Д и о г е н. А кто сказал, что это дом?

В т о р о й  п р и с л у ж н и к (первому, тихо). Закон не уточняет, идет ли речь о доме или о чем-нибудь другом. Закон гласит: место жительства, крыша…

Д и о г е н. Если не верите, прошу в мое жилище. Здесь есть крыша, два входа, пол… Правда, несколько тесновато, но для одного человека вполне достаточно.

П е р в ы й  п р и с л у ж н и к (в явном замешательстве). Что будем делать? Может, вздуем его?

В т о р о й  п р и с л у ж н и к. Не имеем права, пока он находится в своем жилище.

Д и о г е н (с притворным негодованием). Что такое? Почему эти бродяги вертятся вокруг моего жилища?

Все смеются.

Неужели некому защитить нас, мирных жителей, от всех этих бродяг, которые шляются вокруг наших домов? Они, чего доброго, могут забраться ко мне в дом и украсть все мое имущество!

Смех.

В т о р о й  п р и с л у ж н и к. Не желаю тебе, Диоген, еще раз попасться нам на глаза.

Д и о г е н. Я сам себе этого не желаю. Выходит, наши желания совпадают. Это основа гармонии между людьми…

Д в о е  п р и с л у ж н и к о в  уходят, сопровождаемые смехом присутствующих. Диоген начинает чирикать. Вокруг собираются люди, привлеченные его чириканьем.

О боги, вы только взгляните на этих людей! До чего ж они торопятся услышать, как чирикает человек. Если б я пожелал сообщить вам что-нибудь серьезное, вы бы так не толпились. Прочь отсюда, пустоголовые!

Л ю д и  расходятся, глядя на него как на сумасшедшего. Остается только Гиппархия.

А ты почему не уходишь с ними?

Г и п п а р х и я. Меня зовут Гиппархия, Диоген, и я хочу тебя слушать.

Д и о г е н (раздраженно). У меня больше нет желания чирикать.

Г и п п а р х и я. Я совсем не в восторге от твоего чириканья. Птицы щебечут гораздо лучше и уж, во всяком случае, более естественно.

Д и о г е н. Ну, тогда ты, вероятно, хочешь посмотреть, как живется в бочке.

Гиппархия отрицательно качает головой.

Ты слишком красива, чтобы тебя привлекала моя внешность.

Г и п п а р х и я. Именно твоя внешность меня и привлекает. (Подходит ближе.) Позволь мне ненадолго остаться.

Д и о г е н. Небо принадлежит богам, земля — людям, бочка — никому.

Г и п п а р х и я. Я многое о тебе слышала. Говорят, ты мудрый и смелый человек.

Д и о г е н. Ну, если попрошайничество — мудрость, а жизнь в бочке — смелость…

Г и п п а р х и я. Возможно, жизнь в бочке — мудрость, а попрошайничество — смелость… Мне нужны смелость и мудрость, Диоген.

Д и о г е н. Но я так и не понял, зачем ты осталась.

Г и п п а р х и я. Будь жив Сократ, я бросилась бы к его ногам и попросила: научи меня!

Д и о г е н. Жив Платон.

Г и п п а р х и я. Платон холоден и далек, как звезда. Ему я не могла бы сказать: позволь прийти к тебе и научи меня!

Д и о г е н. Женщине мудрость ни к чему. Женщина должна уметь приготовить вкусную еду, свежую постель и ночь любви.

Г и п п а р х и я. Если женщины не научатся быть мудрыми, они научатся быть рабынями. И они станут рабынями, статуями, предметами, женщинами-постелью, женщинами-напитками, женщинами-домами, женщинами-деревьями…

Д и о г е н (улыбаясь). А ты чем была бы?

Г и п п а р х и я. Женщиной — сухой веткой. (Продолжает как ни в чем не бывало.) И раз уж Сократ давно умер, я прошу тебя: научи меня.

Д и о г е н (с нежностью). Иди домой!

Г и п п а р х и я. Научи меня понимать человеческую душу, думать, любить.

Д и о г е н. О любви не может быть и речи.

Г и п п а р х и я. О любви всегда идет речь.

Д и о г е н. Об этом я ничего не знаю, и этому научить невозможно. Только Платон полагает, будто любви можно научиться. Не будь он другом Сократа, я плюнул бы ему прямо в лоб… в этот широкий и гладкий лоб, за которым скрывается самая невероятная ложь… (Сердится.) Платону надо бы писать стихи, а не заниматься философией! В поэзии еще можно солгать…

Г и п п а р х и я (тоном ученицы). А в философии лгать нельзя?

Д и о г е н. Нет. Философия должна отталкиваться от истины.

Г и п п а р х и я. А что выше истины?

Д и о г е н. Мечта.

Г и п п а р х и я. Разве Платон не мечтает?

Д и о г е н (раздраженный, что они так много говорят о Платоне). О чем может мечтать тот, кто живет припеваючи во дворце Дионисия{114}, в Сиракузах, вкушая самые изысканные яства и не зная забот, будто царский сын?

Г и п п а р х и я. Может, ты несправедлив к нему?

Д и о г е н. К тем, кто живет во дворцах и при этом разглагольствует об истине и благе людей, нельзя быть несправедливым.

Г и п п а р х и я. Мне нравятся страстные люди.

Д и о г е н (равнодушно). Я рад.

Г и п п а р х и я (сухо). Но я не люблю несправедливых.

Д и о г е н. Порой именно страсть рождает несправедливость.

Г и п п а р х и я. А порой — любовь. (Смотрит на него широко открытыми, ясными, сияющими глазами.)

Д и о г е н. Гиппархия, прекратим эту игру! Ты красива и слишком умна для женщины. Чего ты хочешь?

Г и п п а р х и я. Помоги мне стать свободной.

Д и о г е н. Тот, кто хочет стать свободным, не просит помощи у другого.

Г и п п а р х и я. А если он сам не знает…

Д и о г е н. Если не знает, значит, и не достоин быть свободным. Значит, он родился, чтобы быть рабом, или женой, или сухой веткой.

Г и п п а р х и я (без тени огорчения). Если свобода состоит в том, чтобы унижать других, убивать в них самые сокровенные надежды, выказывать свою ненависть к людям, по-моему, лучше быть рабом. Твоя свобода заслуживает лишь сожаления. (Хочет уйти.)

Д и о г е н. Постой!

Гиппархия останавливается.

Ты пришла ко мне, чтобы я тебя учил или чтобы ты меня учила?

Г и п п а р х и я. Чтобы ты научил меня тому, чего не знаю я, а я тебя — тому, чего ты не знаешь.

Д и о г е н. Это похоже на наглость.

Г и п п а р х и я. А твои слова не похожи на ответ философа.

Д и о г е н (яростно чешет бороду, будто его одолели блохи). Ну и что ж, что не похожи? (Чешется, кривится, морщится, будучи не в силах перенести поражение в споре.) Ты заслуживаешь ответа, который больно тебя заденет.

Г и п п а р х и я (полна решимости, холодно). Ты дашь его сейчас или после моего ухода?

Д и о г е н (поднимается и подходит к ней). Не уходи!

Гиппархия смотрит на него как на диковинку. Начинает смеяться.

Я знаю. В эту минуту я похож на жалкого шута. В первый раз я прошу кого-то не уходить… (Качает головой, как бы упрекая себя.) Я отправился искать человека, а по дороге меня остановила женщина.

Г и п п а р х и я. Ты уверен, что именно это ты ищешь?

Д и о г е н. Теперь уже не уверен.

Г и п п а р х и я. Говоришь, чтобы я осталась…

Д и о г е н. Но всей душой хочу, чтобы ты ушла. С тобой никогда такого не случалось: желаешь одного, а говоришь противоположное?

Г и п п а р х и я (искренне). Нет. (Протягивая ему руку.) Диоген, я освобожу тебя от одиночества.

Д и о г е н (горько усмехаясь). Ты освободишь меня от свободы. (Садится на землю возле бочки.)

Г и п п а р х и я (садясь рядом с ним). Диоген, нельзя жить так, как ты хочешь. Если бы боги создали человека для одиночества…