Мебель в комнате отсутствовала. Лишь в центре что-то было.

Майор включил фонарь.

В центре комнаты стоял стул. К нему проволокой грубо примотана жертва. Бекк много чего повидал, но с проявлениями настолько бессмысленной жестокости ему сталкиваться еще не приходилось. Поначалу ему показалось, что покойник одет в темный облегающий костюм, пока он не понял, что это собственная почерневшая кожа мертвеца. От шеи до паха зиял беспощадный разрез. Ноги мертвеца палачи издевательски погрузили в железный таз, полный жуткого месива. Лицо жертвы исказила гримаса невыносимой муки. Даже мертвый он кричал от боли.

В руке покойник держал продолжающий заунывно тренькать телефон. Майор взял трубку.

Внутри играла веселенькая музыка. Задним фоном шла непонятная возня. Он несколько раз сказал: «Алло», но ему никто не ответил. Веселая музычка, невнятный говор, вздохи.

— Леша! — раздалось из коридора.

Он вздрогнул, совершенно забыв про Аню.

— Быстро собирайся! Я тебя провожу! — велел он.

Он уходил из нехорошей квартиры, а полностью седой Еремин смотрел ему вслед выколотыми глазами.

Броневик «Пантера» приехал через полчаса после звонка дежурному офицеру МГБ. Стрелок на крыше опасливо водил стволом пулемета по этажам заброшенного общежития.

Бекк, сидя на ступенях парадного, с интересом наблюдал за ним.

— Что ты там увидел, зоркий сокол? — поинтересовался он.

— У меня инструкция! — ответил боец.

— Я передал дежурному код «00»[4]!

— А я знаю? — резонно заметил боец.

— Ладно, зови командира!

Чрево «Пантеры» распахнулось, выпуская пятерку русгвардейцев в полной броне и полусферах. Бекк вздохнул.

Он направился к броневику, но был остановлен окриком:

— Брось оружие!

— Вы видите у меня в руках оружие? — возмутился Бекк. — Вас из какого колумбария выпустили, орлы?

— Покажите подмышки!

Ну это он еще понял и подчинился.

— Теперь мы наконец поедем? У меня мало времени! И надо охрану выставить до приезда опергруппы: наверху убитый.

Лейтенант ухмыльнулся.

— Убитый никуда не убежит. Кстати насчет убитого. Мы должны надеть на вас наручники!

— Что-о? Ты в своем уме, командир?

Пинальщики в ответ навели на него оружие.

— Сам пришил его, а теперь святую невинность изображаешь!

— Больше вопросов не имею! — скромно заметил Бекк.

За мной приехали идиоты, понял он.

У майора освободили все кобуры от оружия и надели капроновые наручники, да не сзади, а спереди, вот лопухи и усадили меж двух бойцов на лавку внутри машины.

Водитель тронулся так резко, точно первый раз сел за руль.

Да они боятся города до трясучки, понял Бекк.

Управление МГБ занимало 4 этаж. Лифт проехал мимо сразу на 5-й, где располагалось УСБ (Управление собственной безопасности).

— Мне сюда еще рано, я еще никого не пристрелил! — скромно заметил Бекк.

— Пошути еще! — грубо осадил пинальщик.

Майора провели по коридору, потом по комнате с несколькими столами. Встречные сотрудники все как один в штатском с профессиональным интересом разглядывали арестованного.

— А где котлы с кипящим маслом? — делано удивился Бекк.

— Посмотрим, как они из тебя гавно будут выбивать! — пригрозил боец.

— Я еще ничего не ел сегодня! — возмутился майор.

— Ничего, они и вчерашнее выбьют! — успокоил русгвардеец.

— С их стороны это будет очень некультурно!

Майора завели в допросную, усадили за стол и пристегнули настоящим стальным наручником к трубе, расположенной параллельно поверхности стола.

Он остался один напротив большого зеркала. Майор чуял, что за ним наблюдает человек 10.

Как специалист по допросам он не пришел бы к арестованному раньше часа, давая тому повариться в собственных сомнениях, но так долго скучать ему не дали. Буквально через пару минут в допросную вошел мужчина, лет 40-а в костюме с галстуком. Он был совершенно лыс. Несомненным украшением лица был шнабак, толстый конец которого был явственно раздвоен точно второй половой орган.

— Следователь УСБ полковник Филимонов Аристарх Андронович!

— О-как!

Филимонов пристроил папочку на стол, вжикнул молнией и разложил листочки направо-налево.

Серьезный человек, понял Бекк.

— С чего начнем, гражданин Бекк? — спросил Филимонов, азартно потирая руки.

Майор пожал плечами. Холкой чуял, с чего не начни, финал один и тот же, как в анекдоте про свадьбу: трусы сорвут и вдуют.

— Где и когда вы познакомились с лейтенантом Ереминым?

— С лейтенантом Ереминым не знаком!

— За что вы его убили?

— Я его не убивал!

— Как вы оказались в одном с ним доме?

— Я провожал Аню Куницыну из 51-й бригады, потом заночевал с ней. Утром проснулся и нашел убитого Еремина.

Филимонов достал рацию и приказал кому-то проверить только что полученные сведения. Ему продиктовали ответ, отчего знаменитый нос следователя разочарованно запульсировал.

— Откуда у вас телефон Еремина? — резко спросил Филимонов.

— Нашел у покойника. Необходимо пробить номера, особенно последний!

— Поучи еще! — произнес Филимонов. — Где твоё удостоверение?

— Вы перескакиваете с темы на тему! — пожаловался Бекк. — Ксиву на задания я не ношу!

— Удобная позиция! — кивнул Филимонов. — Только что-то она никак не вяжется с правдой, гражданин майор! Согласно полученному заданию район вашей деятельности район Бескудниково. Где Бескудниково, а где Кузьминки? Каким чертом вас сюда занесло?

— Оперативная необходимость! — пояснил Бекк, ничего не поясняя.

— Что за оперативная необходимость пить алкоголь на государственной службе, а затем заниматься сексом с малознакомой женщиной? За это вам государство деньги платит? И как это вяжется с моральным обликом российского офицера? Вам что, совсем не стыдно? Сидите здесь сытый и довольный, а люди гибнут между прочим!

Бекк хотел поправить, что люди гибнут не между прочим, а на службе. Тот же самый Еремин отбился от группы при прочесывании болот Кузьминок и был захвачен врасплох бандой партаков.

Руки чесались конкретно на эту банду, вот он и рискнул.

Надо было их в доме всех перестрелять, подумал он. С другой стороны, живучесть партаков, особенно четных, потрясающая. Их просто так не убить. Возможно ему повезло, что он решил не трогать партаков, и что сейчас он сидит прикованный наручниками к столу, а не ногами в тазике с собственными потрохами.

Филимонов продолжал нравоучительно нудеть, и уже перед мысленным взором майора следак предстал в монашеской сутане с глубоко опушенным на лицо капюшоном, из-под которого стволом противотанкового орудия торчал знаменитый шнабак.

— Сдается мне, сын мой! Кто-то пьет мое вино и ест мое мясо! Не ты ли это, сын мой?

И он даже потряс головой, изгоняя дьявольское видение. И снова перед ним сидел нудный человек в тугом костюме, ковырялся в своих бумагах, тыкал в них толстыми сардельками пальцев и нудел, нудел без конца и края.

Он с великим трудом вернулся в реальность. Реальность оказалась печальной.

— У вас 2 пути из этого кабинета! — сообщил Филимонов. — Первый, в наручниках в суд и на каторгу. Второй, мы начинаем сотрудничать. Мне по душе первый. Я с удовольствием отправил бы вас в рудники. Но к сожалению, вы владеете информацией, которой интересуется мое ведомство. Нам известно, что по приказу генерала Мельника вы занимаетесь делом популярного московского афериста по кличке Декабрист. Настоящее имя проходимца никто не знает. У Декабриста много кличек и прозвищ, но самое известное из них-Мракобой. Что можете сообщить по данному поводу?

— Все это сказки! Нет никакого Мракобоя и никогда не было!

— Тем более непонятен интерес Мельника к этой одиозной особе! Я бы так сказал, здесь кроется личный интерес генерала, о котором мы хотели узнать первыми. И не пытайтесь меня кинуть, майор, помните, что на атомных рудниках чрезвычайно вредный для здоровья повышенный радиационный фон.