— Как я понимаю, вы решили дать мне шанс, — сказала Клио. — Существуют шансы двух видов: те, что мы находим случайно, и те, которые мы создаём сами. Во времена больших осложнений нужно не упустить возможность для создания своего шанса. С моей стороны было бы глупостью отказать от этого разговора.

— Вот сука, — чуть слышно пробормотала Аканэ.

— Я готова выслушать вас, — заключила Клио, выпуская пар через ноздри.

— Как будто мы на аудиенции у неё во дворце, а не в камере, — снова подала голос Аканэ.

— Соблюдайте протокол, Аканэ Караномори, — велели Голоса. — С этого момента говорить будем только мы и советница Дюпре. Вы поняли?

— Да.

— Я так и буду смотреть в зеркало? — поинтересовалась Клио. — Ненавижу зеркала.

Голоса изменили прозрачность стекла. Минерва заметила, как непроизвольно скривилась Клио. Голоса вызывали у неё инстинктивное отвращение. Ни для кого не было секретом, что на роль своего глашатая-аватары криптархи выбирали только людей с псионическими способностями. Далеко не все они развивали свой дар. Некоторые использовали его для обнаружения и уничтожения других псиоников.

В этом крылось основное различие между Конфедерацией и Доминионом — псионики воплощали собой силу духа, одну из основ японской культуры, оказавшей значительное влияние на формирование новой социальной системы. В Доминионе они были правителями. Здесь — полезными слугами.

За десятилетия войны псиоников осталось совсем мало. Большинство жителей Земли были потомками клонированных или генетически модифицированных людей, которые утратили псионические способности. Редкий дар едва теплился только в среде чистокровных.

Псионика до сих пор оставалась малоизученным явлением. Предполагалось, что некоторые люди, инфицированные инопланетным вирусом, получили возможность манипулировать тёмной материей или морфогенными полями с помощью специфических функций нервной системы. Периодически предпринимались попытки вывести псиоников искусственным путём, но все они потерпели неудачу.

— Судя по вашему лицу, советница, я, по меньшей мере, злой дух, спустившийся с горы Оэ, — сказала принцесса.

Минерва старалась выдержать её взгляд. Начался поединок с волей противника, неизбежный при встрече постигающих воинское искусство.

— Мы — голоса Престола Масок. Можете считать что, говоря с нами, вы говорите с криптархами.

— Понятно.

— Советница Минерва Дюпре. — Минерва вздрогнула, услышав своё имя.

Серас лишь снисходительно улыбнулась и пожала плечами, словно сомневаясь в том, что такая женщина может занимать столь высокий пост. Даже далёкая от понимания устоев Конфедерации принцесса видела её неуместность.

— Вы не на своём месте, — презрительно бросила Клио.

— А это...

— Я знаю её, — прервала Голоса Клио. — Это Караномори Аканэ.

Обращение к человеку по имени до официального представления считалось невежливым и бестактным, но Клио явно не считала нужным обременять себя пустыми формальностями.

— ...отступница и террористка. Я слышала, что её называют Плачущей Убийцей.

— Единственное что я могу сделать для убитых — оплакать их, — ответила Аканэ, нарушив установленные правил.

— Рабыня для постельных утех, которую продали на арену и научили владеть мечом, — продолжала Клио. — Она убивает Немногих и собирает их черепа. Караномори никогда не рассказывала вам о своём хобби? Жаль, это очень интересно. Мы нашли её коллекцию на окраине Токио. Впечатляющий результат.

Клио мрачно затянулась.

— И ещё кое-что. Ватанабэ Хидэки. Помнишь его, Караномори?

— Нет.

— Неудивительно, в то время за тобой оставались горы трупов. Ты убила его лет пять назад. Знаешь, кем он был?

— Нет.

— Неудивительно, — повторила Клио. — Я тоже не помню. Мелкая сошка, не заслуживающая внимания. Но он из клана Серас. Один из нас.

— Можете не продолжать. Нападение на члена клана — нападение на весь клан. Я помню законы.

Клио смерила её взглядом и внезапно расхохоталась, запрокинув голову.

— Расслабься, — сказала она, утерев слёзы. — Ватанабэ был обычным пидором. Будь он из простолюдинов, мне не было бы до этого дела. Но Ватанабэ ещё и чистокровный, который пренебрёг своим долгом перед Доминионом. Одному из нас всё равно пришлось бы убить его. Так что ты оказала Серас-си услугу, пусть и невольно — за ним стояла какая-никакая сила, пришлось бы долго разбираться с последствиями. Впрочем, это никоим образом не умаляет содеянного тобой. Так что...

Клио провела большим пальцем поперёк горла.

— Отделаешься обезглавливанием, а не повешением. На иную милость даже не рассчитывай.

— Сейчас не время для сведения старых счетов, — сказали Голоса.

— Как раз самое время. — Аканэ насмешливо поклонилась. — С нетерпением жду, Хикари-хэйка. Надеюсь, вы не убьёте меня во сне как детей леди Ксандрии.

— Рабыня, — рявкнула Клио. — Ты родилась ей и умрёшь сообразно своему происхождению, гончий пёс конфедератов.

От гнева у неё появился акцент.

— Аканэ больше не невольница, — поспешно вставила Минерва.

— Кани, — изменившемся голосом произнесла Клио, явно подражая мужскому выговору. — Так называл тебя твой папаша всякий раз, когда хотел трахнуть? Отвечай, когда к тебе обращаются!

Пальцы Аканэ дёрнулись, будто сжимая рукоять меча. Клио заметила это движение.

— Ты смеешь угрожать мне? Ты? Когда я получу свои метаклинки обратно, то для начала отрежу тебе уши — чтобы научить уважению. Язык, так и быть, оставлю. Ты ещё сгодишься для того, чтобы вылизывать свою госпожу или чем там ты сейчас занимаешься.

Клио взяла перевязанные лентой палочки. Бамбук задрожал, начал изгибаться в разные стороны и переломился пополам. Обломки упали на стол.

— Знаешь, как у Серасов принято усмирять дерзких рабынь, Кани? Им разрезают нос — чтобы другие знали, что впредь думать надо головой, а не тем, что у тебя между ног. Чтобы знали, какая участь их ожидает. И у тебя будет лишняя щель на лице, обещаю.

— Заткнись! — закричала Караномори.

Клио заулыбалась.

— Давай, караномори. Покажи всему миру, что твой дух сломлен.

Голоса встали.

— Довольно, принцесса Серас. Мы собрались здесь не для того, чтобы обмениваться взаимными упрёками и оскорблениями.

— Для меня сам факт её присутствия является оскорблением.

Заносчивость Серас была возмутительной. Истинная дочь Доминиона, она считала, будто принадлежность к иной, более суровой культуре возвышает её над другими людьми.

— Раз вы знаете, кто я, то и относиться должны в высшей мере почтительно, — заявила принцесса. — А что вы делаете вместо этого? Присылаете ко мне посольство из рабыни, технолизированной девчонки и кабинетной крысы. Я...

— Ты сраная полукровка! — внезапно заявила Аканэ.

Удар попал в цель — бледное лицо Клио пошло багровыми пятнами. Дискриминация полукровок не обходила стороной даже высокородных.

Принцесса встала, подняла стул и бросила с такой силой, что по бронированному стеклу побежали трещины.

— Убегай! — прохрипела Клио.

Знаменитая японская угроза прозвучала как приговор.

Минерва тоже встала и шагнула вперёд, опираясь на трость.

— Вы помните меня, принцесса Целес?

Узнавание ни на мгновение не промелькнуло в свирепых глазах Клио. Она даже не заметила случайного изменения своей фамилии на европейский манер, чего раньше не терпела.

— Нет, — ответила принцесса, глядя куда-то в сторону.

— Я не всегда занимала должность советницы. Прежде я воевала, как и вы. В этом мы равны. Моя сестра была в Маньчжурии и до сих пор помнит как Дом Серас пришёл на помощь Конфедерации.

Во время Маньчжурской кампании Клио получила одно из своих прозвищ. Ангелом Маньчжурии её назвали за картину, нарисованную одним из офицеров. Принцесса стояла на фоне восходящего солнца, держа в одной руке младенца, а во второй — меч. За её спиной развернулись маневровые крылья экзоскелета. Такой её увидели солдаты Конфедерации, которые искали выживших.