— Заткнись! — рявкнул вдруг Гранх вставая рядом с Никитиным. — Мы грелись с ними у одного костра, и они сражались вместе с нами. Парень прав и мы должны похоронить их кости, не то их духи будут тревожить нас, по ночам — добавил он.

Это сработало, руки людей привычно потянулись к амулетам. Кое-кто стал делать в воздухе пассы, отгоняющие злых духов. Гранх нашёл место, где было поменьше травы и присев на корточки начал деловито срезать дёрн. Никитин быстро прикинул размер братской могилы и тоже стал резать дёрн своим трофейным кинжалом. Постепенно к ним присоединились все оставшиеся в живых путники.

Сперва копать было трудно, но вскоре пошёл песок и, с помощью трофейных щитов удалось быстро выкопать довольно просторную братскую могилу.

Кое-кто захотел раздеть мёртвых догола, и разделить одежду, но наёмники быстро навели порядок и мертвецов похоронили в их одежде. Аккуратно беря, покойников за руки и за ноги их без особого почтения скидывали в братскую могилу.

Никитин вместе со всеми таскал уже остывшие тела. Последним с натугой закинули тело «раскрашенного» мужика. Беднягу в этот раз не спасли намалёванные на коже знаки-хранители. Положив последнее тело в могилу, все молча, собрались рядом, не зная, что делать дальше.

Никитин выступил вперёд и, сложив руки перед собой, нараспев произнёс несколько кратких молитв, на старославянском, которые он помнил. Путешественники с удивлением поглядывали на него, ничего не понимая, но терпеливо ждали, пока он закончит.

Прочитав последнюю молитву, он мысленно обратился с просьбой к Создателю, что бы эти души в новом воплощении, окончили свой путь более счастливо. Перекрестившись, некоторые из толпы повторили его жест, он взял горсть песка и, кинул вниз. Вслед за ним и другие стали бросать в могилу песок, потом все дружно взялись за щиты и начали засыпать мертвецов.

Пока все засыпали могилу, и укрепляли её камнями, он смастерил из двух веток простой крест и, дождавшись пока её засыплют полностью, установил его на могиле. Немного постояв на могиле все, разошлись. Караванщики неподалёку тоже заканчивали хоронить своих мертвецов. Труп женщины они закатали в кожу и засунули в фургон.

Бафи, потеряли одного человека, ещё двое из мужчин были легко ранены. Они не стали хоронить убитого в земле, а просто сунули тело в мешок и привязали к спине животного. Как ему потом удалось узнать впоследствии, они хоронили своих мертвецов — сжигая их. Трупы дикарей, быстро оттащили подальше от дороги в травы и там оставили.

Никитин мысленно помолился и за караванщиков и за дикарей. Он не испытывал к ним ненависти, все они были детьми своего времени, но они все и те и другие были детьми одного Бога.

Задумавшись, он как-то незаметно для себя погрузился в транс.

— Зачем, зачем вы закопали моё тело, я же живой! — вонзился в его мозг беззвучный крик. Никитин вздрогнул и оглянулся, около него металась серая тень с контурами человека, неподалёку медленно колебались тени других умерших.

— Зачем вы закопали меня, я же ведь живой! — вновь закричала тень.

Она приблизилась к нему вплотную, пройдя сквозь тело стоящего неподалёку от него Гранха.

— Я же живой, я знаю, ты слышишь меня! — снова запричитала тень, обращаясь к нему, контуры его эфирного тела уже слегка расплылись, но Никитин узнал Ухо.

— Да это я! — беззвучно закричал он, Ухо хотел приблизиться к нему вплотную, но у Никитина была более мощная оболочка, не позволявшая, тому приблизится, поэтому он завертелся вокруг него жалобно крича:

— Они украли мой нож!

Тень вновь жалобно запричитала и полетела к караванщикам, свободно проходя сквозь их тела, но никто не обращал на неё никакого внимания. Лишь животные видели его, с тревожным фырканьем они шарахались в сторону. Тень, пометавшись, вновь подлетела к Гранху, который болтал с Пифатом. Тот в этот момент разглядывал нож, взятый им у Уха.

Умерший попытался отобрать у него нож, но его руки свободно проходила сквозь него. Тень, беззвучно завывая вновь принялась носиться туда-сюда…

— Пойми Ухо, — мысленно, обратился к нему Никитин — ты умер. Скоро тебя позовут туда, — он показал глазами на небо — там тебя встретят. Там, на небе, тебе будет хорошо, о тебе позаботятся. Потом ты снова родишься здесь и, тебе снова дадут новое тело. А свой нож оставь им. Ты всё равно не сможешь его взять на небо. С оружием на небо нельзя входить.

— А там не страшно? — всхлипнула тень.

— Нет там не страшно — там не как здесь, там любят тебя.

— А моя мама меня там встретит?

— Да встретит. — подтвердил Сергей.

— Тогда хорошо.

Тень замолкла, перестала метаться и поплыла к могиле, вокруг которой толпилось ещё несколько призрачных теней. Больше Ухо не беспокоил живых.

— Эй, Смышленый, что на тебя нашло? — Никитина резко встряхнули за плечо.

— Долго ты будешь стоять здесь столбом. С тобой всё в порядке? — рядом с ним стоял Гранх и тряс его за плечо.

Сергей вышел из транса, серые тени стали растворяться и исчезли в сиянии дня.

— Всё нормально я просто задумался, — он хлопнул по руке наёмника.

Гранх пристально разглядывал его, как бы выискивая что-то в нём.

— Пойдём! Мы, тут разделили то барахло, которое осталось от них — он кивнул на могилу. Никитин покачал головой:

— Нет, мне не нужны их вещи, оставьте их себе.

Гранх недоумённо пожал плечами.

— Ну, как хочешь, хотя, по правде говоря, ничего ценного у них не было.

Через час караван медленно двинулся к Разбойничьему Лесу. Никитин уходил одним из последних. Землянин обернулся и бросил прощальный взгляд на свежую могилу с деревянным крестом. В траве, куда оттащили трупы дикарей, слышалось рычание и повизгивание, местные хищники уже вовсю пировали там. От скошенной травы мощно пахло корицей.

Над местом сражения медленно парили большие чёрные птицы, своими пронзительными криками они, как бы, прогоняли оставшихся в живых людей от этого места. Сергей повернулся и, ускорив шаг начал нагонять караван.

Опушки Разбойничьего Леса караван достиг уже в сумерках, чернокожие туземцы, получив опор, больше их не беспокоили. Да и времени для того, что бы отомстить купцам у них уже не осталось. В этот день караванщики изо всех сил подгоняли своих тихоходных быков, невзирая на их недовольное мычание, что в свою очередь заставляло пеших в «хвосте», уже привыкших к неторопливому ритму движения последних дней, прибавить шагу.

На кратком привале в середине дня все настороженно оглядывались вокруг, но в фиолетовых травах никто так не увидел чернокожие головы мстителей. Наскоро перекусив всухомятку, все вскоре со стонами и проклятиями в адрес караванщиков поднялись и продолжили путь.

Никитин без стонов поднялся и занял своё место вслед за бафи. Гранх и Пифат встали рядом с ним, за ними стал пристраиваться изрядно поредевший, после ночного сражения, «хвост». Троих раненых удалось, переговорив с караванщиками, пристроить на телеги, так что караван легко держал заданный темп.

Часа через два ходьбы, на горизонте появилась тёмная неровная полоса, встреченная радостным гулом людей. Все невольно прибавили шаг. Ближе к лесу высокие фиолетовые травы стали всё более и более низкорослыми, близость леса их угнетала. Вскоре среди уже привычного моря фиолетового цвета всё чаще и чаще начали мелькать редкие острова зеленого цвета, а там пошла уже и молодая поросль деревьев и вот он — знаменитый Разбойничий Лес.

Втянувшись в лес их караван, час спустя, расположился на большой поляне. Многочисленные проплешины среди травы свидетельствовали, что караваны здесь часто останавливаются. Многие путешественники со стонами начали, сразу же садится на мокрую землю, чуть только караванщики начали притормаживать.

Гранх сразу же отрядил нескольких человек за хворостом, и вскоре пламя костров весело плясало на сучьях деревьев. В лесу было гораздо темнее, чем на равнине и путешественники, решили разложить побольше костров, тем более что дрова не надо было экономить.