Нер’Зула бесила сама мысль о том, чтобы уйти и бросить столько воинов и верных собратьев на верную смерть. Он прекрасно понимал, что как только Альянс накопит достаточно сил, то возьмет укрепление и все, кто был внутри — погибнут.

«Так много жертв, так много неоправданных и ужасных жертв», — злился старый шаман.

Он ненавидел свою беспомощность и слабость, ведь ничем не мог помочь тем, кто остался. Там погибнут не только оскверненные и обреченные орки, но благородные воины, которых еще можно было спасти, молодые мужчины и женщины, что не заслужили такой участи и верные соратники.

«Дентарг… мне так жаль…»

Этот огр был близок Нер’Зулу почти как сын. Он нашел его раненного, потерянного, заблудшего, терзаемого собственными грехами, и разглядел в этом несчастном такую же потерянную душу, как и он сам. Ему было отрадно наблюдать, как этот относительно молодой огр раскаивается в своих ошибках и искренне желает искупить вину. Пускай он никогда не смог бы стать шаманом, но будь жизнь и мир другим, духи бы обязательно благословили столь верное сердце. Он всегда был рядом и защищал его, став для старого и уже отчаявшегося орка опорой и поддержкой.

Он бы хотел кричать и заставить огра пойти с ним, но понимал, что не может приказать чужому сердцу. Дентарг чувствовал, что должен был остаться и помочь остальным, и как шаман, как «отец» он не мог пойти против этого. Да, ему не нравилось, что у него больше нет прикрытия и поддержки, что ему сложно доверять окружающим, но ничего поделать с этим старый шаман не мог.

«Сами духи хотят испытать меня и требуют, чтобы я прошел этот путь стойко. И я буду стойким. Ради тебя, Дентарг».

Его злило, что он бессилен пред обстоятельствами. Ведь он сейчас был просто шаманом, потерявшим благословение и связь со стихиями. Он все также по ночам молился и звал ветер, говорил с землей и пел огню, но так и не услышал ответа. В нем не было силы, и он ничем кроме духовных практик не мог помочь окружающим даже в бою. Ему приходилось прятаться за спины других и молиться, чтобы они справились, благо с такими воинами бояться ему было нечего.

«Как же я слаб… и все это видят…»

Ему была противна эта мысль, он видел порой насмешки в глазах рыцарей смерти и колдунов. Они могли полноценно сражаться, а шаманы и сам Нер’Зул были фактически обузой, что ничего не могли сделать. Да, на его плечах и других шаманов была обязанность открыть портал, но старый орк понимал, что в случае его гибели Терон и его колдуны и сами справятся. Этого он допустить не мог, ведь тогда именно они будут решать, кто пройдет в новый мир и каким он будет. Доверять такое этим предателям было нельзя, а потому Нер’Зул держался стойко.

И на его плечи давил ужасный груз ответственности за весь свой народ. Сейчас внутри него бушевали все его ошибки, заблуждения и боль, что ему довелось пережить. Именно с его недальновидности и наивности начались все проблемы, и именно он обязан все исправить. Его народ надеется на него, ждет, что он всех спасет, и он обязан сделать все необходимое.

«Это мой долг… Я должен. Должен».

Именно с такими мыслями они отправились в путь.

Лес Таладор встретил их привычным мраком и тишиной. Местные хищники думали ими полакомиться, но видя отряд воинов верхом на волках и мертвых скакунах, не решались приближаться, потому они двигались в приемлемом темпе. Волки были сильным зверьми, но не особо выносливыми в таких долгих переходах, потому им приходилось часто останавливаться, давая зверям передышку. Благо в этих лесах не было проблем с водой и едой. Талбуки иногда заходят сюда, а найти ручей и прокипятить воду не сложно. У них еще были те приятные сухие листья, что кто-то давно привез из Кель’Таласа. Травяная настойка из них была весьма вкусна и хорошо успокаивала. Обычно орки предпочитали пить просто прокипячённую воду или какой-то алкоголь, так как хранился он лучше. Так что этот зеленый напиток стал хорошей альтернативной для них. Не дурманит разум воинов, а также является неплохой основой для других настоев. Жаль с собой его не так много, да и выращивать его разве что в Награнде можно. Туда некоторые ростки и отправились, Гейе, уж она может, что и придумает, а пока можно вытянуть все и своими силами.

«Нужный день ритуала начнется через месяц, — размышлял Нер’Зул. — Лес мы минуем дня за три, а после пойдут Костяные пустоши. Тяжелый отрезок, но за недели две преодолеем, а после пойдут земли моего клана. Там нам помогут добраться до Черного Храма, и останется только подготовить ритуал».

Однако планы оказались под большим риском в определенный момент.

Отдыхая на очередном привале Нер’Зул неожиданно почувствовал что-то позади них. Какой-то всплеск магической энергии, что повторялся несколько раз. Это был отчётливый след Арканы, который шаман легко мог узнать, а это означало только одно.

— Альянс преследует нас! — заявил старый шаман. — Я чувствую их. Они где-то позади.

Килрогг отнесся к его словам серьезно и велел одному из своих воинов взять подзорную трубу, привезенную с Азерота, и залезть на вершину дерева, чтобы оценить обстановку. Они остановились в хорошем месте на возвышенности, потому все деревья вокруг немного возвышались над остальными.

Орк просидел на вершине полчаса, а потом спустился с новостями.

— Мне удалось заметить очень маленькие и далекие фигуры летающих целей. Они в трех днях пути от нас. Это дракондоры.

— Уверен? — напрягся одноглазый орк.

— Так точно, вождь, — кивнул тот. — Мы еще, когда от эльфов на Азероте уходили, я их манеру движения запомнил. Узнаю, даже если во сне буду. Их там, около пяти, по крайней мере, ровно столько фигур я увидел через трубу.

— Дело очень плохо, — сказал Килрогг. — Эльфы преследуют нас, и они верхом на дракондорах. Они быстро нас найдут и настигнут.

— В чем проблема? — спросил Терон. — Они не скоро нас нагонят, а учитывая количество много проблем не доставят.

— Ты просто не знаешь, что это за твари и на что они способны, — раздражённо прорычал вождь Кровавой Глазницы. — Эти животные особенные. Их скорость не очень высокая, грифонам и драконам проигрывают. В бою они разве что могут немного огнем дыхнуть, да простой магией владеют. Однако не в этом их сила. Эти животные чудовищно выносливые. Они могут часами летать и не уставать, у них повышенная чувствительность к магии, а потому только найдя «след» уже не отстанут от нас. Мне пришлось пожертвовать третью своих воинов, чтобы отбиться от преследователей, — Килрогг заскрежетал зубами, но потом взял себя в руки. — Они не будут атаковать нас. Их наездники поступят умнее. Найдя нас, они сядут на «хвост», затем подадут сигнал основным силам и за нами прилетят уже грифоны и нас просто перебьют. Не забывайте, что скоро лес закончится, и мы выйдем на открытую местность, где будем легкой добычей. А там уже и остальные подтянутся, чтобы нас схватить.

— Это плохо, — нахмурился Нер’Зул. — Что нам делать?

— Я бы не хотел предлагать такой вариант, но он сейчас единственный возможный, — помрачнел одноглазый. — Нам придется избавиться от дракондоров. Им тоже иногда нужно садится, и если мы сумеем выяснить, где они встанут на привале, то атакуем и перебьем. Однако этот вариант слишком рискованный и нами уже применялся. Эльфы не дадут просто так все сделать и потери могут быть серьезными.

— Иного выхода просто нет, — покачал головой Кровожад. — Но в этот раз на вашей стороне будет магия, потому шанс на успех есть. Главное не подпустить других и обеспечить защитой тыл. Хотя есть еще одна идея…

— М?

Все посмотрели на мертвеца.

— Аукиндон… мы можем пойти туда.

Это предложение не понравилось никому из орков, да и другие покойники напряглись, услышав это название.

Аукиндон… некогда усыпальница дренеев и место где разразилась ужаснейшая катастрофа. Чернокнижники пытались что-то призвать, дабы уничтожить скрывшихся там беженцев, но результат оказался кошмарным. Нечто устроило ужасный взрыв убивая армию орков и дренеев, а также обрушивая часть здания. Сама земля умерла там и стала тем, что впоследствии назвали Костяными пустошами. Сейчас эта крепость стоит там, мертвая и ужасная, со своим зловещим лабиринтом под землей, куда мало кто отважится идти.