Фургон имел второе дно и несколько малозаметных укрытий по бокам, в эти укрытия они сейчас и переносили мешки с монетами. Хорошо, что золото было такое компактное. В потайное дно отправилось большая часть мешочков с золотом, а в небольшие тайники по бокам Никитин планировал положить драгоценные камни и оставшиеся мешки, оставив при себе два мешка с золотом. В каждом мешочке, как он успел проверить, было ровно по восемьсот монет.

Все они имели на горловине завязку и хитро устроенную пломбу из дерева, на которой стояла печать. В Ка-Ато была восьмеричная система, считавшееся здесь священной, поэтому Сергей не удивился, обнаружив в мешках не тысячу как, например в Шестиградье, а всего восемьсот монет. Главное было то, что денег было много и этими деньгами надо было грамотно распорядиться.

Только вот куда их вкладывать Никитин пока не представлял. Кстати, здесь почти в каждом городе были свои стандарты веса, поэтому Сергей в каждом из городов первым делом узнавал об этих нюансах, иначе можно было здорово прогореть.

Опытные купцы старались придерживаться мер бывших в ходу у нинхов и их стандарты мер и весов. Все это хорошо знали, но всё равно — подловить чужеземцев здесь очень любили. Поэтому в начале сделки нужно было сразу уточнять стандарты — местные или нинхов. Иначе было поздно, а местные власти, в суде, неизменно становились на сторону своих купцов.

Пока мужчины перетаскивали золото в повозку, Тифа сноровисто жарила баранью тушу на костре, предварительно тщательно её промыв. Девушку уже не удивляли требования Сергея, она привыкла к мысли что их, капитан всё делает правильно, так что если он требует, что бы пища была чистой, значит так и надо.

Дразнящие запахи мяса витали в воздухе, заставляя их сглатывать слюну. Гафт сидел в фургоне и, принимая мешки, аккуратно укладывал их в тайники.

— Эй, девка! Приготовь мне лучший кусок! — весело крикнул ей Гафт из фургона.

— Давай работай, рано ещё жрать! — буркнул ему Медведь, которого тоже терзал голод.

Он скинул ему сразу два мешка, отчего парня сразу резко повело, вглубь фургона. В темноте послышался звон денег, потом несильный шлепок падения тела. После чего из фургона послышались жалобные стоны, пополам с ругательствами.

— Давай, давай работай! — весело ухмыльнулся Медведь — Нечего смотреть на чужих баб!

Наёмник пропустил тяжело дышащего Сергея, с мешками в руках и весело насвистывая, направился к лодке за очередными мешками.

— У меня уже руки болят от этого… — заныл, было Гафт и, испуганно замолк, когда Никитин показал ему кулак.

— Ну, всё молчу, молчу…

Гафт со вздохом принял от Сергея очередной мешок и потащил вглубь фургона. Сергей оттёр пот со лба, слегка дрожащей рукой и с хрустом потянул спину, вставив позвонки на место.

— Как мне надоело таскать это золото! — подумал он — Оно уже мне третий день подряд во сне снится!

К счастью скоро мешки закончились, и они все вместе принялись плотно пригонять доски фальшивого пола на место. Медведь прыгал в фургоне, загоняя своим немалым весом доски в пазы, а Никитин с Гафтом устанавливали эти доски. Потом быстро заполнили боковые тайники, и пошли мыть руки.

Землянин потихоньку приучал своё воинство к гигиене, наёмники хотя и кривились, но делали то, что он велел. Поужинав бараниной, они уселись у костра, лениво переговариваясь, и потягивали пиво.

— Куда двинем капитан? — наконец задал тревожащий всех вопрос Медведь.

— В Ка-Абур, а там посмотрим… — неопределённо ответил Никитин. — Потом может быть, двинем в Шестиградье.

— Понятно.

Медведь поворошил веткой угли костра.

— Парней нам надо нанять капитан… В Ка-Абуре сейчас много народу слоняется без дела — много не запросят.

— Хорошо наберём народ, только смотри Медведь, я сам буду выбирать народ. Помнишь Кота?

— Помню я этого… — скривился Медведь и сплюнул.

— Так вот смотри, что бы такой типчик нам не попался. Ладно, давай спать. Гафт кинь мне палатку! Мы с Тифой здесь, а вы в фургоне заночуйте.

Парень, позевывая, передал ему из фургона увесистый свёрток. Медведь и Гафт расположились спать в фургоне, а Никитин с Тифой стали раскладывать палатку.

Можно было конечно всем расположиться в фургоне, но Медведь имел неприятную привычку громко храпеть во сне, поэтому Сергей решил расположиться поблизости от фургона.

Быстро поставив палатку, он кинул на пол шерстяные матрасы, положив поверх них свою подстилку из латекса. У изголовья, немного подумав, он, положил свой голубой топор, на всякий случай.

Тифа сделала, было, попытку соблазнить его, но он велел ей спать. Вздохну, она прижалась к нему и вскоре принялась размеренно дышать. Он быстро последовал её примеру.

Рано утром их разбудил приказчик. Медведь, зевая, выполз из фургона, и они вместе пошли смотреть лодку. Минут пять приказчик осматривал лодку, потом, пробурчав, что-то невнятное скрылся в предрассветном тумане.

Сквозь ткань палатки Никитин слышал, как Медведь растолкал Гафта и велел ему разжигать костёр.

— А чего я? А баба! — донёсся его сонный голос.

Медведь что-то пробурчал сквозь зубы, до Сергея донёсся шлепка.

— Ну, чего, чего чуть что бить то сразу… Иду, иду…

Послышался долгий зевок, потом звуки от ударов кремния, вскоре от костра потянуло дымом.

Тифа что-то невнятно мычала во сне. Никитин потянулся, немного покачал пресс и вышел из палатки. Гафт в это время тащил котелок с водой из реки.

— Гафт, сколько раз тебе говорить, что для пищи бери только родниковую воду. — позёвывая сказал ему Сергей и поёжился, около воды было холодновато.

Гафт уныло вздохнул, сонно посмотрел на него, потом вылил набранную воду и потащился к фургону, где у них хранился запас родниковой воды. Притащив из фургона бочонок с водой, он до половины заполнил водой котелок и стал, позёвывая, смотреть в огонь.

— Чего ты такой унылый сегодня? — спросил его Никитин.

— А так… — махнул рукой тот — Медведь храпит! Хоть кляп ему в рот затыкай!

Медведь услышав это довольно крякнул.

— Зато, это самое, враги знают, что я здесь!

— Знают, знают — проворчал злой и сонный Гафт — все здесь на сто шагов знают!

— Ладно! — прервал его нытьё Никитин — Давай тащи горох и кусок баранины.

Пока Гафт искал продукты в фургоне, Никитин сделал лёгкую разминку, под скептическим взглядами Медведя.

— Смотри, смотри! — весело сказал он, ему, разминаясь — Скоро вы все у меня такое будете делать по утрам.

Закончив разминку, он принялся за завтрак. Не доверяя Гафту, Никитин сам разделал баранину и стал складывать мясо в большую медную тарелку, которую они захватили из дворца. Кухонные принадлежности было его слабостью, из дворца Владыки, они позаимствовали ещё пару больших литров на сорок котёлков, несколько котлов поменьше и пару больших сковородок.

Сняв закипевший котёл с огня, он заварил травяной чай и поставил на огонь сковородку. Дождавшись пока она немного накалится, он стал кидать на неё куски мяса, немного погодя добавил лук. Дождавшись пока лук, поджарится, он кинул дроблёный горох, добавил соли и специй, потом залил всё это водой.

В воздухе волнами стал, растекался аппетитный аромат, от которого пробудилась Тифа. Из палатки высунулась её взлохмаченная голова, на ней ничего не было кроме тонкой расстегнутой рубашки. Сонно поглядев на них, она зевнула и потянулась, открыв для обозрения смуглую грудь с коричневыми сосками. Гафт скинув безразличие, и уставился на это зрелище. Тифа, перехватив его взгляд, быстро исчезла внутри палатки и вскоре вылезла полностью одетая.

— Ну, как спалось? — поприветствовал её Сергей, перемешивая содержимое сковородки.

— Ох! — скривилась она. — Мне снилось, что я упала и на меня сыпется золото. Сыпется, сыпется и покрывает меня с головой. Ужас!

— Бывает… — посочувствовал ей Сергей. — Давай ребята несите тарелки.

На этот раз никто не захотел, есть из общего котла — у каждого из них, включая Тифу, теперь имелась персональная золотая тарелка.