Еще более определенно высказывался в этом направлении ЯАЛковлев, в то время — зав. сельскохозяйственным отделом ЦК ВКП(б).
В речи, произнесенной на собрании сотрудников и авторов Издательства сельскохозяйственной литературы и опубликованной тем же журналом, ЯАЛковлев подверг резкой, но малокомпетентной и необоснованной критике теорию гомологических рядов изменчивости растений, разработанную Н. И. Вавиловым, некоторые селекционно-генетические работы ученика Вавилова — селекционера К. И. Пангало и- хромосомную теорию наследственности. Я А. Яковлев объявил все эти теории реакционными и антидарвиновскими.
Более того, ЯАЯковлев, находившийся в тот период, как мы уже отметили, на весьма ответственном посту, заявил в своем выступлении следующее: «Речь идет о том, чтобы обеспечить дальнейшее развитие генетики с точки зрения теории развития, обеспечить развитие генетики как науки, вместо превращения генетики в служанку ведомства Геббельса. Только это даст возможность перевести эту науку, находящуюся пока на самых первых этапах своего развития, на высшую ступень. Только это даст возможность нашим генетикам заслужить уважение всех прогрессивных ученых во всем мире…
Для ясности повторяем:
дарвинисты не против генетики, дарвинисты — за генетику;
дарвинисты не против генетики, но дарвинисты против фашистского извращения генетики и фашистского использования генетики в политических целях, враждебных прогрессу человечества» (Яровизация. 1937. № 2. С. 15).
Это обвинение выдвигалось против советских генетиков, имена которых фигурировали в статье, а отнюдь не против немецких генетиков и антропологов.
Следует, однако, отметить, что отождествление советской генетики с измышлениями фашистских расистов было сознательной и преднамеренной ложью. Расовые теории фашизма были подвергнуты убедительной и компетентной критике именно в работах нашей генетической школы. В действительности фашизм боялся подлинно научной генетики. В гитлеровской Германии был закрыт ряд генетических институтов, а самые крупные немецкие генетики вынуждены были покинуть свою родину.
Этот же вздорный тезис о превращении советской генетики в «служанку ведомства Геббельса» и о фашистских извращениях в ней ЯАЯковлев повторил через несколько недель в статье «О дарвинизме и некоторых антидарвинистах», опубликованной в центральной печати. Основной УДар здесь также был направлен против академика Н. И. Вавилова и его учеников.
Обвинения в реакционности, идеализме и вредительстве выдвигались в 1937 году в очень многих статьях как редактируемого Т. Д. Лысенко журнала «Яровизация», так и в Других научных изданиях и в широкой прессе. Это была сознательная, организованная и целеустремленная травля, умышленное желание поставить научных оппонентов под удар карательных органов.
Всесоюзный институт растениеводства, создавший, как уже отмечалось, первую в СССР сортоиспытательную географическую сеть (около 130 сортоучастков), был обвинен в организации вредительства в области семеноводства. Имевшиеся в составе ВИРа сортоучастки выделили в самостоятельную систему и увеличили до 1000.
Реорганизация осуществлялась, однако, не просто как назревшее мероприятие, а под флагом борьбы с вредителями, якобы орудовавшими в сортоиспытательной сети, в руководстве ВИРа и Наркомземе СССР. Версия о вредительстве усиленно раздувалась ЯАЛковлевым в специальном докладе. По сортоиспытательной сети и земельным органам прокатилась тогда большая волна репрессий (см.: Селекция и семеноводство. 1937. № 4-12).
Отмена Международного генетического конгресса в Москве
Перерастание генетической дискуссии в одностороннюю политическую борьбу не могло пройти незамеченным для международных генетических организаций, выражавших естественное беспокойство за судьбу Московского международного генетического конгресса, до открытия которого оставалось несколько месяцев. Примерно за три месяца до предполагавшегося открытия конгресса Президент Международной генетической ассоциации проф. Отто Моор получил письмо советского оргкомитета, в котором сообщалось о переносе срока созыва Конгресса на август 1938 года. Фактически это означало отмену Конгресса, так как за год все подготовленные для Конгресса доклады и сообщения теряли свою актуальность и все нужно было бы начинать сначала.
В конце дня проф. Моор получил еще одно письмо, подписанное тринадцатью ведущими генетиками Советского Союза. Мы считаем целесообразным привести здесь полный текст письма, весьма показательного для той ситуации, которая создалась в 1937 году в советской генетике[10].
Проф. Отто Л. Moopy
Анатомический Институт
Университет г. Осло
Осло, Норвегия
Москва, 22 июня 1937 г.
Дорогой профессор Моор!
Организационный Комитет Седьмого международного генетического конгресса получил Ваше письмо, запрашивающее относительно вымышленного ареста профессоров Серебровского и Кольцова. Сообщение, которое Вы получили по этому вопросу, необосновано и совершенно неверно.
Статья из газеты «Соцземледелие» от 12 апреля 1937 г., которую Вы цитируете, представляет собой критическую статью проф. Презента и Нуринова и касается евгенических теорий проф. Кольцова и проф. Серебровского.
Проф. Кольцов и проф. Серебровский никогда не арестовывались. Проф. Кольцов является директором Института экспериментальной биологии в Москве. Проф. Серебровский заведует генетической лабораторией в Московском Университете. Оба они активные члены Сельскохозяйственной академии им. Ленина.
Подобно фантастическим сообщениям об аресте проф. Н. И. Вавилова, появившимся в декабре 1936 г. в газете «Нью-Йорк таймс», новая сенсация, касающаяся ареста профессоров Серебровского и Кольцова, является чистой чепухой и провокацией.
Совершенно несомненно, что эта провокация исходит из определенных кругов, задумавших предотвратить организацию Генетического конгресса в СССР.
В СССР все ученые имеют право выражать свои научные взгляды абсолютно свободно, и аресты, основанные на научных взглядах, совершенно невозможны и противоречат духу советской социалистической Конституции.
Академия наук СССР, представленная ее Президентом и непременным секретарем, а также организационный комитет Седьмого международного генетического конгресса уже информировали несколько ранее Международный комитет о переносе сроков Конгресса и о том, что имеются все условия для того, чтобы в 1938 году успешно провести этот Конгресс в Москве.
Советский Союз обеспечит все необходимое для хорошей подготовки Конгресса, так же как это было сделано в случае Международных конгрессов по физиологии и почвоведению, успешно проведенных в Москве.
Советские генетики, селекционеры и зоотехники сделали значительные успехи в последние 10–15 лет. Ряд больших генетических институте» были созданы за этот период в Москве, Ленинграде и другие городах. Более тысячи советских ученых активно работают в области генетики и селекции.
Уже завершено создание большого института но теоретической генетике в составе Академии наук, а также ряда крупных селекционно-генетических институтов в Саратове, Одессе и Омске.
Почти во всех областях нашей страны созданы селекционные станции. Улучшение сортов растений и пород животных рассматривается как важная государственная проблема.
Соответственно этому роль генетики и теории отбора весьма значительна и интересы советских ученых в области проблем эволюции, генетики и отбора весьма широки. Генетика изучается студентами во всех университетах и сельскохозяйственных институтах. Успехи советской генетики отражены в многочисленных публикациях.
Мы хотим подчеркнуть, что в Советском Союзе существуют все условия для успешного проведения Конгресса в августе 1938 г. и что Академия наук СССР и Оргкомитет и генетические учреждения нашей страны сделают все возможное, чтобы способствовать успеху Конгресса.