От того местность и приобрела свой вид и репутацию.

Двигаться по ней было неприятно, бараны с неохотой шевелились и нам все чаще приходилось останавливаться, чтобы создать воду. Даже такие неприхотливые животные как эти тяжело переносили округу.

Однако меня эти трудности не особо волновали.

Да, мне было неприятно, как и всем, но мысли мои были совсем о другом.

— Ты очень молчалив все эти дни, малыш, — сказал Далерон, двигаясь рядом. — Что-то случилось?

— Это оно, то самое место, — ответил я. — Серый песок… Совсем как в том самом видении. Скоро… мы должны будем встретиться…

— Эйс, — бледный эльф посмотрел на меня. — Ты не обязан это делать. Мы вообще не для поединков сюда пришли.

— Знаю, — отвечаю ему. — Но, если все сбудется — я не сбегу. Два с половиной года охоты… Я не прощу себе, если сам не прирежу эту тварь.

Далерон явно хотел возразить, но промолчал.

Он лишь вздохнул и хлопнул меня по плечу.

— Живи, малыш, — сказал он. — И в этом мире и дома есть те, кто хочет, чтобы ты жил.

Я ничего не ответил на это, а просто продолжил свой путь.

Гриззик вел нас к нужному месту и даже несмотря на то, что ветер замел следы орков, он хорошо ориентировался в этой пустоши. Проводником он и правда оказался хорошим, и мы не пожалели о том, что приняли его помощь.

В целом сам араккоа был весьма болтлив и с радостью отвечал на вопросы о прошлом своего народа очень гордясь его историей. Разумеется, он рассказывал о событиях с позиции своей родины и их взгляда, а потому многие его слова приходилось фильтровать, ибо мало кто верил, что его летающие собратья были, сплощь благородными и честными. По нему самому видно, что это не так.

Не то, чтобы они были злодеями, скорее высокомерными донельзя и раз уж они летают, то смотрят на остальных как на низших. Не из личной злобности, а просто из-за своей культуры. Мне, как эльфу, это понятно и судить его за такое я не стану. Эльфы долгожители и поголовно маги, а потому мы сами смотрим на остальные расы с превосходством в глазах.

Даже я, при всем моем уважении к людям, могу замечать за собой немного… пренебрежения. Но тут больше не от высокомерия эльфов, а от долгой совместной работы с эльфийскими следопытами. Когда все вокруг себя имеют десятки, а то и сотни лет опыта, люди начинают выглядеть местами недотепами. Благо я, да и все в моем отряде достаточно тактичные, чтобы держать свое мнение при себе. Люди, может, и ощущают это отношение, но сейчас никто не собирается выяснять отношения. Да и в целом, нашего высокомерия не настолько много, чтобы вызвать инциденты.

Сами же араккоа действительно очень древняя раса, что делилась на тех, кто умел летать и тех, кто нет или лишился этого. Причем неспособность к полету была, или считалась, результатом проклятия, а подвергнувшихся оному остальные араккоа иначе, как Изгоями и не называли. Раньше Изгои обитали отдельно от остальных, но с тех пор как орки уничтожили их небесные города, разницы уже не осталось.

И именно те прошлые надменные и самоуверенные араккоа совершили фатальную ошибку в жизни их народа — они научили магии огров.

Араккоа нуждались в особом минерале, что назывался Апиксит. Он усиливал их и приводил в движения многие технологии. Потому они собирали этот кристалл, где могли. И однажды нашли огромные залежи, что принадлежали ужасным Огронам, одноглазым великанам, умным и жестоким. Им покровительствовали чудовищные Гронны, а рабами выступали жалкие и слабые, по сравнению с ними, огры. Огроны не пошли на сделку и прогнали араккоа, потому птицелюды обратились к рабам, коих научили Аркане. Они надеялись, что с их помощью свергнуть огронов, а затем получат доступ к шахтам апекситов. Однако Гог, которого араккоа обучили магии, обманул своих учителей. Он убил много гроннов, показав свою силу и мощь, а потом объединил свой народ и уже поработил огронов. И когда он стал во главе новой Горианской империи, то прогнал араккоа, решив не выполнять их желания.

В целом можно понять, что тут случилось.

Никакого милосердия и доброты тут не было.

Просто одни захотели свергнуть неугодную власть и воспользовались другими, а те предали их и сами стали новой властью не менее жестокой, чем прежние. Так огры и жили, потом в своей процветающей империи и первое время на орков вообще внимание не обращали, считая их шаманизм и культуру — примитивной. Однако замечательная привычка огров порабощать другие расы не могла не порождать конфликты и между ними разразилась война. Закончившаяся падением столицы огров.

Если бы мы недавно не видели, что сотворил Нер’Зул, то и сами бы не поверили, насколько орочье шаманство может быть опасно. Если раньше многие орки умели взывать ко стихиям, то в их доминацию над остальными вполне себе веришь.

После империя раскололась, но огры еще многие годы жили в нескольких городах-государствах, разбросанных по всему Дренору. Они даже порой подавали признаки объединения… Но прибытие дренеев положило конец амбициям последнего такого объединителя. Обосновавшиеся в руинах той самой столицы, небесные воины разбили его войско на голову, вместе с ним уничтожив и последнюю надежду огров на единство. Постепенно обители огров пали под натиском врагов или были просто оставлены своими жителями. Лишь два самых крупных огрских города, Верховный Молот в Награнде и Камнерог на Хребте Ледяного огня, держались столетиями, продолжая нести имперское наследие. Правда, не так давно и они пали из-за внутренних конфликтов, а именно восстания под предводительством мага Чо’Галла, что потом стал учеником Гул’Дана.

Вообще Гриззик довольно много знал об ограх. Вероятно, его народ следил за ними и готовился мстить, но не срослось.

Он рассказал, что, огры растут всю свою жизнь. У них жестко-патриархальное общество, да и женятся они в достаточно раннем возрасте и на всю жизнь, что неудивительно — несоответствие в размерах между молодоженами могло в лучшем случае привести к конфузу, в худшем — к серьезным травмам. Подобные обычаи были вызваны необходимостью обеспечить возрастное соответствие между женихом и невестой. Так что за баб они почти не дрались, что было примечательно… потому что они дрались буквально за все остальное. Еда, вода, мелочный спор, косой взгляд — поединок считался лучшим способом решить любые разногласия. Говорят, когда в империи было решено выставлять на подобные поединки рабов, вместо того, чтобы сражаться самим, смертность огров упала прямо драматически…. Впрочем, сейчас растерявшие рабов и влияние великаны вернулись к личному мордобою, естественно уменьшая свою численность к радости всех иных жителей Дренора.

Слушать про историю и обычаи этого мира было довольно интересно, и я даже сам не заметил, как увлекся общением с этим араккоа. Сам Гриззик явно создание не самое благородное и доброе. Достаточно понаблюдать за ним и его манерой общения, чтобы такое понять. Я с подобным сталкивался в своих приключениях и сразу же узнал. Однако все же назвать этого типа чистым злом я не могу. Он явно жестокий, но таким его сделала культура его народа и сама тяжелая жизнь.

— А что такое Гронд? — решил я спросить.

— Гронд был большим, большим… Огры и орки считают его своим отцом-прародителем и величайшим Колоссом, а самих Колоссов — прародителями Магнаронов.

— Один огр сказал, что орки — это те же огры, только меньше. Как такое возможно? Разве новый вид не должен вытеснить старый?

— Разве? — склонил голову Гриззик. — У нас все так и не так. Про Колоссов никто ничего толком не знает, к тому времени, когда наши предки начали вести летописи, они уже были мертвы и оставили после себя лишь кости… Невероятно огромные кости, надо сказать. О происхождении гроннов от магнаронов мы тоже знаем только по их преданиям. Но вот появление огронов и прочих, еще более молодых рас, было отмечено. Как и истребление ими рас старших — от тех же гроннов осталась лишь одна стая, да и ту в Острогорье загнали.

— То есть в Острогорье гронны? — напрягся я.