Утром Никитина разбудили пронзительные птичьи крики. Землянин перевернулся на другой бок и попытался снова заснуть, но крики не смолкали, временами становясь совершенно невыносимыми, мешая ему вновь заснуть.

Он с вздохом сел на шкуре и попытался сквозь узкую щель пещеры разглядеть, что происходит на берегу, но это ему не удалось. Только изредка в поле его зрения попадали быстро мелькающие туда-сюда птицы, издающие эти пронзительные звуки.

Поняв, что теперь заснуть ему не дадут, Сергей начал осторожно выбираться из пещеры, стараясь не задеть головой о низкий потолок. Возле выхода он остановился и осторожно выглянул наружу. Около его объедков оставленных им вчера вечером, шла яростная драка каких-то мелких животных похожих на крыс с небольшими, но судя по их поведению довольно задиристыми птахами.

Птицы с пронзительными криками пикировали на грызунов, которые стояли на задних лапках и угрожающе скалили зубы. Временами животные подскакивали, стараясь вцепиться зубами в пернатых конкурентов, но птицы были проворнее, и легко уклонялись от их прыжков.

Понаблюдав немного на это бесплатное представление, Никитин вышел из пещеры. Стоило ему только вылезти из пещеры как вопящая компания, играющая в войнушку, на мгновение замерла, а потом с криками бросилась кто куда.

Птицы резво взмыли в небо с недовольными криками, а животные с писком бросились к воде и с громкими всплесками исчезли в реке.

Проводив забавных воришек взглядом, землянин с наслаждением потянулся, вдохнул свежий воздух и стал разминать затёкшие на жёстком ложе мышцы. Светило ещё не высоко поднялось над горизонтом, что соответствовало примерно шести часам утра московского времени.

Обычно Никитин, в той земной жизни, он терпеть не мог вставать раньше восьми, но жизнь в деревни как-то незаметно, для него самого, превратила его из совы в жаворонка. А что прикажете здесь делать после десяти вечера, когда стемнеет. Там, в Москве он бы с удовольствием почитал книжку, поиграл бы на компе, а здесь?

Правда, и в том мире и в этом были женщины, а для занятий любовью света особенно и не требуется. К сожалению, помимо женщин было очень много вещей, к которым он привык в своём мире и к отсутствию которых он так и не смог приспособится в этом.

Сергей умылся в мутноватой речке, после чего полчаса занимался физическими упражнениями. Немного отдышавшись, он окунулся на несколько мгновений в прохладную речку, и лёг на теплые камни, с удовольствием подставив солнцу своё обнажённое тело.

Подходил к концу уже восьмой месяц, как быстро летит время, с тех пор как его вселили в это тело. Никитин с содроганием вспомнил, каким оно было — кожа да кости, а теперь он с удовольствием напряг уже хорошо заметные бицепсы.

Хвастаться было, по правде говоря, особенно нечем, для этого мира требовалось тело с более впечатляющей мускулатурой. Но это тело было молодо, выносливо и было полно энергии, которая помогала ему преодолевать массу житейских неудобств. Все-таки это было здорово, когда можно было дни напролёт бегать, быстро восстанавливать свои силы и не думать о болячках свойственных зрелому возрасту.

К его большому сожалению пока никаких особых чудес, которые ему так щедро обещал ему Хранитель, Никитин в себе так и не обнаружил. Единственное чудо, которое он обнаружил у себя, к этому времени — это возможность несколько быстрее, чем обычный человек, затягивать свои раны и ссадины.

Светило припекало. Захотелось пить. Сергей, осторожно ступая босыми ногами по камешкам, пошёл к роднику, который выбивался из узкой расщелины неподалёку и стекал в реку. Рядом с родником густо росли ползучие растения, скрывая тонкую струйку воды неспешно текущую из расщелины.

Никитин раздвинул несколько кустиков и подставил под прозрачную струйку горлышко глиняной фляги. Наполнил её водой, после чего подставил под струю руки и напился из горсти холодной, немного солоноватой воды.

Почему-то везде, во всех источниках, из которых он пил, вода была не совсем пресная, а всегда была чуть-чуть солоновата, но он уже потихоньку начал привыкать к этому новому для себя вкусу.

Пить воду из реки он не хотел, что бы ненароком не подцепить какую-нибудь гадость. Медный котелок, в котором можно было вскипятить воду, так и остался пока несбыточной мечтой.

— Проблемы, проблемы! Скорей бы добраться до первого клада! — он мысленно вздохнул.

Самой большой для него и пока не решаемой задачей было отсутствие финансов. Без денег не решалось слишком много проблем, а одну из них ему требовалось решить в самое ближайшее время.

Проблема была простая до невозможности — как ему добраться до Кины, имея всего около четырёх мелких золотых монет в местной валюте, когда нужно было, как минимум раз в пять больше?

Кина — так назывался первый по настоящему крупный город, который он не мог миновать, по дороге к порталу. От Кины до портала, судя по его карте, было, что-то около, двухсот километров, но до Кины сначала ещё надо было дойти. Этот участок от Замира до Кины был наиболее опасным как для одинокого пешехода, так и для средней руки каравана.

Караванщики требовали за проезд двадцать золотых монет, а вся его наличность, после продажи всех тех вещей, которые он захватил из деревни, на сегодня составляла от силы три-четыре золотые монеты. Никитин вздохнул, оделся и стал аккуратно протискиваться в узкий лаз пещеры, стараясь при этом не запачкаться.

В этой пещере он ночевал уже третьи сутки. Она стала его новым домом, после того, как он убежал из племени вместе с караванщиками, от которых, спустя несколько дней тоже дал дёру.

Никитин не особенно верил в их бескорыстие, хотя и разыгрывал, перед ними, из себя эдакого простодушного дикаря.

Эти люди вполне могли продать его в рабство, и на последней ночёвке перед городом, он незаметно для них отстал от каравана и добирался до города самостоятельно. Дождавшись, когда караванщики, немного покричав, ушли, он подождал несколько часов и скрытно отправился вслед за ними.

Местность была гористая, и ему не составляло особого труда, крался параллельно дороги. Правда тогда он здорово тогда поцарапался пока пробирался сквозь колючие кусты, руки и ноги до сих пор были в глубоких царапинах, но это было всё ерунда — главное его путешествие по этому миру началось. Хорошо бы оно ещё и удачно закончилось!

Немного погодя он вышел к реке и дальше пошел по каменистому, засыпанному крупной галькой пляжу, где и нашёл это пристанище. Местечко это находилось примерно в получасе ходьбы от окраин здешнего города. На всем протяжении реки было много таких небольших пещер, выбирай любую! В одной из них, рядом с которой, пробиваясь из расщелины, узкой струёй, струился родничок он и остановился.

Городок назывался Замир и в основном представлял из себя беспорядочную массу глиняных построек и землянок. Лишь на холмах стояло несколько низких, не особенно больших, строений из тёсанных каменных глыб.

Самый большой из них принадлежал местному правителю — керу. Никаких стен для защиты от врагов городок не имел, да и откровенно говоря, грабить здесь было нечего. С достопримечательностями в этом маленьком городе было туго — были только три таверны и один большой рынок под открытым небом, вокруг которого собственно и крутилась жизнь этого маленького, тысяч на десять жителей, городка.

Немного странно было и то, что в городе не было никакого храма или культовых сооружений. Побродив по городу, он выяснил, что все капища и храмы были расположены за пределами города. Таким образом, местный владыка давал понять, что не оказывает предпочтение тому или иному культу.

Рынок, где днём и ночью кипела жизнь, располагался на краю города, на небольшом холме и куда вела одна единственная дорога. С одной стороны рынок ограничивала глубокая расщелина, здесь же казнили преступников и их тела сбрасывали в пропасть. Хотя надо сказать, казни здесь происходили очень редко.