- Нам пора, - стараюсь разрядить обстановку и первой покидаю комнату, надеясь, что последуют за мной, а не останутся выяснять отношения.

В этот раз я нервничаю так же сильно, как и в первый. Но теперь не из-за самого аукциона, а из-за двух своих мужчин. Гадкая, признаюсь, ситуация. Муж и любовник в одной комнате. Шоу проходит мимо меня. Всё, о чём могу думать, это крепко сжимающая мою талию рука Тима и взгляд Эверетта, сверлящий мой затылок.

Названные суммы уже не удивляют. Семь картин приносят чуть больше миллиона, но и этот факт воспринимается спокойно. Неспокойно от злых глаз Хейдена.

- Никуда не денется твоя красота, - говорит насмешливо Тиму, увлекая меня за собой. - Ей надо пахать, Смит. Миллионы сами себя не заработают.

Бросаю мужу извиняющуюся улыбку и окунаюсь в общение с разного рода знаменитостями и богатенькими буратинами. Хейден ловко и без видимой агрессии отбивает неприличные намёки и предложения в мой адрес от излишне самоуверенных мужиков, но я чувствую, как под маской спокойствия он всё больше закипает.

- Давай выйдем на минутку, Ли, - говорит на ухо и ведёт меня в помещение с табличкой "Только для персонала". Я оглядываюсь по сторонам, ищу глазами Тима, но не нахожу. Что, впрочем, ещё не значит, что сам он не видит меня.

- Твой муж в баре, не переживай, - замечает мои терзания Эверетт.

В небольшой комнате отдыха только крошечный диван и кулер с водой. Хейден благоразумно запирает дверь, прежде чем прижать меня к стене:

- Это невыносимо, огонёк, - жалуется, глядя куда-то в сторону. Я не спрашиваю, что именно, Тим или похотливые толстосумы. Мы стоим так, просто обнявшись, довольно долго. - Маме понравились бы твои работы, Ли, - говорит ни с того, ни с сего. Видя мой недоумевающий взгляд, поясняет. - Оливия Сейфрид, моя мать. Ты спрашивала про балерину на моём плече. Танцовщицы Дега, она обожала их.

Он не продолжает, но всё понятно и без слов.

- Мне жаль, Хейден.

Я не знаю, что ещё сказать, никогда не умела соболезновать.

- Это была давно, - отметает необходимость в сочувствии он. Целует меня так, будто я вот-вот испарюсь, оставив в его руках лишь воздух. - Отвратительно, Ли, - прерывает наш поцелуй Хейден. - Какого чёрта ты не сделала так, как хотела?! Мы могли встретиться гораздо раньше!

- Глупо гадать. Десять лет назад мы могли и не понравиться друг другу.

Я целую его снова, хочу отвлечь от неуместных сожалений. Это не так уж и сложно. Руки Эверетта уверенно забираются под подол короткого платья, губы терзают мой рот, а нехилая выпуклость в районе ширинки намекает, что сейчас у нас мог бы быть фантастический секс. Но не будет.

- Нет, Хейден, - я вырываюсь, отступая к двери. - Когда-нибудь у тебя будут дети, и ты поймёшь. Прости.

Выхожу, не оглядываясь. Прямиком в туалет, чтобы привести себя в порядок. Тим не должен догадаться.

ХЕЙДЕН

Артём Пивоваров - Кислород

День за днём Ли отдаляется, даже целовать себя не даёт, не говоря уж о большем. Боится, я понимаю. Как же хочется, чтобы она могла погасить этот страх, чтобы я мог обнимать её открыто, объявив всему миру: этот огонь мой. Раздражают блудливые мудаки, подкатывающие к ней, но злость, которую они вызывают, не идёт ни в какой сравнение с той, что испытываю, видя руки Смита на моей женщине. Не моей женщине. И не могу теперь не гадать, как могла бы сложиться наша жизнь, решись Ли пойти наперекор ему десять лет назад. Я ведь часто бывал у матери в академии, неоднократно снимал там девочек, когда навещал её. Я бы не смог пройти мимо Ли Джордан. Огонёк наивно полагает, что был шанс не понравиться друг другу, но у меня нет ни малейшего сомнения, всё произошло бы совсем иначе. Не знаю, были бы у нас дети или нет, но уверен на все сто, что сейчас в её ID значилась бы фамилия Эверетт. "Когда-нибудь у тебя будут дети, и ты поймёшь", - сбегает от меня к нему. Как, твою мать, они появятся, если ты отказываешься их рожать? Ли уезжает с мужем довольно скоро после этого, а я задыхаюсь от злости, хорошо приправленной невыносимой болью. Сейчас Тимати Смит снимет с жены развратное платье и сделает всё то, что должен делать я. И она, сука, позволит ему! Ненавижу её! Ненавижу так же сильно, как и люблю! Фанатичная ярость застилает глаза, два стакана вискаря толкают под руку, и, не думая, что могу спалить её перед мужем, набираю Ли сообщение: "Могла хотя бы минет сделать на прощание". Сам я неоднократно оказывался между её стройных невероятных ног, но ответного жеста пока не удостоился. Брезгует? Жалею тут же, но она читает мгновенно, удалять поздно. Вот и всё, теперь меня точно отправят в бан навечно. В общем-то, заслуженно. Печатаю вдогонку "прости", хочу объяснить, что просто ревную как дебил. "Хорошо, Хейден," - отвечает Ли. - " Это будет мой прощальный подарок". Блядь. Не смей делать мне таких подарков, огонёк. Никогда.

ЭМ

Everybody loves an outlaw - I see red

После аукциона мы отправляемся прямиком в отель, и Тим не выпускает из руки мои пальцы. То, как он смотрит, не оставляет сомнений, чем муж хочет заняться в номере. А губы да сих пор горят от поцелуев другого. Он шепчет, как сильно любит меня. А в голове звучат признания, сказанные не его голосом. Как же сильно я запала на Эверетта. Объективно Тим лучше - надёжнее, красивее, нежнее и ещё по сотне параметров. Но мозг и сердце вступили в конфликт, не желая примирения.

- Ненавижу, когда ты так выглядишь, - признаётся муж, как только мы отпускаем няню и уединяемся в спальне. Сам при этом залезает руками под подол в точности так же, как Хейден до него. Двойные стандарты в действии.

- Тогда я пойду переоденусь, - трусливо сбегаю в ванную, мечтая, чтобы он заснул ещё до моего возвращения. Совсем недавно близость с мужем не вызывала проблем, но что-то изменилось во мне. Не могу.

Бесконечно долго принимаю душ и смываю макияж, собираюсь уже выходить, когда получаю сообщение от Эверетта. Грубо. Обидно. Хорошо, что взяла телефон с собой, страшно представить, если бы это прочитал Тим. Хочется позлить Хейдена в ответ, но я сдерживаюсь, понимаю, что он просто бесится, ревнует. Удалив всё лишнее, выключаю мобильник и возвращаюсь к мужу. Не спит. Твою... С каждым разом изображать любовь становится сложнее. С другой стороны, это довольно просто - достаточно не проявлять инициативу. Тиму ведь нравится, когда я покладистая девочка. Он скрывается в душе, перед этим просит дождаться его. Я выхожу на балкон, моря сейчас совсем не видно, лишь россыпь фонарей вдоль пляжа. Знаю, что с Хейденом мы занялись бы сексом прямо здесь, подставляя разгорячённые тела свежему ветру. Тим, конечно же, зовёт меня внутрь - не дай бог кто-то увидит меня в ночной сорочке. Которая к слову гораздо более скромно выглядит, нежели платье, валяющееся сейчас на полу ванной комнаты.

Просто раздвинуть ноги и потерпеть. Глотая слёзы или имитируя оргазм, неважно. Миллионы женщин проходили через это. По миллионам самых разных причин. Только вот если обобщить, глобальная причина будет одна - мы слишком зависим от мужчин. Материально и эмоционально, под давлением навязанной морали или чьей-то аморальности. Патриархат. Я ведь не обязана этого делать, так какого чёрта?!

- Я слишком устала, Тим, давай спать.

Смотрит хмуро, но ничего не говорит. Ложится рядом и всё-таки обнимает со спины. Настырно залезает под тонкий шёлк. Сухо, милый, абсолютно. Я не хочу тебя. Не сегодня.

- Эверетта хочешь? - спрашивает скорее устало, чем зло, уткнувшись мне в плечо.

- А ты Нору? - вот я это и сказала. Четыре года спустя. Не стоило, но слова вырвались раньше, чем успел отреагировать мозг.

Он молчит. Долго молчит. Нервы звенят, натянутые донельзя.

- Я давно порвал с ней, - произносит глухо, сжимая меня крепче. - Я люблю тебя, Эм. Никто не застрахован от ошибки.