— Если справишься, устроим дуэль, как ты и хотел.

И он не шутил. Этот человек, кажется, вообще с юмором ничего общего не имеет, он всегда настроен решительно. Кажется, я чем-то вызвал его недовольство, спровоцировавшее изменения в его поведении и отношении ко мне. Как оно выльется неизвестно, однако мне бы хотелось вернуться к прежнему общению, может, не слишком тёплому, зато размеренному.

Нас разделяло несколько метров. Не теряя времени, я использовал блик и оказался рядом с Десмондом. Тот даже не дёрнулся с места. Победа была близка, я уже почти дотянулся до него, когда старик перехватил меня, крепко сжав оба предплечья.

— Кто здесь кого ловит? — Строго спросил он, смотря мне в глаза, — ты сам стал добычей, попавшись на придуманную тобой же уловку.

Я не стал отводить взгляд, мне не было страшно или жутко от его слов. Эта игра для меня ничем не отличался от настоящего боя, в котором я умудрился совершить фатальную ошибку с самого начала, но сдаваться никто не собирался. Моё физическое состояние оказалось не хуже, чем у Десмонда. Для начала я попытался согнуть руки в сторону его предплечий и, к своему же удивлению, понял, что постепенно приближаюсь уже к ним. Осознав это, старик сразу отпустил меня и отскочил назад. Мне выпал отличный момент, чтобы быстро закончить игру, пока он обескуражен. Увы, вывод оказался провальным, Десмонд полностью оправился, и теперь каждая моя попытка приблизиться к нему была безуспешна.

Дать противнику думать, что его цель уязвима и почти беззащитна. Он действительно применил такой же подход. Чтобы поймать его, придётся найти или создать элемент неожиданности. Ничто не мешает ему отбивать или ловить мои руки. Как обычно, без подводных камней здесь не обошлось.

По итогу догонялки закончились тем, что покалывание распространилось по всему телу, а каждый новый блик приносил жгучую отвратительную боль.

— Продолжим завтра, иди домой.

Видя моё состояние, Десмонд решил прерваться.

— Я ведь могу попробовать поймать тебя в любое время?

— Когда захочешь в течение дня.

— Тогда до завтра.

Старик не спешил возвращаться в резиденцию, ожидая, когда это первым сделаю я. Забавно, ведь он даже не подозревает, что там уже побывал чужак и ещё очень повезло, что он не был настроен против нас. Однако, что мешает кому-то из людей, имеющих те же способности, пробраться в этот с виду надёжный, но одновременно такой бестолковый огромный дом? Придя к этому вопросу, я почувствовал растерянность и нежелание возвращаться в свои апартаменты.

Меня посетила спонтанная идея переночевать в хорошо освещённом холле поближе к охраняемому входу. Главным её минусом выступала беззащитность перед тем, кому вход сюда не запрещён, — неадекватным старшим братом, да и Десмонд может неправильно понять, потом замучаюсь объясняться.

Смирившись со своим ограниченным мышлением, не позволявшим найти выход из сложившейся ситуации, я всё же вернулся в комнату с надеждой на то, что свет ламп убережёт от незваных гостей, по крайней мере сегодня.

Уже второй день я не расставался с врученным перед поездкой мечом. Даже устроившись в постели, оставил его рядом. Тело неприятно ныло, но голова словно находилась отдельно от него, напрочь лишая меня желания спать, мешая и путая мысли. Мои тараканы приобрели довольно высокую активность под конец дня, и это заметно удручало.

За двадцать лет у меня столько событий не было, сколько произошло меньше, чем за пару недель, это ни в какие ворота не лезет. Как со всем этим справиться? На глаза навернулись слёзы, нервное напряжение дало о себе знать. Я позволил нескольким влажным каплям скатиться, а затем вытер их и взял себя в руки, почувствовав небольшое облегчение.

Мне очень не понравилась слабость, которая прорвалась наружу, она может привести к краху все затраченные усилия. Я должен продолжать закаляться дальше, несмотря ни на что. Несмотря на боль, я поднялся и встал посреди комнаты.

“Теперь я смогу защищать слабых и побеждать злодеев!” — выскочила фраза маленького Айрена Лостара. Будучи ребёнком он уже стремился к справедливости и силе для защиты слабых, и я помню те чувства, что он проживал в тот момент также хорошо, как и последующую за ними душераздирающую боль.

Мана скорым потоком перетекла в правую руку и на кончиках её пальцев почувствовалось покалывание.

“С самого своего появления в этой комнате я задавал так много вопросов и рос, пытаясь отвечать на них”.

Я подошёл к окну и распахнул его свободной рукой, почувствовав приятный свежий воздух. Поток маны по-прежнему циркулировал, и я сжимал все его частицы сильнее и сильнее, игнорируя нарастающее напряжение.

“На деле ответы уже известны, а я просто продолжаю оттягивать неизбежное, давая хаотичности мыслей взять верх.”

Забравшись на широкий подоконник, я посмотрел с высоты второго этажа в сторону злосчастного булыжника, мирно лежащего на площадке.

“Все вещи имеют свой собственный порядок, и моя смерть в купе с появлением в этом мире неслучайны. Я понесу волю человека, стремившегося к лучшим переменам для своего народа, и не позволю сломить свою собственную!”

— Разрез! — Крикнул я, не стесняясь громкости.

Рука описала полукруг и плотный, уложенный в светящуюся золотистую дугу поток маны вылетел в сторону камня. Меньше секунды прошло, прежде чем лежачий булыжник с глухим хлопком разлетелся на множество кусков.

— Айрен! — Прозвучал волнительный голос Десмонда за моей спиной.

Хе, а старик-то беспокоится, как бы он ни пытался спрятаться за своим мрачным холодным тоном. С виду он был шокирован или даже напуган.

— Кажется, я немного перестарался, Десмонд, извини, что побеспокоил — виновато улыбнулся я, держась за пострадавшую руку.

Что-то я немного забылся из-за эмоций. Хлопок от удара заклинания получился слишком сильным. Боюсь, эта ночь могла напугать многих людей, проживающих неподалёку.

Сам камень по словам Десмонда разлетелся из-за того, что заклинание опять получилось рассеянным, но его мощь превосходила прочность твёрдой породы.

Наконец, измождённый и довольный значительным успехом в изничтожении беспомощного булыжника, я уселся на стул, чувствуя усталость в глазах. Только боль от любого шевеления правой рукой не позволяла сладким грёзам утянуть меня. Внешне никаких заметных повреждений не обнаружилось, но внутри всё продолжало жечь до самых костей.

— Куда ты выше головы прыгаешь? Так и без конечности остаться можно, глупый мальчишка — причитал Десмонд, обрабатывая руку какой-то жидкостью с кисловатым запахом.

Стиснув зубы, я пытался не подавать виду, что каждое его движение было мучительным для меня.

— Знаю, что больно, сок галтеи скоро облегчит боль и снизит воспаление, терпи.

Старик прямо оттаял. Посчитав, что это лучший момент я не сдержался:

— Эй, Десмонд, скажи мне, ай, ты, то вредный и злой, нападаешь на меня неожиданно, перед Адамом подставляешь, общаешься сурово, ай, то вот такой, как сейчас. Можешь объяснить уже в чём дело? — Шипел я, немного морщась.

Его тяжелый выдох заставил думать, что я сморозил какую-то ерунду, но мне это всё надоело. Хочу понять, о чём он вообще думает.

— Когда ты только проснулся, я был неописуемо рад, но что-то в тебе изменилось, ты стал намного увереннее и смелее, что выявилось уже при первой встрече с Дергисом.

— Разве это плохо?

— Отнюдь, именно эти качества должны быть присущи настоящему правителю. В своё время брат серьёзно задел тебя. Никогда не забуду, как тяжело было восстанавливать твой сломленный дух, но даже становясь лучше в магии или фехтовании, перед братом ты не мог держаться нормально. Тогда я зарёкся, что не позволю этому болвану и пальцем тебя тронуть, пока ты сам внезапно не дал ему отпор.

— Зря ты его тогда оттянул, я собирался как следует ему врезать.

— Когда Лилит навестила тебя первый раз, я не стал вмешиваться — ухмыльнулся Десмонд.