейших городах империи, снизилась за десять лет в четыре раза! К сожалению, обученного персонала все так же не хватало, темпы его подготовки упирались в скудную материальную базу и недостаточное количество грамотных людей. Видимо передовые новинки медицины достигнут отдаленных деревень нашей страны еще очень нескоро. Впрочем, в образцовой деревне Киселева, уже вполне работал первый сельский фельдшерско-акушерский пункт. Глядишь удачный опыт со временем удастся экстраполировать и на другие города и веси необъятной.

Вообще для меня стало большим шоком то, что настоящий прорыв в медицине, которого за последние десять лет добились русские врачи, остался за пределами империи практически незамеченным. Ну то есть коллеги из Франции и Англии вероятно что-то слышали о наших исследованиях, во всяком случае микробная теория происхождения некоторых заболеваний, которая теперь стала в империи основной — просто по причине хороших практических результатов — была опубликована еще в 1814 году. Но при этом за границей врачи все так же продолжали считать мытье рук, инструментов, дезинфекцию и прочие направленные на уничтожение патогенных микроорганизмов мероприятие — глупостью и излишеством. Видимо, пока еще такого авторитета как, например, русские оружейники, наши врачи не снискали. Ну да ладно, проблемы индейцев, как говорится, шерифа не… Интересуют.