— Именно! — я прищёлкнула пальцами. — Итак, кто у нас имеет второй облик?

— Дифы и коры. И нет, лично я перекидываться не умею.

— Я слышала о том, что дифы утратили эту способность, — призналась я, с любопытством изучая лицо напарника. Представить его пушистым хитрым зверем удавалось с большим трудом. Тем не менее, именно так когда-то выглядели его предки в своей второй ипостаси.

— Почти, но не совсем. В моей семье некоторые умеют становиться зверем.

Настал мой черёд удивляться. Вот теперь я от него точно не отстану, пока не выясню подробности. Но не сейчас.

— Остаются коры. Насколько знаю, другая внешность у них зависит от внутреннего содержания, — проговорила я, припоминая о том, чему нас учили. Представители этой расы считают свой второй облик чем-то сакральным, а потому у них не принято говорить об этом с другими и уж тем более показывать, без веской причины. Коры называют свою вторую ипостась «истинным воплощением Духа». Но большую часть жизни они проводят в своём изначальном виде. В связи со всем этим, известно о них совсем немного.

— Теперь нужно уговорить её нам показаться, — в предвкушении потёр руки диф. Дело оказалось на редкость приятным, если не считать маленького побочного эффекта, ударившего по его чуткому обонянию.

— Не думаю, что это будет просто. Предлагаю дождаться нашу радушную хозяйку, — предложила я, поднимаясь со своего места.

Я собиралась проявить элементарную вежливость и прибрать со стола за собой и напарником. Собрав грязную посуду, я сгрузила её в мойку и принялась за дело, бережно ставя вымытые чашки и тарелки на сушилку. Жизнь на Эшталле научила меня заботиться о себе и подобная работа ничуть не смущала.

Йон тоже не стал долго рассиживаться и решил немного мне помочь. Выглядел он задумчиво, будто хотел о чём-то спросить, но не решался.

— Айрин, ты можешь использовать свою магию, чтобы вычислить невидимку? — спросил он. На кухне уже было прибрано, а хозяйка всё не возвращалась.

— Возможно, — неохотно откликнулась я. — Это слишком опасно, а мне не хочется пугать ребёнка.

— Ладно, попробую найти её стандартным способом, — вздохнул Чевир и покинул кухню.

Он был наполнен таким рвением, что мне пришлось усомниться в правильности собственных выводов. Всё-таки чутьё Йона это не только его обоняние, помимо него у напарника острый ум и великолепная интуиция.

Заслышав звук открывающейся двери, я поспешила в прихожую. Вернулась хозяйка дома, к которой у меня имелись уже новые вопросы. Я поблагодарила её за обед и помогла женщине повесить на крючок плащ, пока она переобувалась в домашние туфли.

— Вы так любезны, милочка, — просияла та и, снова подхватив свою объёмную корзинку, унеслась на кухню. Похоже, она совсем не могла позволить себе сидеть без дела и спустя несколько минут уже снова ставила что-то в духовку.

Не став ходить вокруг да около, я поинтересовалась:

— Лиа Карос, скажите, а в тот период, когда в вашем доме начали происходить странности, не случалось ли ничего примечательного?

Женщина замерла в задумчивости, но вскоре покачала головой.

— Нет, не припоминаю.

— А в приюте, который вы посещаете, не пропадали дети? Девочка.

Заслышав эти слова, Анадэль вздрогнула и резко развернулась в мою сторону. Губы её побледнели и сжались в линию, а руки начали нервно теребить фартук.

— Тьяна, — сдавленным шёпотом произнесла она. — Бедная девочка. Её должны были отправить по распределению ученицей на швейную фабрику. Она не хотела и сбежала…

— Юная кора, так?

Через мгновение лиа Карос уже хватала меня за предплечья и заглядывала в глаза.

— Вы что-то знаете о ней? Скажите мне правду.

— Быть может, она сама вам всё расскажет? — послышался голос моего напарника. Как я и предполагала, он не сумел заставить невидимку показаться, но нашёл нечто, что подтверждало нашу догадку.

Мы втроём поднялись на чердак. Благо, лестница наверх была удобной и проблем не возникло. По пути Анадэль призналась, что использует это место не только для хранения старых вещей, но и держит запасы пряностей.

Несладко пришлось дифу наверху, хотя держался он в присутствии хозяйки весьма мужественно. Лишь влажно поблёскивающие глаза и совсем уж распухший нос свидетельствовали о его страданиях.

На чердаке мужчина сразу показал свою находку — аккуратно свернутый старенький матрас с одеялом. Вещи коры тщательно запрятанные за сундуки, не бросались в глаза. Как и небольшой мешочек с парой туфель и вещами, явно принадлежащими юной девушке.

Лиа Карос удивлённо охала, не в силах поверить своим глазам. Столько времени с ней в доме жила сбежавшая девочка, а она так и не поняла этого. Воспитанница приюта слишком ловко одурачила всех, включая и служебного духа.

— Тьяна, девочка, — растеряв всё своё спокойствие, Анадэль металась по чердаку и звала юную кору. — Выходи и никто не причинит тебе вреда!

Далеко не сразу на втором этаже послышались шорохи, и перед нашим взором предстала тонкая, словно молодое деревце девочка. В её выразительных тёмных глазах плескалось раскаяние. Пожилая нима не стала истязать ребёнка серьёзными расспросами, а вместо этого быстро подошла к ней и заключила в объятия.

— Милая, ну что же ты пряталась так долго? — лиа Карос не сумела совладать со своими эмоциями и всхлипнула.

Мы с Йоном, не сговариваясь, решили, что такая сцена вполне обойдётся без свидетелей и тихонько спустились вниз.

Ночной город насквозь пропах дождём и железом. Ветер настойчиво теребил подол моей юбки и длинные полы плаща, заставляя ощущать подбирающуюся со всех сторон промозглую ночную сырость и время от времени содрогаться от холода. Новые башмаки слегка скользили по влажному булыжнику и потому, ускоряя шаг, мне приходилось быть предельно аккуратной.

Прошедший день оставил после себя лёгкий налёт усталости и исключительно тёплые воспоминания. Анадэль Карос впервые в жизни сожгла в духовке пирог, но зато обрела нечто ценное. Она решила передать Тьяне своё мастерство, взяв её в ученицы. Формальности женщину волновали в последнюю очередь — она заверила, что с этим не возникнет проблем. Кстати, удивительный дар в себе девочка открыла именно в тот день, когда её оповестили о распределении. Нехитрый план созрел в мгновение ока, ведь лиа Карос была одной из немногих, к кому сирота искренне успела привязаться.

В контору мы уже возвращаться не стали: Йону требовалось привести в порядок своё обоняние, а мне отоспаться. Едва уговорив его скорее отправляться домой, я торопливо попрощалась с ним и свернула на знакомую улицу. В голове крутились мысли о том, как незаметно подобраться к Уортизесу, не вовлекая в это Чевира.

— Лиа Грассия!

Голос окликающего был мне хорошо знаком. Впрочем, как и торопливые шаги, эхом отражающиеся от сырых стен окружающих нас зданий. Быстрый и в то же время четко выверенный шаг, едва слышимое дыхание и шелест плаща. Мне даже не пришлось оглядываться, чтобы удостовериться в личности этого мужчины. И остановившись, только поправила капюшон, немного сдвинув его с головы.

— Вы что-то хотели от меня, льен Аншьесс? — вежливо осведомилась я, от волнения напрочь забыв о стандартном приветствии.

— Всего лишь составить вам компанию в увлекательной ночной прогулке по городу, лиа, — проговорил Аншьесс таким мягким и вкрадчивым голосом, что я невольно заслушалась. Лёгкая усталость и рокочущие нотки, прозвучавшие в нём, произвели на меня довольно странное впечатление. Мне вдруг показалось это до боли знакомым, и пригрезилась полутёмная комната, освещаемая лишь всполохами огня в горящем камине. Тепло и неторопливый разговор…

— Не стоило беспокоиться, уважаемый льен. Тут немного осталось, — отозвалась я в тон, всё ещё не глядя на него, хотя мужчина остановился рядом. Я продолжала испытывать нешуточное волнение, а мимолётное видение только усугубило моё состояние.

— Я настаиваю, лиа, — Валаэр протянул руку, галантно подставляя локоть, за который пришлось взяться. От мужчины исходило приятное тепло, но я сдержала порыв прижаться к нему теснее.