— Я? — Удивился великий князь.

— Ну а кто? Ты уже большой мальчик. Если носишь эполеты генерала — будь добр соответствуй. Или ты хотел подать идею, и чтобы кто-то другой вместо тебя доводил ее до ума? — Судя по выражению лица именно так Михаил и думал. Все же ему еще было только двадцать лет и какого-то реального опыта самостоятельно деятельности у него пока еще не накопилось. Впрочем, как известно, молодость — это тот недостаток, который быстро проходит, так что ничего страшного — научится. — Пообщайся сначала с тем же Аракчеевым, с другими артиллеристами. Узнай, чего бы они хотели. Сам подумай, что можно сделать в первую очередь, потом выбей на это дело финансирование у военного министерства, подбери людей, производственную площадку и вперед. Я в тебя верю.

Я хлопнул ошарашенного такой отповедью младшего брата по плечу и вновь повернулся к разложенным винтовкам. Взял ту что с болтовым затвором, открыл коробку с патронами и не отказал себе в удовольствии выпустить еще полсотни пуль по расположенной на том краю дистанции мишени. В конце концов, не могу же я сам тащить все направления. Пусть и другие напрягутся немного ради будущего страны и всего человечества.

— Господа! — Я в сопровождении незаменимого Муравьева быстрым шагом влетел в помещение, где за круглым столом уже сидело несколько человек. При появлении наследника они разом поднялись на ноги. — Прошу всех садиться. Вероятно, у собравшихся сегодня здесь есть много вопросов, о причинах данного заседания, однако прежде чем оглашать их я бы попросил Александра Христофоровича раздать собравшимся подготовленные формы о неразглашении.

Бенкендорф кивнул и раскрыв папку быстро протянул «коллегам» листы на подпись.

— Что это, ваше императорское высочество? — Удивленно поднял на меня глаза генерал Киселев. Он в отличии от некоторых других, видел подобные бумаги в первый раз.

— Это стандартная форма, подписывая которую вы соглашаетесь нести ответственность за разглашение услышанных сегодня сведений, — я обвел глазами собравшихся. — Не хочу никого пугать и не сомневаюсь в честности присутствующих здесь государственных мужей, однако вопрос, который будет сегодня здесь обсуждаться слишком важен, чтобы полагаться исключительно на доброе слово. Если у кого-то есть предубеждения по поводу таких вещей, он может покинуть собрание прямо сейчас.

— Подписывайте, это не страшно, — хмыкнул Сперанский и размашисто поставил автограф на плотной слегка желтоватой бумаге. Стандартным стальным пером моей фабрики, что приятно, — я уже таких с десяток подписал, пока, видите, жив и даже в Сибирь не уехал.

Комментарий Михаила Михайловича добавил остальным решительности, и они тоже расписались на своих бланках.

— Итак, господа, хочу вас обрадовать, — в протянутую руку Муравьев вложил подколотый скрепкой документ. — Его императорское величество Александр Павлович постановил создать секретный комитет по поводу решения крестьянского вопроса. Под моим руководством и с привлечением ограниченного количества специалистов. Можете ознакомиться, если интересно, — я толкнул обозначенный указ в середину стола и продолжил мысль. — Можете так же считать, что принципиальный консенсус насчет необходимости освобождения крестьян из крепостной зависимости достигнут. Теперь необходимо подготовить проект реформы, который бы позволил осуществить задуманное без больших социальных потрясений.

Ох как я кричал! Как я бесился! Мое возмущение просто невозможно было передать словами! В апреле 1819 года Александр подписал указ об упразднении крепостного права в Лифляндской и Эстляндской губерниях. В Прибалтике, короче говоря.

О чем-то подобном я помнил и из своей истории, но без подробностей, поэтому, когда оказалось, что всяким нацменам в империи опять создают условия лучше, чем коренному населению, я высказал брату все что думаю по этому поводу. Приводить этот монолог не буду, поскольку содержательного наполнения там было мало, а матерных конструкций — много.

Нет, императора в некотором смысле тоже можно понять. В Прибалтике сложилось сразу несколько факторов, делающих такой эксперимент менее болезненным. Во-первых, там исторически крепостного населения было меньше, во-вторых, непосредственно от надела там кормился не столь значительный процент жителей, как, скажем, в какой-нибудь Тамбовской губернии, поэтому крестьянам свобода была куда важнее сама по себе даже в отрыве от земли. Ну и в-третьих, на это дело поступил запрос от помещиков, которые постепенно переходили от аграрной модели к промышленной и нуждались в свободных руках. Все это понятно, но ведь должна же быть в стране и справедливость!

В итоге я получил разрешение на формирование комитета для выработки предложений по крестьянскому вопросу. Было у меня вполне обоснованное сомнение в том, что вся эта бодяга закончится чем-то конкретным, однако в любом случае нужно было с чего-то начинать. Даже если Александр в итоге не пойдет на отмену крепостного права, все равно накопленный материал будет полезен для меня в будущем.

— А почему комитет секретный, — задал вопрос генерал Киселёв. — Не лучше ли вынести важнейший вопрос на всеобщее обсуждение?

Павла Дмитриевича Киселева в отличии от других здесь собравшихся, мне рекомендовал сам Александр. Оказалось, что еще пару лет назад этот генерал подавал на высочайшее имя собственной разработки проект отмены крепостного права. Было бы сущим расточительством не использовать такого перспективного и мотивированного кадра.

— Лучше, — я кивнул, — но представьте, что начнется, если этот вопрос выплеснется за рамки этого кабинета. Мы просто утонем в обсуждениях и в итоге не добьемся никакого реального результата.

— Какой результат вы хотите получить, Николай Павлович? — Сперанский оказался единственным кто непосредственно заинтересовался самим текстом царского указа. Михаил Михайлович внимательно прочитал текст, отложил бумагу в сторону и задал вопрос. — Судя по тому, кто здесь присутствует, вернее не присутствует, вы не рассчитываете на одобрение нашей работы высших чиновников империи?

— Это так, — я откинулся на спинку кресла и задумчиво протарабанил пальцами по столешнице несложный ритм. — Мое предложение состоит в том, чтобы сосредоточиться пока исключительно на государственных крестьянах. Удельных и помещичьих отставить пока в сторону.

— В чем смысл? — Это подал голос Егор Францевич Канкрин. С ним я раньше знаком не был и пригласил его в комитет исключительно по старой памяти. У меня висело в голове откуда-то подчерпнутое знание, что этот экономист занимал пост министра финансов дольше всех прочих в истории Российской империи. Совершенно не помнил даже близко, в чем именно состояли его реформы, однако руководствовался достаточно простой логикой — идиот так долго на посту не продержался бы. Ну а ежели он умный, то человека всегда можно употребить с пользой, даже если в некоторых моментах расходишься с ним во взглядах.

— Смысл в том, чтобы начать, Егор Францевич, и при этом ничего не сломать. Не вызвать бунта или попытки переворота, — в узком кругу я мог позволить себе говорить относительно прямо. — Например в некоторых северных губерниях, где государственные крестьяне с трудом способны прокормить сами себя, давать волю можно хоть сейчас. Это никак на наполнения казны не повлияет.

— Мне такой подход нравится, ваше императорское высочество, — кивнул экономист. — Очень важно не навредить большим хозяйствам, которые в первую очередь и кормят империю.

— Вы хотите отпускать крестьян с землей или без земли? — Задал вопрос Киселев.

— С землей, конечно.

— То есть пример ликвидации крепостного права в Прибалтийских губерниях за основу взять не выйдет, — нахмурился генерал.

— Давайте я объясню, что хочу получить от вас по итогу, — Муравьев передал мне принесенную с собой папку, я открыл, достал оттуда листок со своими законспектированными соображениями и принялся их излагать почтенной публике. — Мне нужна комплексная программа наделения государственных крестьян северных губерний, в первую очередь столичной, возможно Архангельской, Пермской, Новгородской, Псковской или других, которые будут сочтены подходящими землей и волей. Необходимо определить, какой размер надела позволит крестьянской семье не голодать, определить, какое количество крестьян имеет смысл оставить на нынешнем месте жительства, а какое переселить на юг и восток страны. Размер необходимых на переселение и освоение новых земель сумм, возможно определить рамки каких-то переходных периодов, которые позволят сгладить потрясение от реформы.