– Конечно. Я же твой брат.
– На один с половиной процент.
– Плевать на проценты.
Аннабель улыбнулась.
Даже минута на ногах принесла дикое ощущение усталости. Она снова села и положила голову Эйрику на плечо.
– Это его книга. – Он взял со стола рукопись и положил Аннабель на колени.
Она сглотнула и осторожно коснулась белой поверхности кончиками пальцев. Кольнуло электричеством. Слабо, очень слабо. Бумага все еще хранила отпечаток его личности. На этой бумаге писал он. Айвин.
Это был роман на языке другого мира, пропитанный древней магией, дышащий морем, лесом, мхом и холодом причудливых мегалитов.
На самодельной картонной обложке был изображен дом. Обычный деревянный дом с распахнутыми окнами, откуда лился золотой свет. Если приглядеться, то можно было разглядеть внутри фигуру. Аннабель узнала стиль Эйрика. Он рисовал редко, но его рисунки всегда отличались техничностью и самобытностью. Будто бы жесткий каркас обволакивала мягкость и магия. В конце концов, не зря же он стал инженером.
На корешке снизу он нарисовал герб Кенельмов – ракушку, в которой без труда можно было разглядеть золотое сечение. Теперь она стала логотипом арт-резиденции Эйрика.
Книга называлась «Источник света» или просто «Свет». Но об этом Аннабель узнала позже, когда Айвин, которого на самом деле звали другим именем, начал учить ее своему языку.
– Я ничего не понимаю, – произнес Эйрик. – Буквы меняются. Когда я пытаюсь переписывать, получается совсем другое. Вернее, сначала мне кажется, что я пишу верно, а потом буквы меняются.
– Они не меняются. Меняется все вокруг, – прошептала Аннабель. – Так говорил Айвин. Вселенная постоянно меняется, и только их язык остается константой. Как… как скорость света.
– Скорость света не константа. Ты должна это понимать.
– В идеале это константа. В идеальном вакууме.
– Только идеального вакуума не существует.
Аннабель кивнула. Идеального вакуума не существует. А уж сколько сред, в которых даже электроны могут двигаться быстрее фотонов. И все же фотон – единственная частица без массы покоя. По крайней мере, единственная открытая на данный момент.
Некоторое время они листали рукопись. Аннабель сходила в душ и оделась. Затем они заказали еды и пообедали.
После она почувствовала себя лучше. Силы возвращались к ней.
В доме Эйрика, на территории порога, она крепла быстрее, чем в каком-либо другом месте. Наверное, поэтому он и привез ее сюда, а не в больницу.
Как только Саншель оказалась у кромки воды, что-то случилось. Но что?
Берег. Кромка воды. Порог.
Она что-то чувствовала. Начинала понимать. Сестра Айвина сказала, что он вобрал в себя почти всю магию озера. Видимо, что-то досталось и Аннабель. А основной удар приняла на себя Саншель. Бедная-бедная Шелл.
Она пропала и теперь она где-то далеко. В другом мире. Где-то в таком месте, где Аннабель практически не могла почувствовать ее. Что это значило?
Она не могла поверить, что Саншель больше нет. Нет. Было что-то третье. Аннабель не могла понять, что именно.
Если бы они могли повернуть время вспять и не ехать к тому озеру. Тогда Саншель и Айвин все еще были бы здесь. Рядом с ней, рядом с Эйриком.
Но Аннабель знала, что так это не работает. Одного желания недостаточно, чтобы переместиться в прошлое. Знала она и другое. Ее возможности помогут найти их обоих.
Эйрик пока оставался рядом, хотя она понимала, что дальше их пути расходятся. Аннабель понимала, что сейчас каждый из них должен быть один, и другие будут лишь мешать. Она должна идти одна, а Эйрик должен остаться здесь. Иначе у них совсем не останется времени.
Проблема заключалась в том, что Аннабель никогда не была одна. Семья, партнеры или друзья – всегда кто-то был рядом.
И даже сейчас.
Они с Эйриком искали подсказку в рукописи Айвина.
Она прочитала три главы, когда они отправились к озеру и сейчас читала четвертую. Аннабель взяла с собой одну из копий рукописи. Оригинал она решила оставить Эйрику.
Когда она уходила, Эйрик спал в своем кабинете. Полулежал на диване с папкой документов в руках. Она хотела разбудить его, чтобы попрощаться, но в последний момент передумала.
Но Эйрик не был бы Эйриком, если бы так просто отпустил ее.
– Ты знаешь, куда идти? – спросил он, открыв глаза.
– Нет. Может, попробую найти семью Айвина.
– И ты думаешь, что сможешь справиться с ними одна?
– Не знаю. Может быть, я смогу их уговорить отпустить его.
Эйрик покачал головой.
– Я найду их, – сказала Аннабель. – Я смогу найти их обоих, и мы вернемся домой. Все будет хорошо.
Аннабель осторожно поцеловала Эйрика в лоб и шагнула за порог. В другой мир.
ПРОКЛЯТЬЕ
Немало времени понадобилось, чтобы все понять.
Она не ведьма, вернее, не всегда была ведьмой. Но и та, что сидела на этом троне до нее, когда-то раньше тоже не всегда была ведьмой.
Как и другие до нее, она стала пленницей. Ведьмы сменялись, одна за другой. Вечный круговорот. Всех их объединяло что-то. Что именно?
Однажды и ее одолеет тоска по миру. Тогда она заставит кого-то другого занять ее место.
Кого?
Страшно представить, что она будет способна на это. Но она представляла, как десятилетия, столетия, тысячелетия могут изменить человека. Даже годы, месяцы или дни могут все изменить. Но теперь у нее было много времени – гораздо больше, чем у обычного человека. Все время мира. И чуть-чуть больше.
Она почти не могла двигаться – платье не позволяло. Каждый день оно меняло цвет и ткань. Чаще всего оно было из фиолетового шелка. Тяжелого, очень тяжелого. Оно скрывало ступени постамента, на котором стоял трон, и мозаику на полу.
Перед ней появлялись книги. Теперь она могла читать на множестве языков, живых и мертвых.
К ней приходили люди и не только люди. Они отдавали свою магию, свою молодость, свое призвание. Что угодно. Но ни у кого ведьма не просила свободу.
В прошлой жизни она была совсем другой. Она слишком сильно ценила свободу. Сильнее всего прочего, наверное. Хотя нет. Была одна вещь важнее свободы. Но она не могла вспомнить, что именно.
Она не знала, кем была раньше. Та ведьма заставила забыть, как она и просила. Но она все же видела фрески на стенах и самую большую на потолке. Отрывки ее прежней жизни. Зачем? Зачем они были здесь? Она не понимала, зачем показывать ту жизнь, которую у нее забрали? А ведь когда-то так же забрали жизнь той ведьмы. Бесконечный круг, из которого невозможно вырваться.
Кто же нарисовал эти фрески?
ПРОБУЖДЕНИЕ
Эйрик забросил все свои дела, передал свою часть чертежей по передвижению Аньесхеде другим людям, пытаясь разобраться в том, как работает этот странный меняющийся язык. Иногда казалось, что вот-вот, уже почти, но что-то постоянно ускользало.
Он сидел у себя в кабинете, окруженный книгами, исписанными и скомканными листами, уставший и одинокий. Рядом не было ни Аннабель, ни Саншель. Никого.
Эйрик остался один. Как раньше.
Как когда-то давно, когда он был еще ребенком.
Именно тогда оно проникло в его дом. Оно пришло тихо, в полночный час, когда он глотал кофе и пытался, пытался, пытался понять язык Айвина.
Эйрик не спрашивал, как оно попало в дом. В конце концов, его дом был порогом. Его дом стоял над спиральной мегалитической конструкцией, вокруг которой и построили город. Потребовалось очень много работы, чтобы поставить эту древнюю землю на рельсы.
Оно возникло из ниоткуда в его кабинете и спросило детским голосом, выглянув из-за его плеча:
– Скучал по мне?
ПРОРОЧЕСТВО
Он открыл глаза.
Большая незнакомая комната. Просмоленные деревянные стены. Из окна лился солнечный свет. Пахло ромашками и еще какими-то цветами, названия которых Айвин давно забыл.
Светловолосая девушка сидела на полу и плакала навзрыд. Он знал ее. Рия, младшая сестра по отцу. Они не виделись много-много лет, но он не хотел, чтобы ей было грустно.
