— Ну… Пожалуй, да. А что?

— От тебя исходит довольно тяжёлое чувство… Если точнее, то твоя душа кажется мне… такой напряжённой. Всю её покрывают чёрные трещины.

Душа? Он видит мою душу?

Я слышал, что некоторые боги могут подобное, но пользуются редко.

— Хм… Чёрные трещины… На самом деле… — я задумался.

Он был мужчиной. Почему-то, рядом с ним мне было проще вздохнуть с облегчением, чем рядом с Гестией или Лили… Думаю, в случае с мужчинами, я просто не пытаюсь произвести впечатление крепости, надёжности и уверенности.

Видя, как Такемикадзучи садится около дерева в саду, я и сам сел рядом, прикрыв глаза… Запах дерева действовал успокаивающе, не знаю, как описать его, но это было чем-то тёплым, травянистым и мягким.

Дерево бога, думаю, можно назвать это так.

Оно было маленьким, но уже ощущалось чем-то одухотворённым. Боги… не всегда плохо.

— На самом деле… Много случилось.

Я хотел излить ему душу, но, в итоге, это всё, что я смог выжать из себя.

Кем бы он ни был, он всё-ещё бог.

Кем бы я ни был, но я не могу довериться ему.

— Вот как… Твоя душа красная от боли, чёрная от ран, и в самом её центре, я вижу белоснежное сияние… Но в твоём сердце живёт пурпурная дыра. Из-за этого по всему контуру твоей души расходятся безумные волны и колебания. Скажи, чего ты хочешь больше всего, Белл?

Я задумался.

Я хочу хорошо жить, но есть ещё что-то.

Моя душа… Он видел её, а я и сам визуализировал то, что он описал.

Чего я хочу?

— Я хочу, чтобы всё было хорошо… Это правильный ответ?

— Если ты так и правда считаешь, то я не в праве судить. Никто не сможет почувствовать истинную суть человеческой души, кроме самого человека. Но даже у мастеров, на это уходят десятилетия… С другой стороны, просветлённым может стать и уличный вор, познав всю суть себя и мира. А великий мудрец в конце своей жизни может осознать, что жил неправильно…

— Тогда, все эти размышления и поиск смысла — это пустая трата времени.

Я почувствовал лёгкое разочарование из-за его слов.

— Думаю, ты можешь быть прав. В конечном счёте, это твоя истина…

— Почтенный Такемикадзучи! — кричала Микото, идя к нам с девушкой рядом с собой.

Из-за чёлки, лица девушки было почти не видно, но она была явно младше чем Микото, и была довольно стройной.

— … — я коснулся сердца, — полезная беседа… Спасибо…

Когда он сказал мне, я действительно ощутил это.

Какую-то странную жажду. Оно ощущается тем сильнее, чем лучше становится моя жизнь. Но, в то же время, я ощущал это уже очень и очень давно… Будто бы оно было в самом моём сердце…

***

[Такемикадзучи, Поместье]

Когда этот юноша ушёл, я с печалью смотрел в его спину.

Я соврал.

Красное наполнение его души выражало всю боль, которая переполняло его. Но оно было и гневом. Гневом, что он ощущал, и гневом, что он принял на себя. На его плечах были десятки проклятий, посланных смертными под конец своего жизненного пути.

Смесь красного и алого, как символ агонии, через которую он проходит и от которой не может избавиться.

Чёрные трещины подобно язвам изрывали его разум через его душу. Разрушения разума, мёртвые мечты и идеалы… Так много, что не могло бы вызвать сострадания. Но я видел, как медленно эти трещины рассасываются в его душе под воздействием пурпурных искр.

Серая пульсация во всём теле говорила о том, что человеческое в нём не угасло, и медленно восстанавливается, перерабатывая всю ту злобу, что была в нём. Души смертных способны меняться… и серый цвет — цвет изменчивость их душ.

Сияющая середина… мечта, светлая мечта о чём-то добром.

И пурпурная дыра прямо в сердце… Мне было ведомо, что это, но я утаил от него эту истину. Ведь иначе, он так и не отыщет желаемое.

Но самое ужасное из узримого мною, и о чём не сказано было мной, так это о чёрной искре… Прямо рядом с его сияющим ядром, кружилось нечто чёрное. Будто паразит, стремящийся прицепиться к его счастью и пожрать…

— Гестия… — я коснулся листа, упавшего на волосы, — ты очень милосердна, раз решила взвалить на свои хрупкие плечи столь мученическую судьбу. Спасёшь ли ты его… Или он утянет тебя в тот ад, из которого вырвался сам?

В конечном счёте… Я буду возносить молитвы за них обоих.

Бой за боем, всё проходило на удивление легко.

Я не встречал серьёзного сопротивления на своё пути.

Возможно, это было связано с тем, то я уже привык к противникам более высокого уровня, но мне даже казалось, что я стараюсь излишне сильно.

Я уже встретился в бою с Каем, которого победил без серьёзных проблем. То же самое было и с моими следующими противниками, которых я сносил, будто они были на уровень или два ниже…

И вот… завтра финал.

Каждый день я спускался в подземелье и тренировался, но сегодня… я решил сделать небольшой перерыв. Думаю, я всё-таки немножко расслабился из-за излишней лёгкости в состязаниях, но, в то же время, я довольно сильно устал за прошедшую неделю…

Впервые мне хотелось хорошенько поспать. И поэтому, сразу после того, как я позавтракал, я вернулся на диван.

Скоро у Сир будет выходной, и я отложил часть денег на свидание. Всего, за прошедшие три вылазки в подземелье, мы с Лили заработали сто тысяч валис, и у нас довольно сильно пополнился склад. Даже появилась кожа орка, которая ценится как хороший материал для брони.

А мечи продолжают ломаться как твари… Господи, каждый раз я совершаю покупку дешёвого меча, и понимаю, что уже через пару дней, а то и на следующий день мне придётся совершать выход в подземелье.

Может, у меня проклятье, как у того героя, у которого каждый предмет очень быстро ломался в руках? Хотя, Богиня ничего такого не показывала… Может, специально скрывает и издевается?

Хе-хе… Конечно нет.

— Белл? А ты чего лежишь? Заболел?!

Проходящая мимо Лили взглянула на мою лежащую тушку.

И правда удивительно, учитывая, что я обычно уходил по делам сразу, как просыпался…

— Я просто решил полежать немного в свой выходной… Завтра у меня финал, и я должен быть свежим перед этим.

— О… Вот как… Кстати, становится прохладно, не думаешь? — Лили потёрла своё открытое плечо…

Хм… Намёк понят.

— Ну, раз холодно… Если хочешь — можешь погреться.

Сказав это, я приподнял плед, которым укрывался, и не успел моргнуть, как она тут же нырнула под него, сбросив обувь.

Хе-хе, послушная зверушка…

Нет, я не должен так о ней думать.

Но, тем не менее, когда её голова выглянула из-под одеяла, я не смог удержатся, чтобы не погладить её.

— Хорошая девочка… Ты вообще не устала? В последнее время я довольно много гонял тебя, чтобы ты убивала монстров в подземелье.

— Краннел… Ой, Белл, ты что, в заботливые папочки решил записаться? Знаешь же, что это не так уж и сложно, в сравнение с тем, что было у меня ранее. Я стала довольно хорошо питаться в последнее время, и впервые за долгое время начала спать без страха. К слову, Белл… Об этом…

Впервые за утро, её взгляд слегка потух.

Чтобы её было проще, я обнял её, и, прижав к груди, ещё раз потрепал её густые волосы.

— Ненавидь меня, если тебе так будет проще, Лили… — я улыбнулся ей, — нет ничего плохого в том, чтобы ненавидеть своих близких.

— Да нет же! Ты хоть сам понял, какой бред сказал?

Бред? А. Ну да… В целом, звучит до смешного тупо.

— Слушай… Белл… Просто дай мне собраться с мыслями. Молчи…

Она вытянула руку, закрыв мне рот…

Вау, из любопытного, в теории, я могу откусить ей кисть одним движением рта…

Такие забавные мелочи. Хе-хе…

— Так вот… Белл… Я не ненавижу тебя. Ты ведь и сам сделал всё там, чтобы я была спокойна и счастлива, не так л…

— Нет. Я убил их, потому что я хотел их убить. — на секунду, на её лице повисло удивление.

Я говорил то, что пойдёт мне во вред. Куда лучше было бы кивнуть ей и сказать: «да-а, всё ради тебя»… Но я не хочу, чтобы она ошибалась во мне. Её влюблённость льстит мне, но… я должен ответственнее относиться к её чувствам.