— Дяденька, здесь слишком мало.

— А-а-а, прости, сейчас добавлю, — лекарь демонстративно стал закатывать рукав. — Счас как добавлю! Научись читать, прежде чем врать!

Однако гонец получать добавку не собирался и, ловко уклонившись, бросился прочь, не забывая на ходу верещать:

— А вот и не догонишь! Старый скряга!

Прямо на ходу он подхватил с мостовой комок конского навоза и запустил в лекаря. К счастью, не попал, но судя по хохоту это было и не важно.

Убедившись, что в него больше ничего не будут кидать, Рентан отошёл чуть в сторонку и вскрыл письмо. Ничего интересного по тексту он не нашёл — обычное, немного настойчивое, абсолютно стерильное в плане официоза приглашение зайти по такому-то адресу.

Что это за организация такая «Общество беженцев Оренгарда» лекарь прекрасно знал, так как регулярно платил взносы, хотя сам из общего фонда ни разу не взял ни гроша. Возглавлял её Локто Хорен, и он же, судя по подписям и почерку, был отправителем. Почему своё приглашение он оформил именно так, Рентан гадать не стал: идти было не так чтобы далеко, и проще всего выяснить, зачем вся эта конспирация — это спросить у главного конспиратора.

«Общество беженцев Оренгарда» располагалось, разумеется, по чистому совпадению, там же, где и магазинчик «Лучшая тысяча зелий Кальциниуса», владел коим не некий чудаковатый тип со странным именем, а вполне обычный Локто Хорен. О том, где остальные не столь хорошие зелья, хозяин непременно с улыбкой отвечал что-то вроде:

— У моих конкурентов, разумеется. Рискнёте проверить?

Рисковали немногие. Справедливости ради — обман покупателей или чрезмерная экономия на ингредиентах в число недостатков Локто не входили. Этим-то продаваемая им продукция и выделялась в первую очередь.

«Лучшая тысяча зелий» располагалась, как говаривали местные, ссылаясь на давние времена, «на стыке двух городов» — аккурат возле крупнейшего моста через Власву. Для торговли это было наилучшим местом в городе — из-за непрерывного потока людей. А вот для желающих добраться туда из остальных частей города, особенно с той его части, что располагалась на левом берегу реки — нет, из-за постоянной толкучки, заторов и грязи под ногами. Ни одна мостовая здесь не держалась дольше пары месяцев — всё из-за близости реки и интенсивного движения. Называлось это всё соответствующе — Чумазой набережной.

По дороге к Локто Рентан успел вкусить все прелести данного района: и с криком потолкаться, и лишь чудом избежать участи быть перееханым возом, и, конечно же, измазаться в грязи.

«Лучшая тысяча зелий» как обычно заманивала свежевыкрашенным фасадом и магически поблескивающей вывеской, которая ночью наверняка смотрелась особенно красиво.

— К хозяину, он у себя? — стоя на пороге и отряхиваясь, спросил Рентан у продавца.

Тот, отвлекшись от других посетителей, хотел было прогнать невзрачно выглядящего грязнулю, но, прищурившись, опознал в нём лекаря и указал на дверь за спиной.

— У себя, — его лицо перекосила мерзкая ухмылка, — но он не один.

Спрашивать, с кем именно мог быть Локто рано утром, не имело всякого смысла — решать дела, связанные с торговлей, он предпочитал во второй половине дня.

— Всегда мечтал познакомиться с девушкой, носящей имя Рогнеда, — ухмыльнулся в ответ Рентан.

— А это не она. Какая-то девица явилась вчера ближе к ночи. С тех пор гостит.

— М-м-м, а говорил «не сезон», — не особенно удивился такому повороту лекарь и с позволения продавца направился во внутренние помещения магазинчика.

Там скрывался целый лабиринт из коридоров, проходных комнат, тупиковых комнат и лестниц. Локто, перестраивая это здание под себя несколько лет назад, попытался совместить несовместимое, попутно нарушая правила геометрии в части соблюдения объемов. Помимо самого магазина в «Лучшей тысяче зелий» имелись также алхимическая лаборатория, склад, включавший и ледник, подвал, небольшая канцелярия, рабочий кабинет Локто, а также несколько жилых комнат, неопределённое количество кладовок, кухня, и уборная с внушительных размеров медной ванной, вызывающей зависть у половины города. Всё это каким-то неведомым образом умещалось не в самом крупном трехэтажном строении.

Заблудиться здесь было легче лёгкого, и лишь богатый опыт посещения данного места неизменно спасал Рентана. И этот раз, несмотря на измученность, исключением не стал. Искать дельца лекарь даже не думал. Вместо этого сразу же направился к нему в кабинет. Локто, разумеется, отсутствовал, но дверь оказалась открыта, что Рентан посчитал вполне достойным поводом зайти.

В нос ему сразу же ударил густой запах чернил, пыль и неимоверная сухость. Последнее объяснялось очень просто — здесь хранилось огромное количество различных бумаг, от договоров и контрактов до редких рецептов, поэтому с сыростью боролись всеми доступными средствами, включающими и магию. Только с её помощью и никак иначе во Власве, особенно так близко к реке, можно было добиться настолько впечатляющей сухости воздуха.

В целом, кроме кип бумаг, ящиков для кип бумаг и шкафов для ящиков с кипами бумаг, здесь было только окно с мутным стеклом, рабочий стол со всем необходимым инвентарем, массивный сейф и два кресла. Опытный Рентан без всякого стеснения плюхнулся именно в «хозяйское». Второе, то, что стояло напротив, выглядело точно так же, но зная Локто, можно было предположить, что гости сидели с куда меньшим комфортом, чтобы не засиживались.

Ждать пришлось довольно долго. Рентан успел изучить добрую треть бумаг на столе и даже поправить пару рецептов, прежде чем явился явно запыхавшийся Локто. Судя по халату, безуспешно скрывавшему ночную рубаху, и общей растрепанности — прибыл он аккурат из кровати.

— Неужели мне удалось помешать измене знаменитой Соловушке? — не скрывая некоторой надежды, поинтересовался лекарь.

— В основном тебе удалось помешать моей краткой попытке поспать, — в тон ему возразил делец. — А Рогнед… кхм, Соловушка тут каким боком?

Лекарь в ответ только развёл руками, даже не предпринимая попытки встать с места. Как и ожидалось, в гостевое кресло делец даже не подумал сесть, вместо этого попытавшись освободить своё.

— Не по тебе креслице-то! Оно на меня рассчитано!

— Я заметил. Понятия не имею, как тут нужно раскабаниться, чтобы занять хотя бы его треть.

— Вот именно!

Однако Рентан, несмотря на некоторое неудобство, даже не пошевелился, но Локто просто так отступать не спешил:

— Или, может, ты наконец решил почувствовать себя на месте человека, который занят чем-то по-настоящему важным? Чем-то достойным своего таланта в полной мере?

Рентан поморщился от последних слов.

— Я как-то знавал человека, который так же оценивал мой талант. Правда, тогда он был уверен, что я уже занят чем-то важным и чем-то достойным моего таланта.

— И что было дальше?

Лекарь не стал отвечать, только выразительно поморщился и напомнил:

— Кажется, ты хотел меня видеть?

— Да, только не думал, что Миловида тебя отпустит вот так сразу же. — Локто ехидно ухмыльнулся, почёсывая щёку. — Неужели поверила приглашению?

— Она его не видела, но уверяю, если бы увидела, больше бы ты из лечебницы живым не вышел.

— А ещё лекарями завётесь! — притворно возмутился делец. — Разве вы не должны облегчать страдания там, врачевать, м?

— Поверь, те, кто лечит людей, лучше кого бы то ни было знают, как причинять страдания и увечья, — сказав это, Рентан вернулся к прежней теме, демонстрируя трясущуюся руку: — Миловида меня выгнала на сегодня.

— Зная тебя и твоё отношение к местному алкоголю, предположу, что это совсем не из-за весёлых возлияний в интересной компании? — поинтересовался Локто, который не мог не заметить, в каком состоянии находится его собеседник.

— Ты не совсем прав. Эту ночь я провёл в компании одной, м-м-м, выдающейся особы и затейливого шпиона. Это вполне можно назвать интересной компанией. Правда, веселья мною замечено не было, — лекарь помрачнел, вспомнив произошедшее, и добавил: — лучше бы я перебрал дешёвого пойла и нашёл себя поутру в чьей-нибудь кровати, о чём бы долго ещё жалел.