Пространство вокруг разделилось на непроницаемое чёрное и расплывчатое серое, а тело обдавала непонятная прохлада. Я видел странные серые очертания и потянулся к ним. Рука пробивалась сквозь вязкое сопротивление, но никакой субстанции на пути я не замечал, словно находился в абсолютно прозрачной воде. Вытянув конечность в полную длину, я ужаснулся, она вся была абсолютно чёрной и выделялась лишь на фоне чего-то серого.

Через несколько секунд что-то с силой потянуло меня за торс и вырвало обратно в реальность, где спокойно сидел кэм. Ясное дело, он ни капли не удивился, открыто показывая под чьим влиянием произошло моё необычное преображение. Очень быстро ко мне пришло понимание, что я так и не выдохнул, да и вообще перестал дышать. Привычно автоматический процесс пришлось запускать осмысленно.

— Со всеми так первый раз — подметил Борс.

— Что ты со мной сделал?

— Отправил в мир теней, место, куда открыта дорога всем тёмным магам.

— Я даже не понял, как там ориентироваться.

— Сейчас тебе не нужно ничего понимать, просто не забудь задержать дыхание, а дальше я всё сделаю сам. И ещё, в мире теней может находиться множество других тёмных силуэтов, они являются отражениями реальных теней, не пугайся их.

— Ничего не обещаю…

Дверь решётки заскрипела, и один из стражников грозно заголосил:

— На выход!

Никто из пятёрки сопровождающих не решился зайти внутрь, поэтому я послушно поднялся со скамейки и побрёл по коридору под надзором двух видящих и членов караула, непонимающих, насколько они близки к своей смерти. Надетые на мне оковы расстёгнуты, я готов сорвать их в любой момент. Однако, мне казалось неправильным нападать на тех, кто просто делает свою работу в полном неведении, нужно по крайней мере дать людям возможность выбрать сторону. Наверное, именно так мнимый пацифизм заводит людей в могилу.

По заветной лестнице меня вывели к свету, снова неприятно резанувшему по глазам. Я закрыл их и машинально отвёл отвернулся в сторону, немного застопорившись, но один из видящих с силой толкнул меня в спину, направляя к выходу из тюрьмы.

Мы торопливо двигались по улицам Молта, провожаемые самыми разными взглядами. Непонимание и жалость, злоба и жестокость, безразличие и отстранённость прошибали меня насквозь, и так продолжалось до самой площади, на которой любезно поджидал эшафот.

Огромная толпа разрослась во все стороны, заполонив даже смежные с площадью улицы. Люди выглядывали из окон домов и с балконов. Стоял непередаваемый гул, в котором терялись любые лишние звуки и шёпотки.

“Предатель! Отцеубийца! Долой лидера культа!” — Кричал народ, ослеплённый ненавистью.

Как же разнится мнение толпы, когда ей лапшу на уши тоннами вешают. Из героя в изгои всего за несколько дней.

Тяжесть их осуждений давила бесперебойно. Каждый шаг становился всё труднее и труднее, но я знал, что обязан выдержать эту ношу достойно, от этого будет зависеть будущее всех присутствующих. Они обмануты и напуганы, нельзя оставить всё, как есть.

Гордо расправив плечи, я невозмутимо шёл к обозначенному концу. Забавно, можно сказать, недавно я смотрел на истощённого человека, волею судьбы попавшего под карающую длань корыстного правосудия, а теперь сам встану на его место. Мысль об этом, заставила улыбнуться. Тяжесть народного суда отступила, её потеснила ирония, удостоившаяся моего восхищения.

Мы поднялись по ступенькам на деревянное сооружение, на котором разместилось несколько видящих, пристально наблюдавших за каждым моим движением. Рядом с плахой стоял палач в сплошной тёмной маске и балахоне, беззаботно опиравшийся на крупный обоюдоострый меч, а чуть поодаль выпячивал грудь глашатай, презрительно сверливший меня своими зенками.

Звук скрипящих половиц утих, все на своих местах. Гул толпы заглушил резкий звон от удара по металлической пластине. Я бегло осматривал местность в поисках знакомых лиц, но кроме рожи мерзкого торговца Килана Мантиса в первых рядах никого приметить не мог. Дергис, кажется, не стал утруждать себя наблюдением за таким зрелищем. Вероятно, случай в тюрьме его изрядно подкосил, бедняга больше не хочет рисковать. Ну и пёс с ним, никуда не денется.

— В этот знаменательный день мы избавимся от страшной напасти, постигшей всё королевство… — громогласно начал глашатай.

Кейрон говорил, что всё начнётся именно с этого момента, поэтому я медленно крутил головой на все сто восемьдесят, пытаясь заметить изменения. Какой-то мужичок кашлянул, женщины охали от каждого слова глашатая, но никаких лишних шевелений в толпе не наблюдалось.

— …Преступнику предоставляется возможность сказать последние слова, пусть он попросит прощения у людей Фолдома за свои ужасные деяния или сгинет без права на искупление — закончил народный заводила.

Вот оно. Хороший момент, чтобы обернуть хоть что-нибудь в свою пользу и посеять сомнения. Зажечь огонь в сердцах тех, кто потерял надежду и надломить дух тех, кто празднует победу, только так можно победить в будущем.

— Вильгельм Лостар, был прекрасным правителем, любящим отцом, он никогда не жалел времени и сил для своего народа, и уж точно он не заслужил настигшей его участи.

Немного переведя дух, я продолжил:

— И я очень сожалею о том…

Прервавшись на несколько секунд, я закрыл глаза, делая вид, что собираюсь с мыслями, а вместе с тем… Глубокий вдох и воздух вместе с маной наполняет лёгкие, я чувствую её течение вокруг себя и других присутствующих, в том числе и палача. Его аура казалась чертовски знакомой, настолько, что её ни с кем не спутать.

— Что в тяжёлый момент не смог защитить отца от предательства ордена! — Завершил я свою речь на одном выдохе как можно громче.

И только я закончил, как все видящие дёрнулись со своих мест с намерением лишить меня жизни, но сами упали замертво раньше, чем смогли использовать какие-либо заклинания. Мне с трудом верилось, с какой лёгкостью палач, прятавшийся всё это время под чёрной маской, разобрался с одним из видящих, переместившись в блике и размашистым ударом снеся тому голову.

— Пора покинуть сцену — из-под маски звучал такой родной голос Десмонда.

— Айрен, лови — окликнул со спины Грайлем, бросив мне голый одноручный меч.

Сорвав оковы, я обернулся и с лёгкостью поймал клинок. Заодно понял, куда исчезли остальные воины ордена. Каждый из них бездыханно лежал там, где и находился изначально, а их алая кровь обагрила деревянный пол. Здесь постарались Матрейн, Грайлем и Ниса.

Я ещё раз окинул взором толпу, разбегавшуюся в разные стороны в поисках спасения. Стража уже стекалась со всех уголков площади, пробиваясь через массу людей. Некоторые из них даже нарывались на открытое сопротивление. Оставшиеся из присутствующих членов ордена также активизировались. Один за другим перед нами возникали воины в соответствующей униформе. Так просто нас никто отпускать не собирался, однако, я не ожидал, что впереди всех противников увижу человека с повязкой на глазах. Адам Крайнел и его приёмная дочь Давия являлись частью охраны, защищавшей кровавое мероприятие.

Находясь в состоянии транса, я увидел, что Адам тоже пользуется им, однако его поток маны разительно отличался от остальных. Он циркулировал с невообразимой скоростью, даже Десмонду было далёко до такого уровня.

Мы приготовились к бою. Пятеро против десятка, если не считать тех, кто ещё караулит у подножия эшафота. Численное преимущество, как всегда, не в нашу пользу. Конечно, я давно смирился с этим фактом, но куда больше меня беспокоила сила бывшего наставника.

— Десмонд, у вас есть план? — Поинтересовался я, стараясь держать всех противников в поле зрения.

Старик промолчал, также окидывая их оценивающим взглядом. Почему-то никто не спешил нападать, хоть прогнозы явно складывались не в нашу пользу.

Адам выдвинул вперёд руку, сжимавшую один из парных изогнутых кинжалов, и произошедшее дальше расставило все по своим местам.