Кроме того, договорились о том, что Россия получит возможность наладить транзит грузов и переселенцев через Центральноамериканский перешеек, с тем условием, что наши войска будут охранять указанную территорию, а также при необходимости содействовать лоялистам в войне против местных сепаратистов. Ну и по мелочи — поставки оружия, продовольствия в кредит, мир, дружба, жвачка. Жаль только, что договор подписали поздно и вторая группа переселенцев, отправившаяся в Русскую Америку, вынуждена была последовать по стопам первой. По длинному маршруту в обход всего Южноамериканского континента. Хотя с другой стороны маршрут через Никарагуа все равно раньше года эдак девятнадцатого, а то и двадцатого вряд ли бы заработал. Слишком уж велики расстояния и слишком уж медленно в эти времена двигается транспорт. А туда и войска нужно перекинуть и снабжение наладить и с местными как-то договориться. Маршрут опять же проработать заранее. Быстро все это не организуешь.

Пока, в общем, не было понятно, чем все закончится, однако для путешествий по Европе время было совершенно точно не самое лучшее.

На Урал мы отправились на одном из первых больших грузопассажирских пароходов, предназначенном не только для кротких местных рейсов вокруг столицы, но и для длительных переходов по большим Российским рекам. Девяностосильная машина с определённым трудом тянула пузатую плоскодонную баржу, иногда почихивая черным дымом, однако это было все равно гораздо быстрее чем под парусом или на веслах. Александра была в восторге: чего-чего, а пароходов пока еще кроме России мало, где можно было встретить. А так чтобы это были не просто игрушки, рассчитанные на увеселение почтенной публики, а действительно рабочие лошадки, так и вовсе. В Нижний Тагил мы прибыли 27 сентября под аккомпанемент зарядивших мелких осенних дождей.

— Вот присаживайтесь, Николай Павлович, извините за беспорядок, сами понимаете…

— Не особо, если честно, — то что я видел вокруг, мне не очень нравилось. Стройка стройкой, но и полный кавардак разводить тоже — последнее дело. — С чем связано отставание от утверждённого графика?

— Сложный рельеф, ваше императорское высочество, — Рерберг уловил в моем голосе приближающуюся грозу и перешел на более официальный язык. — Холмистая местность, приходится много проводить взрывных работ.

— Я думал с появлением нитроглицирина, эти работы наоборот ускорятся? — Я недоуменно поднял бровь, — на сколько я понимаю, новая взрывчатка куда более подходит для подобной деятельности чем тот же пироксилин, не говоря уже про черный порох.

Да, у нас наконец-то появился нитроглицерин. Пока еще в совсем небольших количествах и с большими проблемами — минимум два случая гибели рабочих, это то, о чем я знал, о всяких мелких инцидентах мне даже не докладывали — но тем не менее это был прорыв. Как оказалось, теоретически технология производства нитроглицерина сама по себе не слишком сложная. Основная проблема была в чистоте используемых компонентов, в которых даже наличие небольшого количества посторонних примесей изрядно увеличивало шанс на спонтанный взрыв. А вот с эти как раз дела обстояли весьма и весьма посредственно. Ну и конечно, не смотря на десятилетний уже опыт работы со взрывчаткой на нашем химическом заводе, подготовленных кадров все равно постоянно не хватало. Даже открытие вечерней школы для рабочих и отдельно — такого себе техникума при производстве никак не успевало закрывать кадровый голод постоянно расширяющихся фабрик. Привлекать же переселенцев из-за границы к «стратегическим» и «секретным» производствам я все еще считал слишком опасным. Тем более, что химическое производство пока еще оставалось под Питером — хоть мысль перенести его куда-нибудь в глубь страны уже имелась, — а значит всяких посторонних глаз тут было как блох на собаке.

— Это конечно так, ваше высочество, — пробормотал Рерберг. Инженер был в сущности еще очень молодым парнем и опыта управления такими большими стройками у него не было. Проблема была только в том, что подобного опыта еще не было ни у кого в мире. До нас столь масштабных железнодорожных строек еще просто никто не затевал. — Вот только с применением нитроглицерина на практике существуют известные проблемы. Не смотря на все меры предосторожности за четыре месяца у нас шесть несчастных случаев, четыре человека погибли.

— Понятно… — То, что с нитроглицерином начнутся проблемы, было очевидно с самого начала, однако изготовить из него динамит оказалось тоже не так просто. Над этим сейчас активно трудились мои химики, но до получения результата было еще достаточно далеко. К сожалению, с чем нужно смешивать капризную взрывчатку для придания ей большей стабильности, я не помнил, приходилось работать методом тыка. Научного и не только. — То есть проблема только во взрывчатке?

— Не только, — пожал плечами инженер. — Остро не хватает рабочих рук, местность вокруг не самая густонаселенная.

— Тааак… — Чувствуя, что нащупал корень проблемы протянул я, — и сколько сейчас человек работает на стройке.

— Не знаю, — пожал плечами Рерберг.

— В каком смысле не знаете?

— Ну… Они то приходят, то уходят.

— А зарплату вы скольким людям платите? — Я нехорошо прищурился, глядя на мгновенно вспотевшего инженера. То, что на стройке будут воровать — очевидное дело. Вот только вопрос в проценте сворованного и в соблюдении сроков а также качества строительства. Пока воруют по чуть-чуть, и это глобально не вредит работе, я был готов мириться с традиционным русским недугом. В конце концов всех казнокрадов не пересажаешь, но тут воровство явно пошло во вред делу. — Где у вас зарплатные ведомости? Сколько вообще получают тут работники?

— Не знаю, ваше императорское высочество, я такими вещами не интересуюсь.

— А чем вы интересуетесь, могу я поинтересоваться?

— Непосредственно ходом строительства, ваше императорское высочество.

— Понятно… — Я пробарабанил пальцами по столешнице, — а ну ка пойдем за мной!

Я поднялся и решительно двинул на улицу. Никогда не любил делать разносы, однако порой без хорошего пинка было просто не обойтись.

Строительная площадка выглядела такой себе гусеницей, медленно ползущей вдоль размеченной трассы. Где-то там впереди еще подрывали скалы, чуть ближе занимались формированием насыпи, потом укладкой шпал и рельс. По уже построенному железнодорожному полотну к месту строительства от Нижнего Тагила подвозили все необходимое: стройматериалы, инструменты, провизию. Пока повозки были на конной тяге, но уже в следующем году мы собирались переправить на Урал первый экспериментальный магистральный паровоз, способный тянуть несколько полноценных гружёных вагонов. Это должно было значительно упростить всю логистику стройки.

С началом дождей местность начала стремительно размокать, что явно тоже не добавляло скорости строительству. При этом отсыпать дороги щебнем — простейшее и напрашивающееся само-собой решение — почему-то никто не озаботился. И это при том что при взрывных работах этого добра должно было оставаться с запасом. Понятно почему — исключительно по общей русской безалаберности.

— Ты, — я подошел к одному из рабочих только что закончивших укладку очередной шпалы и засыпающим ее щебнем.

— Я, ваша милость… — Мужик выглядел совершенно обыденно: суконный кафтан, перепачканный пылью, такие же штаны, лапти с обмотками, на голове почему-то теплый не по погоде треух. Впрочем, выглядел головной убор столь потрёпанным, что вероятно уже мог считаться скорее всесезонным, чем зимним. Обветренное лицо и растрепанная борода затрудняли идентификацию возраста, но на первый взгляд я бы дал рабочему лет тридцать.

— Ваше высочество, — перебил мужика Рерберг.

— Да какая разница, — отмахнулся я. Вот бы еще сейчас перед мужиком с лопатой титулами хвастаться. — Тебе сколько платят за работу?

— Дык это… — Мужик, явно не ожидавший такого вопроса немного растерялся. Почесав затылок здоровой мозолистой пятерней, он потупил несколько секунд и выдал ответ, — четыре копейки в день. Ваше высочество.