Пришёл в себя в камере на холодном полу. Тело изнывало и покалывало, голова раскалывалась, будто по ней кувалдой прилетело, а руки опять стянули жгучими кандалами. В общем, приплыли. Наверное, следовало подняться, но обмякшие конечности выступали против данной затеи, поэтому я остался в положении живого трупа, лежачего на животе.

— Скучаешь? — Прозвучал тихий тембр Борса рядом со мной.

Я аж дёрнулся от неожиданности, но только в своём нутре, так как тело всё ещё не отвечало на запросы.

За приступом неожиданного страха, появление знакомого лохматого силуэта в дальнем углу также вызвало неимоверную радость и ликование, отчего на моём лице растеклась довольная улыбка. Правда, сейчас любой знакомый, не пытавшийся вставлять палки в колёса, мог без труда вызвать такую реакцию.

— М-да, совсем тоскливо здесь, если ты даже меня рад видеть — заключил кэм.

— Как ты сюда проник? — Произнёс я с небольшой хрипотцой.

— Также, как и в резиденцию.

— Поможешь выбраться?

— Ну а зачем мне ещё лезть в эту дыру? Конечно, помогу, у меня и ключик есть от твоих оков, но вместе с ним имеется условие.

— Хочешь сразу покинуть город?

— Не только город, мы уходим из владений людей, как и планировалось.

— Мы договаривались уйти, когда разберёмся с проблемами, сколько раз ещё будем возвращаться к этому?

— Да опомнись, твои сородичи оставили тебя гнить в этой вонючей яме, за что ты сражаешься?

Точечный вопрос затронул больную тему. Моя личная месть и сведение счётов с обезумевшим лортаном; плата за тепло, заботу и ласку новых друзей; гордость, не позволяющая принять поражение в борьбе с несправедливостью этого волшебного мира, который я успел одновременно полюбить и возненавидеть. Столько раз я обещал себе двигаться вперёд и не сдаваться, столько раз приближался к полному слому. Однако, сейчас я как никогда понимаю, что неспособен смириться с творящимся произволом, и это бремя я обязан вынести, как бы тяжело оно не давило.

— Ладно, согласен, пора покинуть королевство, пока что здесь нечего ловить.

— Наконец, разумное решение, давай я тебя освобожу и слиняем по-быстренькому.

— Подожди.

— Ну что ещё?

— Я не сказал, что мы уйдём прямо сейчас.

В воцарившемся молчании я чувствовал, как Борс еле сдерживается, чтобы не сорваться и напихать мне по самое… Самое. Из угла даже послышалось какое-то агрессивное шипение, присущее кошкам. Неудивительно, тут у любого терпение закончится, невыносимо, когда тебя не хотят услышать, даже несмотря на очевидные факты.

— Прошу, мне нужна твоя помощь в последний раз, а затем мы сразу уйдём, обещаю.

— Держать своё слово и не нарушать его ни под каким предлогом, я говорил об этом, а теперь сам увиливаю от ответственности, бесит, и ты ещё постоянно об этом напоминаешь, даже оказавшись в полной безнадёге — Борс томно выдохнул, — выкладывай, что на этот раз.

Не успел я начать излагать свой замысел, как в коридоре послышался шум. Шаги приближались к моей камере. Борс растворился в тени, а я нашёл в себе силы приподняться и опереться на стену. На сей раз по ту сторону решётки остановился Кейрон собственной персоной. Прямо не тюрьма, а подвал свиданий. Интересно, кто ещё в гости заглянет?

— Далековато тебя занесло с этими политическими игрищами — задумчиво сказал он, осматривая моё новое обиталище.

— И не говори, сам поражаюсь, как угораздило. А сам-то здесь зачем?

— Пришёл проведать. Сочувствую, дружище, смерть короля для всех стала потрясением, мы обязательно поквитаемся со всеми, кто к этому причастен.

— Так ты знаешь, что не я убил Вильгельма?

— Айрен, на улицах твердят, что ты создал тёмный культ, убил лучших магов четырёх стихий, подстроил покушение на площади, чтобы подорвать авторитет ордена. Я таких бредней за всю жизнь не слышал, а разносит их самый скромный торговец во всём Фолдоме. Он мне с самого начала не приглянулся, если помнишь.

— Помню, он приходил ко мне, чтобы позлорадствовать.

— Вот гнида!

Кейрон вскользь ударил кулаком по ладони, от чего получился приглушённый шлепок.

— Забавно, я тоже самое сказал.

— Ладно, обсуждать его наказание потом будем, у меня для тебя послание от Десмонда.

Юный граф жестом показал, чтобы я приблизился к решётке, дабы избавить чужие уши от ненужной информации. Затем он шёпотом продолжил:

— Он велел передать, что в скором времени тебя ожидает казнь, которая будет сорвана, ты должен быть готов к побегу.

Я предполагал, что друг заявился не от скуки меня проведать, но не думал, что он настолько серьёзно влился в происходящее.

— С этого момента поподробнее.

— Многие возмущены слухами о твоей причастности к смерти отца, не против лишь те, кто всегда хочет кровавого зрелища, нужно показать людям всю абсурдность происходящего и творящийся раскол в ордене, поэтому побег свершится прямо во время казни, чтобы застать всех врасплох.

— Почему не сейчас? Чисто из-за демонстрации?

— В тюрьме усилили охрану, меня пропустили с большим трудом и ненадолго, понимаешь же, что охраняемый форт взять сложнее, чем использовать открытое пространство.

— И то верно.

— Десмонд со своим отрядом, мастер Адам, моя семья, и ещё несколько видящих, поддерживающих короля, будем там, не беспокойся, мы тебя обязательно вытащим. Всё начнётся, когда глашатай примется зачитывать указ. Он даст тебе право последнего слова, воспользуйся им по полной.

— Хорошо, я буду готов к тому моменту.

— Славно, тогда у меня всё, на этом я тебя покину, не падай духом, дружище, ты не один.

Кейрон вытянул кулачок и слегка ударил по решётке. К сожалению, она не пропускала человеческую руку, но в знак взаимности я сделал также, после чего Кейрон ушёл, придав мне столь необходимой уверенности.

В углу камеры вновь что-то зашевелилось, а я почувствовал изменение потока маны. Борс вернулся.

— Говоришь, оставили гнить, да? — Ехидно спросил я у него.

— Повернись ко мне спиной — с нескрываемым раздражением сказал кэм.

С некоторыми осложнениями исполнив его просьбу, я почувствовал облегчение на руках. Оковы упали, жжение прекратилось, мана вновь стала доступным ресурсом. В общем-то ситуация из патовой превращалась в терпимую, только кое-что меня сильно настораживало: после всех обсуждений и перешёптываний из соседних камер ни звука не донеслось. Тёмный маг тоже тихонько отсиживался, я даже толком не видел его в тени камеры.

— Почему так тихо? — Как бы невзначай произнёс я вслух.

— Все крепко спят — без тени сомнений ответил кэм.

— Сейчас ночь?

— Да, но не только поэтому, я притащил сон-траву и добавил её сок в общую бочку с водой.

Мне очень повезло, что не решился лишний раз притронуться к грязной железной кружке. Конечно, жажда мучала, но навязчивая мысль о количестве болячек, переносимых на сомнительно грязноватой посуде, заставляла держаться.

— То есть я также мог сейчас сладко спать благодаря твоей заботе?

— Ну ты и без того вечно дрыхнешь.

— Я не виноват, что постоянно приходится выкладываться на полную.

Последнюю фразу Борс благополучно спустил на тормозах, подняв более значимый вопрос:

— Так что теперь делать будешь?

— Меня хотят прикончить публично, во время этого и надо будет сбежать, попробую выжить.

— А что насчёт запасных идей на случай, если тебя хотят обмануть?

— Улизнуть своими силами на глазах у всех тяжеловато будет, сможешь подсобить?

— Давай так, не будем придумывать вычурных сложных планов, сделаем по-простому. Я вашу площадь вдоль и поперёк излазил, там есть несколько глухих проулков. Когда образумишься, беги в один из них, туда, где поменьше народу, и мы вместе исчезнем.

— Исчезнем? Что ты имеешь ввиду?

— Задержи дыхание.

Почему-то моя реакция на просьбу сработала моментально, словно предчувствовал некий сюрприз от этого котяры. Его глаза стали полностью чёрными, и вместе с этим я провалился в стену, на которою опирался. Она не обвалилась, не разрушилась, а просто исчезла, как и пол под ногами.