Нарисованная им картина, даже принимая во внимание всю ее нелепость и безумие, показалась мне достаточно пугающей, чтобы я поёжилась:

— Звучит просто ужасно, — покачав головой, я вновь нервно провела рукой по волосам. — А вы правда считаете, что душа есть?

— Ну да, — Гилмур посмотрел на меня удивлённо. — Душа, личность — называйте, как хотите. Не беспокойтесь, рая, как и ада, нет. По крайней мере, их существование не установлено современной оккультной наукой. Однако, где-то после смерти души оседают и оттуда их сложными манипуляциями можно извлечь. Это крайне неизученная область знаний, но, насколько мне известно, в этом направлении ведутся определенные исследования.

— Кем ведутся? — уточнила я растерянно.

Фил тяжело вздохнул, после чего буквально залпом допил вино, и, скосив взгляд в сторону, будто вспоминая строки из скучного заученного урока, заговорил:

— Существует организация, занимающаяся охраной и исследованием ряда объектов, имеющих предположительно иномирное происхождение — Хранители…

— Какое-какое происхождение? — настал мой черёд перебивать его.

— Иномирное, — любезно ответил тот, но в нюансы вдаваться не стал и продолжил: — Задачи Хранителей довольно просты: стражи на местах охраняют эти самые объекты и обеспечивают их безопасность и сохранность. В равной же степени нам предписано помогать искателям, которые приходят на объекты с целью их исследовать. В мои обязанности входит как сохранность подконтрольного места, так и предоставление доступа искателям, занятым в данный момент этим самым объектом. Также я обязан ежегодно формировать и подавать наверх отчёт о всех событиях за означенный период, касающихся моих объектов — чтобы инспекторам, очевидно, было чем подтирать задницу себе и Столпам, простите за мой французский.

Я аж поперхнулась от такого поворота, равно как и от прорезавшегося сердитого глумления в голосе Филиппа. Судя по всему, у него явно были какие-то сложности с начальством — что меня, признаться, совершенно не удивляло. Но всё это начисто меркло в сравнении с той обыденностью, которая сквозила в каждом его слове. Объекты. Рутина. Наблюдения и отчёты. Ничего необычного или странного, разумеется.

Нервно рассмеявшись, я отлипла взглядом от точки в бесконечности перед собой, и недоверчиво уставилась на Фила:

— Значит, скучно живётся, страж Гилмур? — язвительно спросила я, всё ещё пытаясь перебить бравадой клокочущую внутри бурю эмоций.

— Не поверите, — с подкупающей искренностью тот прижал ладонь к груди. — За десять лет — первый инцидент! Но не думайте, что я вам спасибо скажу, учитывая, сколько бумаги мне придётся измарать на отчёты, — он даже пальцем погрозил укоризненно.

— Да неужели⁈ — голос невольно подпрыгнул от распирающего меня возмущения. — Может, мне ещё извиниться перед вами?

— Не настаиваю, но, если вы хотите загладить вину… — Гилмур сделал паузу и усмехнулся настолько многозначительно, что я без труда ощутила вновь возвращающуюся ко мне столь знакомую ярость.

— Надо было вас всё-таки пристрелить, — мрачно посетовала я, скрестив руки под грудью от греха подальше — а то уж больно чесались кулаки всё-таки засветить по этой нахальной роже.

— Я вам подарю 1911 — тогда попробуете снова, — щедро пообещал мне Фил, заставив меня вновь фыркнуть.

Однако, я не могла не признать, что в который раз эта его манера вести разговор давала странный результат — я злилась вместо того, чтобы отчаиваться, веселилась, а не кричала от жуткого, разрывающего сознание ужаса, озадачивалась, но не впадала в кататонию. Либо этот Гилмур был абсолютно гениальным психологом, либо столь же феноменально чуткой личностью.

Впрочем, всегда оставался ещё тот вариант, что он Филипп — несносный бандит, которому просто бесконечно наплевать на любые жизненные трудности. Мама называла таких «жучки-древоточцы», подразумевая, что их интерес к окружающему миру и сложностям в нём примерно такой же, как у насекомых — нулевой.

Я растерянно потёрла лоб, смахнув с него выступившую испарину и отмечая, что в кальдарии просто так находиться было тем ещё испытанием — хотя, будь здесь «настоящая» для парной температура, мы бы и говорить толком не могли.

Филипп, заметив это, поднялся и подошёл к небольшой каменной тумбе, скрывающейся до того в тени, и вытащил оттуда пару совсем маленьких полотенец. Вернувшись к столу, он намочил их в холодной воде, оставшейся от растаявшего окончательно льда, и протянул одно из них мне:

— Положите на голову, — велел он, то ли сделав вид, то ли действительно не заметив, как я вжалась в неподатливую спинку дивана при его приближении.

«Печень, позвоночник, лёгкие, сердце… — щёлкало у меня в мозгу при виде новых увиденных отметин на его коже. — Нет, такое нельзя пережить!»

Жуткая догадка прошлась морозом вдоль позвоночника, несмотря на царящую вокруг жару, и мои пальцы замерли на полпути к протянутому полотенцу.

— А вы — человек, мистер Гилмур? — несколько наивно, но прямо спросила я, исподлобья выглядывая на стоящего напротив мужчину.

— Что? — тот заметно опешил и уставился на меня с таким искренним удивлением, что мне на миг даже стало стыдно за подобное предположение.

— Ваши шрамы, — буркнула я, всё-таки забрав мокрую тряпку из его рук. — Нормальные люди после таких ранений не выживают. Разве что вы каким-то чудом умудрялись получать их буквально на пороге высококлассных госпиталей.

Гилмур довольно рассмеялся в ответ на это предположение и, к вящему моему облегчению, отошёл назад, возвращаясь на своё место.

— Уверяю вас, мэм, я целиком и полностью человек, — с почти незаметным снисхождением сказал он, шлёпнув сложенное полотенце себе на макушку и, раскинув в стороны руки, развалился на диване. — Просто моя должность предполагает некоторые… скажем так, бонусы.

Я, поколебавшись, последовала его примеру и тоже пристроила мокрый свёрток у себя на голове, слегка поёжившись от струек холодной воды, пробежавшей по загривку.

— Это какие, например? Девять жизней, как у кошки? — раздражённо фыркнула я, подозревая, что Гилмур подтрунивает надо мной.

— Нет, к сожалению, жизнь у меня только одна, — со вздохом признался тот, а затем внезапно укоризненно добавил: — И, к слову, я просил обращаться ко мне по имени.

— Ладно, — сдалась я. — В таком случае, думаю, справедливым будет позволить вам то же.

— С удовольствием, Долорес, — вновь по его лицу скользнула лёгкая мальчишеская улыбка, и Фил чуть более расслабленно посмотрел на меня. — Так мне стоит и дальше выдавать тебе организационные тайны, или предпочтёшь узнать побольше обо мне?

Я едва не поперхнулась от такой фамильярности, но для него, видимо, предложение личного обращения значило гораздо больше, чем мне казалось. Впрочем, включать заднюю я не привыкла.

— Давай про организацию, — как можно более небрежно махнула я рукой, сделав вид, что нисколько не смущена резкой переменой в его поведении.

— Хранители основаны лет… триста назад, — Гилмур немного неуверенно сморщил лоб, будто вспоминая, и я заподозрила, что история явно не была его сильной стороной. — В общем, если коротко — по всей планете разбросаны странные объекты, не совсем коррелирующие с законами физики. Понятное дело, что знать о них массам не обязательно, а тем, кто знает — нежелательно с ними контактировать во избежание эксцессов, и, как я уже сказал, именно обеспечением секретности и охраной мы и занимаемся.

— Секретности? — не удержалась от фырка я, придержав так и норовящее сползти с головы полотенце. — Не похоже, что ты хорошо умеешь хранить секреты.

Филипп вздохнул, подхватив забытый было бокал вина и, заглянув в него, поболтал содержимое и залпом осушил.

— По протоколу я должен был тебя или не допустить до объекта Вирджиния-7, или пристрелить прямо там, — отведя глаза в сторону, нехотя сообщил он то, что для меня новостью совершенно не стало. — Но знаешь… — Фил неожиданно весело прищурился, вновь посмотрев на меня. — Протоколы — это скучно.