В период пересмотра дела Н. И. Вавилова с целью его реабилитации в Прокуратуру СССР вызывались в качестве свидетелей ряд бывших сотрудников и коллег ученого для того, чтобы опровергнуть те нелепые обвинения, которые были выдвинуты против него в период следствия. Стали известны и имена людей, принимавших в 1940 году наиболее активное, хотя и чисто «техническое», участие в этом грязном деле.

Со стороны НКВД этим делом занимался уже упоминавшийся СН. Шунденко, в прошлом работник ВИРа, назначенный Т. Д. Лысенко на пост заместителя директора, несмотря на категорический протест Н. И. Вавилова.

Шунденко за короткий период работы в ВИРе создал настоящую антивавиловскую организацию, постоянно клеветал и писал доносы на работников института. Эта «деятельность» Шунденко была настолько явной, что во время работы уже упоминавшийся нами выездной сессии Областного бюро секции научных работников многие ораторы резко осудили подрывной провокационный стиль этого ставленника Лысенко и сам Н. И. Вавилов отметил его малограмотность и дезорганизующую роль.

На руководящую работу в органах НКВД Шунденко перешел (а фактически вернулся) незадолго перед арестом Н. И. Вавилова[23].

Стали известны и имена «экспертов», привлеченных в 1940–1941 годах для научного обоснования показаний против академика Н. И. Вавилова. Поскольку Н. И. Вавилов не признал в ходе следствия выдвигавшиеся против него обвинения[24], то для доказательства его «вредительской деятельности» и была привлечена комиссия «экспертов». Один из них, ныне покойный, академик ВАСХНИЛ проф И. В. Якушкин отличался исключительной угодливостью и подобострастием по отношению к Т. Д. Лысенко. В учебнике, написанном Якушкиным, имя Т. Д. Лысенко упоминается более 100 раз.

После 1954 года, когда началась массовая реабилитация жертв произвола, проф. Якушкина часто вызывали в органы следствия для удостоверения его подписей под доносами и актами о вредительстве невинно осужденных людей. Справедливости ради следует отметить, что, не выдержав такого испытания, Якушкин надолго слег и в конце концов скончался[25].

Другой «эксперт» — А. П. Водков отличался таким же угодничеством. В своем выступлении на августовской сессии ВАСХНИЛ в 1948 году он, в частности, заявил: «Новую агрономическую теорию создали наши советские ученые — академики Т. Д. Лысенко и В. Р. Вильямс. Их труды — это высшее достижение агрономической мысли, это величайший вклад в мировую науку. Недооценивать этого, товарищи, нельзя. Бедняками в науке нам нечего ходить; мы работаем в советских условиях, под руководством товарища Сталина, с такими новаторами в науке, как Мичурин, Вильямс, Лысенко».

Приговор Н. И. Вавилову был вынесен Военной Коллегией Верховного Суда (в составе 3 человек) 9 июля 1941 года, после заседания, которое продолжалось несколько минут. «Суд» признал Вавилова виновным по ряду пунктов 58-й статьи (принадлежность к заговору «правых», шпионаж в пользу Англии, руководство так называемой «Трудовой крестьянской партией», вредительство в сельском хозяйстве, связь с белоэмигрантами…) От всех этих обвинений Н. И. Вавилов отказался. Приговор — высшая мера наказания — смертная казнь. Первая апелляция была отклонена, вторая также. Приговор в исполнение, однако, не был приведен немедленно, вопреки обычаям тех времен. Очевидно, для его осуществления также требовалась высшая санкция[26].

Только через несколько месяцев, уже во время пребывания Н. И. Вавилова в Саратовской тюрьме, смертная казнь была заменена ему 10-летним заключением.

Однако немногим более года выдержал Н. И. Вавилов условия Саратовской тюрьмы. Он умер 26 января 1943 г. 2 сентября 1955 г. Верховным судом СССР Н. И. Вавилов был реабилитирован «за отсутствием состава преступления», и Президиум Академии наук в решении от 9 сентября 1955 г. восстановил его в списках «умерших» членов АН СССР.

В октябре 1941, когда немцы приблизились к Москве, заключенных стали отправлять в глубь страны. Н. И. Вавилова вместе с другими арестантами перевели в тюрьму г. Саратова[27].

О последнем, саратовском периоде жизни Н. И. Вавилова, проведенном им в заключении, известно пока немного. Мне пришлось услышать пересказ очевидца, ныне уже покойного, находившегося некоторый период времени в общей камере с Н. И. Вавиловым. По рассказу этого человека, Н. И. Вавилов был переведен в общую камеру уже в очень тяжелом состоянии с признаками дистрофии. Войдя, он представился: «Перед вами, говоря о прошлом, — академик Вавилов, а сейчас, по мнению следователей, дерьмо». Заключенные относились к Вавилову с глубочайшим уважением и, когда он уже не мог ходить, выносили его на прогулку на руках в надежде, что свежий воздух облегчит его состояние.

Жена Н. И. Вавилова эвакуировалась с сыном из Ленинграда и в 1942 году жила в Саратове всего в двух-трех километрах от тюрьмы, в которой умирал ее муж. Но органы НКВД скрыли от нее истинное место заключения Н. И. Вавилова, сообщив, что он находится в Москве[28].

В конце 1942 года академик Н. И. Вавилов, таинственно исчезнувший для ученых всего мира, был избран почетным иностранным членом Королевского научного общества Англии. Когда известие об этом событии достигло центральных органов НКВД, дело Н. И. Вавилова срочно затребовали для изучения. Однако было уже поздно. Жизнь медленно уходила из истощенного дистрофией организма. Н. И. Вавилов умер (согласно медицинскому заключению, от воспаления легких), и это была самая тяжелая утрата советской науки в период культа личности.

О пребывании Н. И. Вавилова в Саратовской тюрьме и о его бедственном состоянии узнал местный ученый профессор энтомологии Александр Андреевич Мегалов, знавший ученого с 1920 г., когда тот работал в Саратове. Профессор Мегалов решил помочь Н. И. Вавилову. Сначала передачи доходили по назначению, и коротенькая записка: «Спасибо Н. Вавилов» — до сих пор хранится как реликвия. Однако после третьего рейда Мегалову сообщили о том, что Н. И. Вавилова уже нет в Саратовской тюрьме.

Несмотря на то, что со дня смерти академика Вавилова — этого великого ученого-энциклопедиста, селекционера, генетика, растениевода, агронома, ботаника, географа-путешественника и государственного деятеля, создателя всемирно известного Института растениеводства, основателя и первого президента Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В. И Венина — прошло немало лет, его слава и популярность продолжают расти. В СССР и в США вышло многотомное издание его трудов. Только в последние годы в СССР и за рубежом опубликовано много воспоминаний о его жизни, деятельности, научных открытиях и беспримерных путешествиях. О характере этих воспоминаний можно судить по приводимым ниже отрывкам из очерка, опубликованного в 1960 г. известным ботаником, членом-корреспондентом АН СССР IIА. Барановым.

«Если бы меня спросили, — пишет ПА. Баранов, — что было самым характерным в Николае Ивановиче Вавилове, что больше всего запомнилось в его образе, я не задумываясь ответил бы: обаяние. Оно покоряло с первого рукопожатия, с первого слова знакомства. Оно источалось из его умных, ласковых, всегда блестевших глаз, из его своеобразного, слегка шепелявящего голоса, из простоты и душевности его обращения…

Обаяние Николая Ивановича не было мимолетным, временным, связанным с минутами его хорошего настроения, с творческим подъемом, с удачным решением той или иной задачи… Нет, оно было постоянным, редкостным даром, привлекавшим и радовавшим души людей, встречавшихся на его жизненном пути.