Злопамятные парни смотрят на меня с подозрением, когда я хватаю их мать в охапку и целую, целую, не могу остановиться. К счастью, начинается фейерверк, и мальчишки отвлекаются на него. Мелкий требует, чтобы я посадил его на плечи. Одной рукой обнимаю Ли, второй держу непоседу за ногу, чтобы не свалился, и вздрагиваю, когда рядом появляется Макс.

- Говорил же, мама была бы рада, - выдаёт с усмешкой. - Я так понимаю, обратно в клуб ты с нами не пойдёшь?

ЭМИЛИ

Zivert - Ветер перемен (Dreamer remix)

Только так и надо начинать первое утро нового года - с поцелуев и любимых рук. Но, боюсь, Хейдену придётся привыкнуть к появляющимся в самый неподходящий момент детям.

- Ты теперь с нами будешь жить? - спрашивает замерший в дверях Брук. Не злится, но и не рад.

Эверетт прячет улыбку и перекатывается с меня на спину, затем садится. Он определённо в замешательстве, как быть дальше - мы оба без белья.

- Если вы с Грегом не против, - отвечает, нащупывая свои боксеры на полу. Натягивает их под одеялом и подходит к сыну. - Я бы очень хотел жить с вами.

Он садится на корточки и терпеливо ждёт ответа, пока мелкий внимательно вглядывается в лицо новоявленного кандидата в отчимы. Но отвечает за брата до этого на удивление тихо стоявший Грег:

- Если ты будешь маму обижать как папа, то уедешь.

Хотела бы я сейчас видеть выражение лица Хейдена, но он сидит ко мне спиной.

- А как папа её обижал? - без сомнения хмурится Эверетт.

- Рисовать не разрешал, - вполне серьезно заявляет Грегори. - И кричал. Ты тоже кричать будешь?

Вероятно, Хейден ожидал другого ответа, потому что плечи его ощутимо расслабляются:

- Нет, ребят, не буду кричать. И я очень люблю смотреть, как мама рисует. Красиво.

Младший тут же смягчается, улыбается и бежит ко мне. А вот Бруклина так просто не купишь, он вообще по природе недоверчивый.

- Живи пока, - кивает нехотя и обходит Хейдена по широкой дуге, направляясь в мою сторону.

- Хорошие у тебя защитники, Ли, - улыбается, не зная как быть дальше.

- Дай мне пижаму, там в комоде, - нахожу, чем занять ему руки.

После завтрака, прошедшего вполне сносно, Хейден отправляется к себе - пока что за сменными вещами. Если честно, мы ещё не обсуждали, кто и где будет жить. Мы вообще ничего не обсуждали, не до этого было. Вызвать такси первого января нереально, и он отправляется в сторону ближайшего каршеринга - в соседний квартал, вряд ли вернётся быстро. Так что у меня есть время обсудить всё с мальчиками. Честно рассказываю детям, что хотела бы встречаться с Хейденом и что он мне очень дорог. Они кивают, не выказывая особой радости, хорошо хоть не выступают резко против.

- Мам, ты из-за Хейдена от папы ушла? - никогда не сомневалась в умственных способностях старшего сына.

- Отчасти, Брук. Но в основном потому, что мы с папой больше не любим друг друга. Так бывает.

- Если ты разлюбишь нас, то отдашь папе? - то, чего я так боялась, детская логика отличается от взрослой.

- Нет, Брук, можно разлюбить кого угодно, только не собственных детей. Так что придётся вам жить со мной до тех пор, пока не вырастете и сами не захотите уехать.

- То есть всю жизнь, - приходит к своим выводам сын и вроде успокаивается.

Вскоре появляется Тим. Сегодня галерея закрыта - выходной, и он заходит со двора. Я без каких-либо сомнений дала ему запасные ключи и сейчас размышляю, уместно ли это теперь. Пока мальчишки шумно собирают вещи, бывший муж, сколько себя помню выглядящий с иголочки, а сегодня удивительно помятый, выдаёт:

- Вернись ко мне, Эм. Я не могу без тебя.

Между нами повисает отвратительная пауза. Я стою, отвернувшись к окну, и он подходит сзади, осторожно кладёт руки мне на плечи.

- Знаешь, что приходит мне в голову, когда я вспоминаю о тебе, Тим? Сделай мне кофе, пожалуйста, быстро! Где моя рубашка? Не трогай меня! - даже просто произносить это мне неприятно и тяжело. - Я не помню, как и когда мы любили друг друга. Слишком давно это было.

Он упирается лбом мне в плечо и дышит тяжело. А я продолжаю:

- Тебя просто лишили привычной служанки, вышвырнули из зоны комфорта. Вот и всё. Это не любовь, Тим.

- Не правда, Эм. Согласен, я вёл себя... - но я не даю ему договорить.

- Ты столько лет не интересовался, что я чувствую. Сейчас я не хочу знать, что чувствуешь ты, - отрезаю довольно грубо. - Я не хочу ругаться, давай останемся друзьями, несколько это возможно. Ради мальчиков.

Которые как раз закончили паковать игрушки и радостно выбежали в гостиную. Я выпроваживаю их поскорее, нет сил находиться рядом с ним. Отболело. Прошло. И всё равно грустно.

ХЕЙДЕН

Omar - Your loss my gain

Первого января жизнь в городе как-будто замирает, и ехать по столице в кои-то веки комфортно. Настроение как в детстве на Рождество, когда получил именно тот подарок, который заказывал Санте. Хочется вернуться к Ли как можно скорее, но на обратном пути, уже в своей машине, решаю немного изменить маршрут - один крупный торговый центр недалеко от моего дома работает без перерыва на праздники и я рассчитываю найти там кое-что. Поездка оказывается успешной, поэтому я даже напеваю какой-то глупый прилипчивый мотив, когда сворачиваю в старый город. Вот с парковкой здесь беда, и пока ума не могу приложить, как мы будем решать этот вопрос. С трудом нахожу пустое место за две улицы от нужного дома, хватаю сумку и спешу к небольшому двухэтажному зданию, манящему меня. А навстречу мне идут Брук с Грегом. В сопровождении отца. Блядь, и как мне теперь вести себя? Нам ведь придётся волей неволей пересекаться. Старший, до этого шедший независимо, при виде меня вцепляется в руку Смита и хмурится. Грег напротив довольно лыбится. Что-то говорит отцу, отсюда я не могу расслышать его слов, и теперь хмурится уже папаша. По ходу, выкладывает новости. Рано или поздно это должно было произойти. Когда мы равняемся с ними, Тимати Смит перегораживает мне дорогу и смотрит с угрозой. Молчит.

- Вы же не будете драться? - уточняет сосредоточенный Бруклин, и его отец расслабляется.

- Нет, конечно. Любую проблему можно решить словами, - говорит сыну. Какая адская чушь. Иные проблемы совсем не решить без хорошего мордобоя. Сложно же нам будет воспитывать этих парней со столь разным подходом к жизни. А быть просто мужиком, который трахает их мать, я не собираюсь. Нет, у нас будет семья. Такая, как была у мамы и Шона, отца Макса. И я в ней никогда не чувствовал себя лишним. Всё это проносится в голове за долю секунды. Я протягиваю руку первым, но он, что не удивительно, игнорирует мой жест.

- Мы не друзья, Эверетт, - говорит холодно. - Скорее наоборот.

Пожимаю плечами, потому что мне в общем-то безразлично его мнение и отношение ко мне. Он проиграл, я выиграл. Улыбаюсь вежливо, на моей работе быстро учишься правдоподобно улыбаться всяким отвратным мудакам.

- До встречи, парни, - вот пацанам уже искренне. И иду туда, откуда его очевидно только что выгнали. Мне там рады, знаю точно.

Ли открывает дверь сначала хмурая, но тут же светлеет, поняв, что это я. Говорил же, выгнали. Мы с трудом избавляемся от моей верхней одежды и обуви. Целых два месяца друг без друга, как мы вообще это пережили? Не прекращая целоваться, перемещаемся в спальню. Надо замок изнутри врезать, отмечаю мысленно. К моменту, когда она оказывается на кровати в одной лишь соблазнительной и невесомой полоске кружевных трусиков, я почти забываю о своём плане. При виде этой женщины все адекватные мысли из головы вышибает. Но вспомнив, возвращаюсь к сброшенным у двери джинсами. Кто-то делает это на виду у всех, с фотографом, фейерверками и группой поддержки. Ничего из этого нам не нужно, мы были на виду слишком долго. Я хочу, чтобы всё было так: только я и она, и ничего и никого между нами.